Алексей Наст - Распутницы

— Моих парней бы попросил, они бы тебе его быстро выцепили.

— Хотелось лично, с глазу на глаз.

— Теперь, увы, никаких с глазу на глаз. Свалил твой Тетеря.

— Как свалил?! — поразился Геннадий.

— Так. Выписался с адреса мамаши — и у-у, в дальнюю даль! Видимо, ты его так напугал своим пристальным интересом, что он упросил Пантелея выслать его в какой-нибудь их бандитский «филиал» в другом регионе.

Значит, Тетеря сбежал от ответственности. Геннадий испытал укол сожаления — так хотелось избить подонка, и не один раз, а ловить его постоянно и бить, чтобы жил и трясся и проклинал себя за свою спесь, с которой он тогда унизил Геннадия.

— Ничего, — бодро отозвался Геннадий. — Когда-нибудь и где-нибудь он проявится.

— Может, не проявится.

— Проявится!

— И что, возьмёшь командировку и поедешь на рандеву?

Геннадий пожал плечом:

— Не знаю. Будет видно. — А сам подумал, что, наверное, судьба такая — Тетере пока избегать наказания за гадости, творимые над людьми. Но предел терпению Бога на небе и людей на земле придёт, и тогда Тетере не поздоровится по полной программе!

Лиза Одоева ежедневно интересовалась здоровьем отца Геннадия, проявляла тёплое участие. Они с Геннадием после нервозной истории с Ондатром стали настоящими друзьями по работе. Некоторые коллеги пытались посмеиваться в сторону их дружбы, подмигивали Геннадию, имея в виду прошлое Лизки, но Егоров отсекал такие шутки.

В этот раз Одоева, мило улыбнувшись, потрепав панибратски Геннадия по плечу, тоже поинтересовалась самочувствием отца:

— Как он?

— Нормально, идёт на поправку, — кивнул Геннадий. — Скоро писать начнёт. Говорит, соскучился. Пусть. Это ему только на пользу будет.

— Молодец он у тебя, — ободряла Одоева. — Главное, папик жив и честь сохранена. А ты тогда, помнишь, как скукожился? «Всё кончено!»

— Я так не говорил, — рассмеялся Геннадий.

— Но думал.

— Хорошо тебе, Лизка, всё нипочем, — брюзжал Геннадий.

— Ну, если расслабиться и принять жизнь такой, какая она есть… Вот смотри, мой благоверный очередное колечко подарил.

— Очень рад за тебя и твоего благоверного.

— Хочешь с ним поговорить?

— Насчёт чего? — насторожился Геннадий.

— Ну как, со времени нашей памятной разборки с Ондатром и Малофеем много воды утекло, столько свершилось, а ты совершенно спокойный и безучастный, не мучают тебя приступы любопытства.

— Хорошо, поговорю. Пусть пивом угостит.

— Пиво он тебе поставит — вопросов нет. Но заранее тебя предупрежу — он пишет одну разоблачительную статью, и мне хотелось бы, чтобы и ты был в курсе. На всякий случай. Вдруг одна я не смогу его отмазать, а с таким проверенным напарником, как ты…

— Понял я, Лиза, всё понял, к чему твой разговор. Без проблем.

С Костиком, мужем Лизки, Геннадий встретился в кафе «Молодёжное». В этой забегаловке в основном тусовались студенты. И сейчас большинство столиков было занято разряженными девками и парнями. Костик, удивлённо улыбаясь, гонял пальцем скомканную салфетку по столу. Геннадий не торопясь тянул светлое пиво из высокого стакана с фирменной наклейкой.

— Статья заказная, я не скрываю. Но факты… короче, всё правда. Помнишь дело Игошина?

Геннадий напрягся — как же, как же, у него забрали дело, но до суда довести не сумели, хотя отняли именно под предлогом срочной передачи в судилище. Как же такое не помнить! Из-за этого проклятого Игошина и его отец так намучился, и Геннадий массу нервных и душевных сил растратил.

— Это дело ведь было сначала у тебя, — продолжал Костик. — Вроде всё просто — ГИБДД пыталась задержать угонщиков, они спрятались в многоэтажных заброшенных трущобах. Вызвали группу захвата. Самойлова застрелили, а Игошин при задержании убил сотрудника МВД. Всё ясно как дважды два — угон и убийство. Но там ещё фигурировали две пресловутые сумки. А? Ха-ха. Лиза мне кое-что поведала, как на тебя бригада Ондатра наезжала. Деталей не раскрыла, можешь не беспокоиться, но намекнула, что им был нужен от тебя живой Игошин.

— Да, от меня требовали, чтобы я организовал побег Игошина.

— Им нужен был Игошин, чтобы вызнать у него, где он спрятал сумку. Ведь так?

— Думаю, именно так.

— Так. Бандиты ведь сами пытались искать сумки в трущобах. И нашли сумку, спрятанную Самойловым, а там, кроме старых газет, — ничего.

— Это я знаю.

— Почему они суетились? Потому что в сумках было что-то очень ценное. И бандиты знали об этом. От кого?

— Да?

— Ни от кого.

— То есть?

— Их ограбили. — Костик улыбался, наблюдая, как его информация внедряется в мозг Геннадия. — Точнее, ограбили Ондатра. Эти двое — Самойлов и Игошин — проследили, что бандиты ежемесячно выносили из универсального оптового рынка, который Ондатр контролировал, две сумки наличности. Выносил всего один охранник и передавал в машину. Бандиты были королями района — на них просто никто не смел наехать, и они утратили бдительность. Самойлов и Игошин с двумя сумками, набитыми мятыми газетами (чтобы выглядели пухлыми), пришли в урочный час к рынку и на выходе перехватили курьера. Но в тот день он выносил только одну (одну!) сумку. Ему приставили пистолет к лицу, отняли сумку и бросились бежать. Пока курьер приходил в себя, налётчики уже мчались на угнанной «девятке» во весь опор, боясь бандитской погони. Игошин переложил деньги в свою сумку, а в сумку Самойлова перекладывать было нечего, потому в ней остались скомканные газеты. ГИБДД привлекла машина, летящая по городским улицам с космической скоростью. Её загнали в трущобы, там был бой — Самойлов убит, Игошин взят. Но тот и другой свои сумки спрятали.

— Выходит, в сумке Игошина были бандитские деньги. Потому об ограблении никто не заявил в полицию. Но сколько могло поместиться наличности в сумке? Мизер для бандюков. Две пачки пятитысячных — миллион. Сколько пачек. Триста? Всего сто пятьдесят лямов рублей? Ондатр, скорее всего, сразу возместил ущерб, собрав «выход» по второму кругу, но жадность его сгубила — он решил вернуть и то, что отняли налётчики у курьера. Так?

— Не так. В этот раз был не курьер с арендной платой, был курьер-кассир, и в сумке у него были не рубли, а несколько миллионов евро наличкой в купюрах по пятьсот евро и, самое главное, депозитарные расписки на предъявителя на сотни и сотни миллионов евро — часть бандитской кассы… Понял, почему возник такой переполох?! Тут никого не жалели!.. А раз дело Игошина крутил ты, Ондатр и наехал на тебя, чтобы ты ему выдал Игошина.

— Кто тебе всё это рассказал?

— Есть люди.

— Зачем они набили сумки газетами? Для чего сумки должны были быть пухлыми?

— Может, они рассчитывали взять курьера в вестибюле оптового рынка, как-нибудь придавить в углу? Там ведь видеокамеры охраны.