Михаил Шторм - Во власти Бермудского треугольника

Но главное внимание Быкова вскоре сосредоточилось на Лиззи Шеннон с ее прической придворной дамы, растерявшей пару заколок. Она не только внимательно слушала телевизионщика Би-Би-Си, но и обстоятельно отвечала ему, проявляя знание темы, которую оба обсуждали. Неужели Алану Фриману удалось очаровать Лиззи своей мягкой бородой и не менее мягким взглядом? Сама мысль об этом была Быкову неприятна. Его подмывало уронить тарелку или отпустить шутку, чтобы эта женщина обратила внимание и на него тоже. Он чувствовал себя глупым мальчишкой, неравнодушным к соседской девочке, для которой он не более чем пустое место. Это было забавно и обидно в одинаковой степени.

— Леди и джентльмены…

Реплика, произнесенная громким, уверенным голосом, избавила Быкова от ненужных эмоций и мыслей. Он перевел взгляд на Коротича, ожидая, что тот стоит за столом с поднятым бокалом, но тот преспокойно сидел на своем месте, упершись локтями в стол и сложив ладони таким образом, чтобы можно было шевелить переплетенными пальцами на уровне подбородка, как это любят делать манерные преподаватели, объясняющие аудитории новый материал.

— Мы собрались здесь не для того, чтобы разгадать тайну Бермудского треугольника, — заговорил Коротич, доброжелательно оглядывая на дюжину своих гостей. — Мы…

— Как? — воскликнула Пруденс Бойд, длинное лицо которой вытянулось еще сильнее. — А для чего?

Две или три секунды Коротич молча взирал на нее, не торопясь с ответом. Наконец разжал улыбчиво растянутые губы и сказал:

— Мы намерены убедиться, что в данном районе действительно происходят всякие аномалии и необъяснимые явления. Или же удостовериться в обратном. Вот наша цель. Во всяком случае, моя.

— Хорошо сформулировано, — тряхнул бородой Фриман. — Точно и объективно. Мы действительно хотим проверить, происходит ли тут что-то необычное или все это фантазии…

— В духе «Пиратов Карибского моря», — вставила Морин Остин и посмотрела вокруг, ожидая, что ее реплика вызовет всеобщий хохот.

Этого не случилось.

— Мы не ученые, не исследователи, — развивал свою мысль Коротич. — Наше дело увидеть, зафиксировать и донести увиденное до общественности. Внимание масс-медиа приковано к «Оушн Глори», но, как всем известно, здесь находятся только избранные. — Он развел руки отеческим жестом, точно собираясь обнять всех присутствующих. — Весь мир, затаив дыхание, ждет наших посланий…

«Он словно об откровениях говорит», — подумал с неудовольствием Быков, всегда остро ощущавший фальшь или излишнюю напыщенность.

— Надеюсь, мы их не разочаруем! — выкрикнула толстушка Астрид.

— Я тоже, — кивнул Коротич. — Но дальнейшее мало от нас зависит. По моему замыслу мы достигнем Гольфстрима, выключим двигатели и ляжем в дрейф в западной области Бермудского треугольника. Что нас ждет? Что мы увидим? Одному богу известно…

— Или ничего не увидим, — пробурчал Джо Хилл.

— А я верю, — подала голос Дина Салливан.

— И я, — поддержала ее рыжеволосая Энджи.

Лиззи Шеннон тоже хотела что-то сказать, но сдержалась, перехватив устремленный на нее взгляд Быкова.

«Слишком часто и слишком пристально я на нее смотрю, — отметил он про себя. — Точнее говоря, пялюсь. Тоже мне сердцеед выискался!»

— Думаю, все присутствующие верят в удачу, — заключил улыбающийся Коротич. — Иначе почему вы здесь? Ну? Задайте себе этот вопрос и честно ответьте на него.

— Кто-то мог принять приглашение ради разоблачения, — предположил Николас Стрейнджлав.

Сидящие за столом переглянулись. Только Коротич неотрывно смотрел на фантаста, очень внимательно и доброжелательно.

— Нечего разоблачать, — произнес он в наступившей тишине. — Мы ничего не собираемся придумывать, мы никого ни в чем не собираемся убеждать. Строгая фиксация фактов, вот и все. Обман исключен, потому что нам незачем кого-то обманывать. Разве я призываю вас кривить душой или выдавать желаемое за действительность?

— И в самом деле, — тихо произнесла Марта.

До этого момента она сидела молча, разглядывая свои холеные ногти. Быков поспешно отвел глаза от Лиззи. Но его движение не осталось незамеченным. Как и объект его внимания.

— Смотри, смотри, — разрешила Марта, не поднимая глаз. — Некоторым нравятся физические недостатки и изъяны.

— Глупости, — возмутился он.

— Но ты же пялишься на ее нос?

Они говорили тихо, но успели привлечь к себе внимание. Все поглядывали или косились на них, пытаясь понять, чем вызван их спор и насколько серьезна размолвка. Лиззи тоже смотрела. В частности — на Быкова. С некоторым сочувствием, как ему показалось.

— Прекрати, — процедил он, стараясь не шевелить ртом, чтобы его слова невозможно было прочитать по губам.

— Не командуй, — отрезала Марта. — Ты не босс.

Даже не так. Если перевести с английского точно, то получалось: «Не ты босс». Быков почувствовал, что его лицо медленно наливается горячим румянцем. Уязвленный до глубины души, он плохо слышал, о чем дальше шла речь на совещании. Реплики и фразы пролетали мимо ушей, не задерживаясь в сознании. Он не то чтобы придумывал ответ, сколько сдерживался, чтобы не нагрубить Марте.

Несмотря на совместное проживание и одновременные оргазмы, они оставались абсолютно чужими друг другу. Это было понятно и прежде, но лишь теперь Быков осознал это с такой отчетливостью. Словно включили беспощадный яркий свет, и он увидел истину такой, как есть, без прикрас. По существу он продался этой женщине. Если не за гонорар, то за возможность обладать ее роскошным телом. Похоть руководила им, когда он принимал решение. И некого было винить за это, кроме себя самого.

Быков обнаружил, что давно уже сидит, затаив дыхание, и осторожно выпустил воздух из груди, чтобы набрать новую порцию. Он сдержал эмоции и мысленно похвалил себя за это. Все глупости, которые мы совершаем, все грубости, которые говорим, делаются необдуманно, спонтанно, в виде немедленной реакции. Если же выждать немного, то оказывается, что можно обойтись без крайностей и резкостей.

Быков поднял глаза на журналиста Роя Макфэлла, который обстоятельно излагал свои соображения по поводу предстоящего дрейфа. Марта с преувеличенным вниманием смотрела на его загорелое ковбойское лицо, делая вид, что интересуется этим мужчиной. Но за то недолгое время, что Быков провел с ней, он успел усвоить, что интересует ее лишь одна персона в целом мире. Собственная. По имени Марта Келли.

Он посмотрел на Лиззи, но ее взгляд был устремлен в стол, словно она видела и читала там нечто важное.

Она так ни разу и не взглянула в сторону Быкова до самого конца совещания. Когда все высказались и задали вопросы, Саша Коротич извинился, сказал, что ему нужно поработать в одиночестве, распрощался и удалился. Участники экспедиции еще некоторое время обменивались мнениями, но говорить было, в общем, не о чем. Все только начиналось. Все было впереди.