Ирина Грин - Чужая лебединая песня [litres]

Конвойный вытолкал Алису за дверь, но в ушах Федора не умолкал ее крик. «Придурок! Конченый придурок!»

– Что-то ты быстро, – сказал Рыбак, когда Федор плюхнулся на заднее сиденье его «Форда». – Я думал…

Федор молчал.

– Куда едем, шеф? В офис или..?

– Домой. Отвезите меня, пожалуйста, домой.

– Федор, у тебя все в порядке? – Иван озабоченно посмотрел в зеркало заднего вида.

– Угу, – кивнул Федор.

– Что-то не похоже. Так куда?

– Домой.

– Ты посмотри за ним, – попросил Рыбак, передавая Федора из рук в руки Михаилу. – Как бы чего с собой не сотворил.

– Чего?

– Ну, того. Слышал про лебединую верность? Лебеди, они однолюбы. Всю жизнь хранят верность друг другу. Если один уходит, другой вскорости погибает от тоски.

– По-моему, это просто красивая легенда, – возразил Михаил. – И вообще, речь идет о паре лебедей, а тут, насколько я понял, лебедь – только один. И его угораздило влюбиться в акулу.

Он оглянулся на друга, который, войдя в комнату, упал на диван и лежал, гипнотизируя остановившимся взглядом потолок.

– И не его одного, – вздохнул Рыбак и поехал в офис.

Звонок над входной дверью в офис «Кайроса» в последние дни звонил как-то по-особому печально. Вот и сейчас, вместо привычного серебристого перезвона он уныло брякнул и замолчал.

Кристина оторвалась от монитора, чтобы приветствовать входящего.

– Я пирожки принес. – Это был Тимур. Он подошел к столу с кофемашиной и поставил на него коробку. – Вы, наверное, еще ничего не ели?

– Угу, – сказала Ася.

Иван подвинул стулья к Кристининому столу, как при подготовке к совещанию, и сотрудники «Кайроса» сели каждый на свое место. Слева от Кристины пустовал стул, который обычно занимал Щедрый. А справа – стол Федора Лебедева – три дня назад он с другом Михаилом улетел в Индию залечивать душевные раны.

Кристине уже вторую неделю кусок не лез в горло, но обижать Тимура не хотелось, и она взяла пирожок. В этот момент снова звякнул колокольчик.

– Кого еще несет нелегкая? – пробурчал себе под нос Иван и, обернувшись, увидел входящего в офис Феликса Назарова.

– Извините, пожалуйста. Я, кажется, не вовремя? – смутился он.

– Нет, все нормально. Проходите, – пригласила Кристина.

Пирожки не вписывались в рабочую обстановку офиса, но Кристина не решалась дать команду убрать их.

Иван поставил для гостя стул и предложил:

– Присаживайтесь.

– Извините, я, наверное, не совсем вовремя, – повторил Феликс, но за стол сел. – Я только из больницы… Пустили к Андрею Геннадьевичу на пару минут… Он молодец.

– Молодец, – подтвердила Ася. – Вы берите пирожки.

Кристина взглядом поблагодарила подругу. Конечно же, угощать должна она, как хозяйка стола, но в последние дни она была не в ладу с правилами хорошего тона.

– Спасибо. – Феликс взял пирожок. – Да, молодец. Хотя, может быть, это не совсем правильное слово. Как называются люди, которые, рискуя собственной жизнью, спасают других? Ведь за то, что я сейчас сижу здесь, с вами, я должен благодарить его. А еще он помог разоблачить убийцу Ларисы.

Иван кивнул, и Кристина вопросительно посмотрела на него.

– Да?

Иван нахмурился. Они с Тимуром приняли решение не обсуждать в офисе новости по делу Алисы Лопуховой – слишком уж тяжелой была эта тема для женской половины «Кайроса». И вот теперь Феликс поднял эту тему, и получится, что они скрыли от Кристины информацию. А Феликса несло. Ему, наверное, не с кем было поговорить в этом своем «Пушкине», и он рад безмерно, что нашел такую благодарную аудиторию.

