Артур Строгов - Правозащитник

Она выскользнула из его объятий и вышла из комнаты. Белосельский ощутил, насколько ему дорога эта миниатюрная изящная девушка с черными завивающимися локонами, пронзительными карими глазами и звонким голосом жаворонка.

После ее ухода щемящая тоска ненадолго овладела Белосельским. Поневоле ему пришлось признать, что Лиза права. Он и сам стал замечать необычайное внимание, которое ему оказывала Татьяна в его доме. А ведь ей стало известно, что он не получил официального развода с первой женой Еленой. Иногда Белосельскому казалось, что Орланова пытается с ним флиртовать, но не осмеливается делать первого шага. Именно это и поняла Лиза. Чтобы быть честным со своей совестью и с любимой девушкой Белосельский решил при удобном случае сказать дочери банкира, что после развода женится на Лизе.

Он был полон размышлений, когда Самина доложила ему о приходе сестры. Белосельский давно не виделся с Мариной, хотя получал известия о ее жизни. За последние пятнадцать лет их встречи были довольно редкими.

Белосельский заметил, что Марина немного постарела, но взгляд ее все тот же — пронизывающий и насмешливый.

— Ты не позвонила, из этого я делаю вывод, что ничего не произошло.

— Почему должно что-то произойти… Ах да, я знаю, ты как всегда ведешь борьбу, то с одним, то с другим. В газетах постоянно пишут о твоих эксцентричных поступках: поссорился с политиком, с бизнесменом, с видным деятелем искусства… Только человек, хорошо тебя знающий, может видеть правду. Я даже не знакома с твоей молодой женой… Говорят, что ей шестнадцать лет.

— Да нет же, она совершеннолетняя… к тому же я не оформил развод…

— Я не видела эту девушку…

Марина присела на бархатную оттоманку.

— Лиза сейчас уехала работать в волонтерский центр.

— Зачем?

— Она сама так решила.

— Ни одна девушка во всем мире не станет работать, если у нее есть все.

— Лиза особенная… и поэтому я к ней особенно и отношусь…

— Ей очень повезло, — заметила Марина, — ладно… у тебя, как я вижу, все в порядке, но я хочу поговорить о моем сыне. Он вырос и закончил вуз, но он хочет сам попробовать себя в банковской сфере. Твои предприятия для этого не подходят… Банк же ты продал, а твои инвестиционные фирмы, равно и как фонды, вызывают большие сомнения…

— Ты правда так думаешь?

— Не обижайся, но мой сын не хочет работать ни в фонде, ни в инвестиционной компании.

— Хорошо, если твой сын хочет проявить себя в банковском бизнесе, я спрошу одного банкира.

— Спасибо.

— Мне нравится, что ты приучаешь сына к труду, к осознанию того, что человек-бездельник — просто чужеродное и даже опасное существо для этого мира.

— Ты резко судишь о людях и о твоих родственниках… Ты стал более нелюдимым, чем раньше… По-прежнему твои принципы важнее, чем люди… и даже родственники.

— Нет ничего важнее моей миссии. Она — источник моего вдохновения и сил в этой жизни.

— Иногда я думаю о том, каким бы ты стал, если бы не тот случай…

— Превратился бы в бесполезное существо, мерно проедающее свое состояние как прожорливая гусеница, которая даже не задумывается о съеденных зеленых листьях… Между прочим, если бы я не стал тем, кто я есть, то не встретил бы Лизу.

— Ты влюблен как юнец! Это на тебя не похоже! Елену даже как-то жаль…

— Не надо о ней.

— Хорошо, ты поможешь мне устроить сына в банк? На хорошее место?

— Я попробую, но только я поставлю ему жесткие условия. Он знает, что такое ответственность?

— Еще бы!

— Я поговорю с владельцами банка.

— Когда?

— В самое ближайшее время.

И Белосельский с теплотой обнял сестру.

Благотворительный ужин, о котором столько отзывалась Лиза, было решено провести в престижном ресторане «Клеманс», одним из совладельцев которого являлся Белосельский. Правда, изначально выбор Лизы пал на другое заведение, с более современным фасадом и более внушительной верандой с балконом, но Белосельский сумел переубедить девушку. Мероприятие — само по себе безобидное и невинное, и даже полное самых благих намерений и целей — тем не менее требовало тщательной подготовки. И самым главным вопросом была безопасность.

Для обсуждения деталей Самина и Виталий (последний пришел явно не в духе!) были приглашены к «патрону».

— Я хотела поговорить об Иве, — начала было Самина, но, увидев взгляд шефа, замолчала.

— Это потом, — заявил Белосельский, — поведение моей приемной дочери обсудим позднее. Этот ужин — если, конечно, вы не хотите, чтобы он оказался для нас последним, — нужно тщательно спланировать. Вопросы меню и гостей тоже оставим на потом. Вы все знаете, что мы находимся в состоянии войны с банкирами Аланьевыми, и они внимательно следят за всеми нашими передвижениями. Какой отчет по их передвижениям за неделю? Виталий, говори.

— Ничего нового нет. Они нанимали разных людей — частных детективов, которые вели слежку за Вашим лимузином. Они знают Ваш маршрут до дома и до офиса…

— Это я все знаю, — нетерпеливо перебил его Белосельский, — а есть ли данные о переговорах с наемниками?

— После Вашего последнего визита в банк Аланьев-младший звонил одной группе наемников, находящихся за границей. Личности этих наемников мы определили, некоторые из них нашлись в базе Интерпола. Но далее этого дело не пошло. Наемники границу не пересекали, данных таких нет.

— Это точно?

— Да.

— Я тоже пока не ощущаю реальной угрозы, но продолжай наблюдение, Виталий. Я тебе поручаю самый ответственный участок… В ближайшее время Аланьевы преподнесут нам сюрприз. Я так понимаю, что после отставки главы Росгвардии Аланьевы уже не будут пользоваться этими солдатами как раньше. А вот наемники — другое дело… Виталий, тогда на всякий случай будь готов отразить удар. Я к тому, что нужно две-три группы в полном вооружении.

Виталий кивнул в знак согласия.

— Самина!

Черноволосая «амазонка» заговорила твердым тоном женщины, пронизанной сознанием собственной правоты и профессионализма.

— Для нормальной организации ужина я предусмотрела шесть групп по пять человек. Я расставила их вот здесь, — и она протянула Белосельскому светящуюся панель планшета. — Мои люди будут держать под контролем все подъезды к зданию. Вот две группы прикрытия. Несмотря на то, что мы знаем список гостей, все подозрительные машины и люди будут взяты под наблюдение. В любом случае спутник нам передает информацию с опережением на 15–20 минут, этого достаточно для отступления.

— Самая уязвимая часть здания — это первый этаж, стеклянная веранда с лестницей в форме улитки, — заметил Белосельский.

— Я уже договорилась о том, чтобы в некоторых местах были поставлены особые стекла. Я уже договорилась об этом с директором ресторана.