Алексей Мальцев - Страшно только в первый раз [litres]

Неожиданно Монро вскрикнула и повалилась на бок, держась за живот. На полу она начала извиваться и дергаться, потом кое-как встала на четвереньки и поползла к выходу. Все расступились, кроме стоящего на ее пути Чагина.

– Куда ты, Анжела? – поинтересовался сыщик, не спеша направляясь к девушке. – Я еще не закончил. Дальше будет самое интересное. Ты не могла знать, что Инга первым делом отправит ссылку на отснятое видео именно своему научному руководителю, доценту кафедры Денису Шатрову. Тому, с кем ты, собственно…

– Пустите меня, – хрипела Монро, вырываясь из цепких объятий капитана, который в этот момент доставал наручники. – Мне плохо, меня сейчас вырвет… Отпусти в туалет… Крысолов!

Когда девушку удалось пристегнуть к батарее отопления, Петр продолжил:

– Инга не совсем хорошо поступила со своим научным руководителем, подстроив ему заражение активной формой туберкулеза. Уж очень ей хотелось защититься единолично. А туберкулез у нас, сами понимаете, быстро не лечится, Денису Евгеньевичу пришлось полгода проваляться на больничной койке. Он решил проучить свою ученицу, выяснил все про ее здоровье, про ее аллергию… И подготовил нужную смесь. Впрочем, сейчас он подъедет и сам все расскажет.

В наступившей тишине послышались хлопки. Аплодировал Чагин.

– Браво, Петр! У меня нет слов, – капитан похлопал сыщика по плечу. – У тебя однозначно призвание к этому делу. Кстати, как к тебе попала эта флешка и почему ты подумал, что она принадлежит Гридиной? Ведь досталась она тебе от Сбитнева.

Прежде чем ответить, Петр снова помассировал себе затылок, потряс головой, надеясь, что «колокольный звон» наконец-то стихнет. Не тут-то было…

– Сначала у Антона пропал ноутбук с флеш-кой, на которой была запись прошлогоднего праздника, – продолжил он медленно, словно картинка в его мозгу периодически то пропадала, то появлялась вновь. – Кому он мог понадобиться, кроме убийцы, которую к тому времени Сбитнев уже шантажировал… Потом компьютер и флешка у него снова появились, причем каким образом, Энтони мне не сказал. Когда я был в отрубе – Дамир меня огрел по голове трубой, – до меня донесся женский голос, который просил поквитаться с кем-то, кто украл важную улику. Когда я сложил одно с другим, вышло, что Сбитнев забрался в комнату Гридиной, чтобы выкрасть ноут, а заодно и флешку…

– Какая полезная вещь – эта туалетная съемка, – подал неожиданно голос Лунегов. – Надо взять на вооружение.

– Я тебе возьму! – крикнула Олеся. – Твое дело – трупы, вот в морге и устанавливай камеру.

Сморщившись, Петр продолжил:

– Антон к тому времени уже знал, что Гридина – убийца, туалетная съемка помогла. И мог флешки запросто перепутать – они похожи друг на друга, как две хромосомы. Анжела как раз могла незадолго до этого прослушивать флешку с голосом Шатрова. И – оставила ее в ноуте. Сбитнев зашел в номер и прихватил все, что считал нужным. Потом он, будучи уверен, что на флешке – прошлогоднее видео, не просмотрев ее, вручил флешку мне… А я, не глядя, хотел подарить ее Олесе. И лишь у Олеси хватило ума взглянуть, что там записано. Так что поаплодируем ей!

Ключ к замку.

Чагин подошел к Петру, положил руку ему на плечо:

– Теперь можешь сесть и перевести дыхание или выйти покурить. Я за тебя закончу, – повернувшись к аудитории, капитан развел руки в стороны: – Друзья мои, пока мы парились в пробке под Яйвой из-за этой катастрофы, я времени зря не терял, навел справки практически по всем теперешним обитателям турбазы «Макарьево». Узнал массу интересного. Благо Петро информацию мне скинул…

– Выходит, что Петро у нас, – с неприкрытой злобой глядя на Фролова, процедила прикованная к батарее Анжела, – и не Пуаро вовсе, а самый настоящий стукач.

Петр какое-то время стоял в растерянности, словно из него, как из шарика, выпустили весь воздух: говорил, говорил, и что теперь делать – непонятно. Не отвечать же на откровенную грубость Монро…

Он увидел свободный стул рядом с Эллой:

– Я, пожалуй, послушаю.

– И это правильно, – похвалил Чагин, что-то набирая на своем смартфоне. – Так вот, помнишь, я тебе рассказывал про заметку «Зацепиться за живое»?..

Услышав название статьи, Монро задергалась, словно у нее начался припадок эпилепсии:

– Докопались, суки! Крысоловы! Ненавижу!

– Именно докопались, – ответил Чагин, пережидая припадок Анжелы. – Именно здесь находился, так сказать, ключ к разгадке. Нашел я автора статьи, созвонился. Он мне рассказал все, что помнил по этому делу. Оказывается, девичья фамилия матери Анжелы – Бондаренко – точь-в-точь, как у пострадавшей девочки в далеком восьмидесятом. Той самой, которую принимали в октябрята и прикололи звездочку вместе с кожей. Десятиклассника, совершившего это, звали Роман Ревенчук. Это отец Инги. Так вот, спустя тридцать с лишним лет после того памятного приема в октябрята он случайно выпал из окна пятнадцатого этажа гостиницы…

– Это я его сначала напоила клофелином, – бесцветно сообщила Монро, глядя в одну точку, – а потом в окно вытолкнула.

– Да, в его крови был обнаружен клофелин, – подтвердил Чагин, подходя к девушке. – Вероятно, ты сперва его очаровала, он на тебя клюнул, как наш Дамир. Готов был выполнить все твои прихоти?

– Я не виновата, что все мужики такие, – пожала плечами Анжела, – как увидят что-то запретное, так у них крыша едет.

– Но тебе было мало наказать его самого, ты хотела отыграться еще на его дочери, изобразив нечто… ритуально-ностальгическое. И тут так удачно подвернулся доцент кафедры Денис Шатров, знавший наизусть все фильмы Хичкока. Вы придумали эту многоходовку, будучи любовниками… Я уверен. Правда, нигде не афишировали свои отношения, ведь все должно быть по Хичкоку. Вы – незнакомцы, никаких пересечений!

– По моей просьбе подняли дело о наезде на твоего отца полгода назад. Он тогда скончался в больнице от травм. Так вот, у Шатрова нет алиби на то время, уже найден сервис, где он исправлял вмятину на бампере, а вскоре он продал машину. Все совпадает.

– Так это Денис сбил моего отца? – возмущенно воскликнула Монро и хотела по привычке вскочить, но вовремя вспомнила про наручники.

– Это ты его сбила, – сурово глядя на девушку, заключил Чагин. – Полгода назад ничего доказать не смогли, но теперь, после признания Шатрова, трагедия приобретает иной смысл. Отец твой собирался развестись с матерью, которая постоянно лечилась в психбольнице после травмы, полученной в детстве. Да-да, той самой, со звездочкой. Психика у девочки все же надломилась, а после того, как ты родилась, и вовсе пошатнулась.

– Да, к сожалению, беременность и роды обостряют подобные вещи, – с грустью произнесла Пресницкая. – Как гинеколог заявляю.