Артур Строгов - Правозащитник

— Около пятидесяти… в основном здании пятнадцать, остальные — во дворе.

— Это маловато, — заключил Аланьев-младший, задумчиво теребя золоченые пуговицы пиджака, — нам нужна Росгвардия.

— Сначала узнаем, чего он желает.

— Это и так ясно: встретиться с нами.

— Не понимаю, это же ошибка… здесь он будет полностью в нашей власти, — произнес Аланьев-младший, поглаживая рыжую бороду.

— Нет, это произойдет не здесь, — возразил его брат, — мне дорога моя репутация… Здесь наш офис и наши клиенты и акционеры. Никто нас не похвалит за… неуместную поспешность.

— Но он слишком защищен, другого шанса не будет.

— Раз он тут, проследите за ним… а потом…

Начальник охраны потупился и ждал приказаний.

— Вызови на всякий случай несколько батальонов из Росгвардии. Можем его захватить прямо здесь?

— Да, — машинально ответил начальник охраны.

— Тогда действуй.

Начальник охраны бросился к двери, но был остановлен.

— Нет, стой, — возразил Аланьев-старший, — тут что-то не так. Это ловушка. Скорее всего, его лучше не пускать в банк.

— Почему?

— А вдруг это западня? Сколько с ним людей?

— Предположительно, одна машина — бронированная. Он один, рядом с ним черноволосая девушка-телохранитель.

— И все? Он просто свихнулся.

— Так пропустить его? — снова спросил «карапуз».

— Да, — отвечал Аланьев-старший, поглаживая бороду, — примем его в нашем зале, где обычно принимаем клиентов. В овальном кабинете… И захвати человек двенадцать… нет, хватит и восьми… Мы сами тем более стоим дюжины.

Начальник охраны не побежал, а полетел как на крыльях в порыве «раболепия».

— Ты уверен? — еще раз спросил Аланьев-старший своего брата.

— Он не посмеет… ловушка слишком груба. У нас пятьдесят человек. Через десять минут сюда прибудет Росгвардия. Но даже и наших людей хватит. Вряд ли он собирается затеять перестрелку средь бела дня…

— Ты прав… это не в его стиле, хотя…

— Но мне не нравится этот элемент неожиданности! — вскричал Аланьев-младший. — Я нутром чувствую подвох.

— Мы приняли все меры предосторожности, — возразил его брат, — он сам попадает в нашу ловушку…

— Смотри, я предупредил тебя…

Через пять минут Аланьевы входили в овальный зал с высоким лепным потолком — просторную комнату не менее ста квадратных метров, с черным прямоугольным столом и мягкими кожаными креслами; с потолка, украшенного лепными розетками, свисали плафоны в форме планет-спутников, похожие на Марс, Венеру и Уран.

Белосельский был облачен на этот раз в белоснежный фрак, который так ярко подчеркивал его величавую фигуру. Его взгляд как всегда был полон железной решимости, а голос не только не утратил привычной властности, но звучал еще более грозно. Впрочем, это ощущалось не столько в словах, а в тоне голоса.

В овальной комнате кроме Аланьевых находилось еще восемь «преторианцев», включая низенького карапуза-начальника.

— Эти люди тоже ваши акционеры и примут участие в нашей беседе? — насмешливо произнес Белосельский.

Аланьевы пропустили эту шутку мимо ушей.

— Я вижу, вы не удостаиваете меня чести занять кресло председателя, но тем не менее я займу его.

Белосельский опустился в черное кожаное кресло со спокойной уверенностью хозяина положения и снисходительно, и даже насмешливо, взглянул на «партнеров».

Банкиры-близнецы нахмурились.

— Зачем Вы явились в наш банк без предупреждения?

— Но ведь вы же точно так же поступали с некоторыми предприятиями, которые потом с удивительной быстротой становились сначала банкротами, а потом — вашей полноценной собственностью, — отвечал Белосельский с обезоруживающей откровенностью…

Аланьев-старший закусил губу, а его брат, резко повысив тон, спросил:

— Вы пришли нам сказать только это?

— Не только… Я пришел, чтобы договориться по одному пункту, который, как мне кажется, очень важен, и по поводу которого вы так старательно готовили вашего друга Лаганию.

— О чем Вы?

— Он передал вам мой ответ… как я вижу…

Аланьев-младший взглянул на часы, думая о том, скоро ли приедут батальоны Росгвардии.

— Вы кого-то ждете? — насмешливо спросил Белосельский. — Но, боюсь, напрасно…

— Что Вы хотите сказать?

— То, что никакая помощь к вам не подоспеет. Пока я нахожусь здесь — по всему периметру действуют только частоты моего агентства. Вся связь — мобильная и рация — не работает.

Аланьевы бросили взгляд на побледневшего начальника охраны, который нервно сжимал свой телефон.

— Вы разыгрываете нас…

— Отнюдь, — возразил Белосельский, — у нас с вами всего пять минут, в течение которых я изложу свои соображения и уеду, никому не причинив вреда…

Аланьев-младший нервно намотал бороду на палец, а телохранители в страхе вскочили со своих мест.

— Но Вы в нашей власти, — не удержался банкир, — Вы здесь, в нашем банке, и не покинете его без нашего позволения!

— Если бы вы обо мне наводили справки больше, то знали бы, что однажды во время взятия заложников я уложил голыми руками более пятнадцати человек. И это были фанатики, которые в одиночку могли бы драться хоть с тигром. А на ваших ленивых псов у меня уйдет не более минуты.

Аланьев-старший усмехнулся недоверчивой улыбкой.

— Выслушайте. Это война между мною и вами… Понятно? Не вздумайте трогать Орлановых… и если я еще раз узнаю, что вы угрожали Татьяне или ее брату, и вообще посылали Лаганию или кого-нибудь еще, то…

Начальник охраны дал знак и восемь человек надвинулись на Белосельского. Тот остался невозмутим.

— Если вы еще раз позволите себя запугивать Орлановых, то…

Белосельский поднял правую руку вверх и в ту же секунду на оконном стекле появились «светящиеся точки» — светлячки, которые украсили стены овального зала и затем, точно сговорившись, «присели» на блестящие костюмы всех присутствующих, за исключением нашего героя.

Начальник охраны первый понял, что это значит, и стремительно бросился на пол. Остальные «преторианцы», включая онемевших банкиров-близнецов, замерли как статуи.

— Итак?

— Стекла у нас пуленепробиваемые! — воскликнул Аланьев-старший, бледный от страха.

— Импульсные винтовки прожгут их менее чем за секунду. Прототипа такого оружия формально не существует.

Белосельский снова поднял руку еще выше. И действительно, яркий огонек вспыхнул в окне и плафон с треском упал на пол, разлетевшись у ног банкиров-близнецов.

Аланьев-старший машинально отпрянул.

— Хорошо, Вы победили. Что я должен сделать? Подписать какой-то документ?

— Нет, я не такой, как вы… Я прошу лишь оставить в покое Татьяну и ее брата, только это… Мы поняли друг друга?

Аланьев-старший молчал.