– Да, – не замечая нахмуренных бровей Ивана, продолжал Феликс. – За день до похорон Ларисы он передал в лабораторию одежду, в которой она была убита. На ней были обнаружены два вида крови – Ларисы и еще одной девушки. Когда арестовали Лопухову, она сразу все свалила на своего друга, Алексея Терентьева. Но выяснилось, что это именно ее кровь, и под давлением улик она была вынуждена сознаться.

– Вы знали? – строго спросила Кристина, переводя взгляд с Тимура на Рыбака.

– И я, – тихо произнесла Ася. – Извини.

– Предатели. – Кристина прикусила губу.

– Я обещал, – продолжал Феликс, не обращая ни на кого внимания, – выплатить миллион долларов тому, кто найдет убийцу моей жены.

– Вот и стал наш майор миллионером, – с некоторой долей сарказма заявил Рыбак.

– Послушайте, – возмутилась Кристина, – давайте не будем считать чужие деньги.

– Ну почему чужие, – возмутился Рыбак. – Мы вроде как тоже участвовали. Скажешь нет?

– Еще раз прошу меня извинить, но я сегодня имел короткую беседу с нашим майором, и он вполне однозначно дал понять, кому нужно отдать деньги. Так что я их перевел. А сейчас, – Феликс встал, – честь имею откланяться.

– Останьтесь, – сказала Кристина.

Сказала тихо, но Феликс услышал и сел обратно.

За столом воцарилось молчание. Команда «Кайроса» и присоединившийся к ним Феликс Назаров ели пирожки, стараясь делать это как можно тише. А Кристина вспоминала события последних дней.

Длинный тупик больничного коридора, упирающийся в дверь операционной, остановившееся время. Много лиц, знакомых и незнакомых. Синий диванчик. Сидящие на полу Ася с Иваном. Осунувшееся лицо Тимура. Утро в больничном парке. Опухшее от дождя небо. И снова коридор. Синий диванчик. Ася. Иван. Тимур.

Она сидела на диванчике и гипнотизировала взглядом дверь операционной, заклиная ее открыться и выпустить врача, который устало скажет: «Жить будет».

Но все вышло совсем не так. Дверь отъехала в сторону, словно за ней была не операционная, а лифт. И из этого лифта вышел мужчина в белом халате. И Кристина сначала подумала, что хирург не может быть в таком белоснежном, свежевыглаженном халате, ведь во время операции он наверняка должен был испачкаться. А потом увидела лицо мужчины, землисто-серое от усталости, и мысли о халате вылетели из головы.

– Доктор?.. – Кристина соскочила с диванчика. Ноги внезапно сделались ватными, а собственный голос звучал откуда-то издалека. А может, это был вовсе не ее голос?

– Нам удалось остановить кровотечение. – Голос врача звучал ободряюще. – Больной стабилен, но строить какие-либо прогнозы пока рано. Все, что в наших силах, мы сделали. Остается ждать.

И они ждали. Рыбак съездил к Кристине домой и привез какую-то одежду. Ася помогла ей переодеться и, насколько это было возможно, привести себя в порядок в больничном туалете. Тимур периодически приносил какую-то еду, которую она глотала, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. А к вечеру к ним подошел доктор. Другой, не тот, который оперировал Щедрого, и сказал, что майор пришел в себя. И что состояние его стабильное, хотя пока еще остается тяжелым. На робкую Асину просьбу посмотреть на больного доктор ответил категорическим отказом, заметив, что смотреть еще пока рано, да и не на что. Из-за чего Кристина даже немного обиделась. А еще доктор попросил для улучшения терапевтической обстановки покинуть отделение и посидеть где-нибудь в другом месте. После чего Кристина обиделась еще больше, хотя отрицать правоту его слов было бессмысленно – будь она на месте сотрудников больницы, выгнала бы толпу посетителей гораздо раньше.