Дэй Кин - Миссис убийца: Сборник

— Простите, сэр,— сказала она, чтобы остановить меня,— вы ведь действительно детектив Стоун, не правда ли?

Я повернулся.

— Совершенно верно.

— Муж этой красивой рыжей дамы, которая убила Кери?

Я поправил ее — которую обвиняют в убийстве Кери.

Она улыбнулась сладкой фальшивой улыбкой.

— Ну конечно,— вздохнула она, кладя свою руку на мою.— Я только хотела сказать, до какой степени мы огорчены. Если бы мы только могли сделать что-нибудь...

Она оставляет фразу незаконченной. Я на мгновение задумался. Передо мной свидетель, показания которого направлены против Пат. Я снял шляпу и носовым платком вытер пот со лба.

— Послушайте, миссис Свенсон,— сказал я.— В комиссариате ваш муж- категорически настаивал на том, что моя жена и есть та особа, которая приходила к Кери два или три раза в неделю после полудня в течение почти шести месяцев.

Щеки старой дамы порозовели.

— Ну что ж! Живя так близко, мы не могли время от времени не встречать ее на лестничной площадке. А теперь, когда стало тепло, мы оставляем свою дверь открытой, а она была вынуждена проходить мимо нас, поднимаясь на этаж выше. Но мы не знали, кто она. Я хочу сказать, мы не знали, как ее зовут, до вчерашнего вечера.

Я вынул из бумажника фотографию.

— И вы готовы под присягой подтвердить, что это та молодая женщина, которую вы видели?

Старая женщина все еще с улыбкой покачала головой.

— К сожалению, я должна пойти за очками. Может быть, вы зайдете, мистер Стоун?

Квартира; их — точная копия той, что этажом выше, только обставлена скромнее. Свенсону нужно работать, чтобы жить прилично. Дверь в спальню открыта, и миссис Свенсон закрыла ее.

— Чарлз только что заснул,— пояснила она- мне с улыбкой еще более грустной.— Но я не в состоянии заснуть, все время думаю о вашей несчастной жене:—Говоря это, старая дама искала свои очки.— На какие безумства способны женщины! Правда! Я совершенно не могу понять, как женщина, у которой свой хорошенький дом и семья, может пойти на...

Смутившись, миссис Свенсон резко оборвала фразу.

— Я все болтаю и болтаю, как сказал бы Чарлз.

Наконец она нашла очки и стала разглядывать фотографию, которую я ей дал!

— Да,— сказала она без малейшего колебания. — Это та молодая женщина, которую мы видели.

— А вы не могли принять за нее другую рыжую женщину, похожую на нее?

Она снова посмотрела на фотографию.

— Нет,— сказала она.— Я очень огорчена. Но это точно она.— Миссис Свенсон указала пальцем на родинку на подбородке Пат.— Я очень хорошо помню этот маленький знак.

Значит, все так. Я убрал фотографию в бумажник и начал спускаться по лестнице. Во дворе от утреннего света все уже отчетливо видно, но теневая сторона Гроув-стрит еще оставалась темной. Я почти спустился с совершенно темной лестницы, когда это произошло. Удар последовал сзади, справа. Я услышал стук, прежде чем почувствовал боль. Шляпа свалилась на пол. Качаясь, я пролетел вперед и ударился лицом о стену.

— Он хитрый,— сказал мужской голос.

— О! Не такой уж и хитрый для нас,— проговорил кто-то другой.

Я упал на спину, но постарался как можно скорее повернуться набок, чтобы достать револьвер. Те двое били меня ногами. Один удар попал в подбородок. Я схватил ногу и всем весом навалился на ее владельца. Послышался треск, который издает ломающаяся кость. Один из нападавших заскрипел зубами и застонал от невыносимой боли. Но меня продолжали бить по спине, по лицу, и вскоре я уткнулся лицом в грязный пол.

Когда я пришел в себя, возле меня стоял малыш лет восьми с молоком и хлебом в руках. Увидев, что я открыл глаза, он сказал:

— Ты бы лучше уходил отсюда. Флики не церемонятся с пьяными. На прошлой неделе они два раза подобрали моего старика.

Опираясь на стену, я встал. Ничего не сломано, но у меня исчезли револьвер, бляха и бумажник.

Я спросил малыша:

— Ты не видел, кто-нибудь выходил отсюда?

Он энергично покачал головой.

— Нет.— Казалось, я заинтересовал его.— Боже, ты весь в крови. А что здесь произошло? Ты с кем-нибудь, подрался, или что?

— Или что, как ты сказал.

Я с трудом добрался до входной двери и рывком открыл ее. Теперь на улице уже много народу. Целый поток машин направляется к Седьмой авеню. Пытаться обнаружить тех двух типов, которые обработали меня, все равно что искать девушку в доме терпимости. И все, что я о них знаю,— это то, что у одного из них сломана нога. В этом я уверен. Я слышал, как сломалась кость.

Я пересек тротуар, направляясь к своей машине, и толкнул двух продавщиц, которые шли на работу.

— Вы не могли бы быть осторожнее?—сказала одна из них.

— О! Да что ты! Ведь он едва держится на ногах,— возразила другая.

Я скользнул за руль и захлопнул дверцу машины. В машине нашел бумажный пакет, которым попытался стереть кровь с лица. Может быть, я имел дело с ворами? Но вместе с тем слова, сказанные ими, плохо вяжутся с этим предположением.

«Он хитрый!» — сказал один. «О! Не такой уж. и хитрый для нас»,—.возразил второй.

И потом эта история с бляхой и револьвером. Обычные грабители схватили бы мой бумажник, и остались довольны. Украсть же мою бляху и револьвер — это в духе Ралфа Хенлона. Чтобы отомстить мне за удар по морде в баре у Эдди Гиннеса. Чтобы опозорить меня и заставить написать убийственный для флика рапорт,

«У меня украли бляху и револьвер».

Да уж лучше сдохнуть!

А может, это имеет отношение к делу Пат? Кто-то сомневался в том, что я не поверю ей? Вполне возможно, потому что я повсюду сую свой нос и задаю всякие вопросы, вместо того чтобы напиться, утопить горе в роме и искать утешение в постели другой женщины.

Эта мысль понемногу овладевает мною. Все очень возможно. Я узнаю об этом, когда поговорю с официантом Майерса. Но сейчас мне необходимы ванна, револьвер и чистая одежда.

Я влился в поток машин и направился к дому.

Дом! Какая насмешка! Моя голова страшно болит. Во рту вкус соли и крови.

Как бы то ни было, не будет для меня дома без Пат.

На углу182-й улицы продавец газет выкрикивает свою несуразицу, заманивая покупателей. Началось приблизительно то, что я ожидал и о чем предупреждал Пат, прося ее не слишком-то реагировать на то, что будет происходить. Мальчишка, казалось, распевал:

— Сенсационное преступление! Сенсационное! Все подробности! Жена детектива убивает своего любовника на холостяцкой квартире в Гринвич-Вилледж!

Я нашел в кармане монету и купил газету. На одной странице помещена фотография Пат с надписью:

«Моему любимому Лилу. На всю жизнь. Патриция».

Газетчик меня не знает.

— Недурная девчонка, не правда ли? — с энтузиазмом говорит он.— Дайте мне еще раз взглянуть на нее. Если бы мне предложили прожить с ней один год, я бы согласился и потом сразу же ушел бы в монастырь.