Дэй Кин - Миссис убийца: Сборник

Мисс Велл высокая, как и Пат. И она, кстати, очень красива. Я стараюсь не смотреть на то, что она показывает. И это мне плохо удается. Я повторяю:

— Что это вас так забирает?

Она вынула из-за пазухи маленький сверток.

— Я боялась, что мистер Пурвис будет меня обыскивать. Как он сказал, речь ведь идет об убийстве?

— И что же?

Она протянула мне сверток. Это были счета. Пять счетов, и все на имя Германа Стоуна. Около моего имени стояли месяц и число телефонных переговоров, заказанных из моей квартиры. Я пробежал глазами список. Во рту у меня все больше пересыхало. Пат мне лгала. Она утверждала, что не знала Кери. Она клялась; что никогда не слышала его имя, пока не очутилась голой, как червяк, у него в квартире. А между тем она звонила в Вилледж по телефону 7-36-46 — свидетельство тому здесь, на бумаге. По крайней мере два раза в день в течение последних шести месяцев.

Я смотрю на мисс Велл, не поворачивая головы. Она облокотилась на подушки дивана, и верхняя часть, ее одежды, по-прежнему открытая, позволяет видеть белую кожу.

— Что это вас так забирает? — уже третий раз я задаю этот вопрос.

Она слизнула языком капельки пота на верхней губе.

— Вы хотите знать, почему я спрятала' это от мистера Пурвиса?

— Да!

Она скрестила пальцы на затылке и развела локти в стороны.

— Может быть, потому что вы мне нравитесь,— ответила она. — Может быть, потому что вас я знаю немного больше, чем его. Может быть, я заметила некоего детектива ростом метр восемьдесят пять и весом в девяносто килограммов с волосами щеткой и сломанным носом, который проходит через холл каждый день в течение года. И, быть может, я хотела, чтобы он был только мой, а не той женщины, которая его обманывает, как только он уходит из дома.

Она дышит, еще порывистей, чем раньше. Ее грудь поднимается и колышется в такт ее вздохам. Каждый раз, как она вздыхает, молния сползает на один сантиметр. Она так же красива, как Пат. Она будет принадлежать мне, если я захочу. Не ради каприза, а потому что этого хочет она. Служащая, доходного дома, влюбленная в нанимателя квартиры, на которого она смотрела каждый день в течение года, когда он проходил мимо нее.

Я проглотил новую порцию рома, уже лишнюю, она меня почти задушила, «и мне пришлось выплюнуть ром на ковер. В том состоянии духа, в котором я находился, выпитое, количество рома довело меня до точки. Углы комнаты стали закругляться. Мисс Велл становилась все приятнее. Я хотел заставить себя признаться; что замечал ее раньше. И нашел, что у нее красивые платиновые волосы. Мне нравятся веснушки на ее носу. Это придает ей одновременно и невинный и несколько провокационный вид.

— Как вас зовут?-

Она пододвинулась .ко мне. на диване.

— Мира. А почему вы спрашиваете?

Ром оглушительно шумит у меня в ушах. Я стал играть с ее молнией: то поднимая ее доверху, то спуская вниз.

— А кто знает? Может быть, я в восторге, что познакомился с вами, мисс Велл.

Она выдала такой вздох, который заставил молнию спуститься до самого ее живота. Пока я созерцал зрелище, которое представилось мне, она простонала:

— Как я счастлива, мистер Стоун.

Я сижу довольно неустойчиво. Она толкнула меня назад на диван, обхватила мое лицо обеими руками и пыталась губами раскрыть мои губы.

— Герман,— простонала она,-— Герман! Несмотря на то, что я совсем пьян, мне все же становится стыдно. Я хочу эту женщину так же сильно, как Мира хочет меня. Но не ее я так желаю. А Пат. И я очень хочу, чтобы все между нами осталось так же, как было до того момента, когда я вошел в квартиру на Гроув-стрит. До того, как все это произошло. Я ХОЧУ верить. Я пытался оттолкнуть Миру. Она стала более энергичной. Я соскользнул на край дивана, и мы упали на пол с глухим шумом, она сверху меня.

— Сейчас же,— прошептала она.— О, я прошу тебя.

Ее пальцы вцепились мне в волосы. Другой рукой Мира опустила до конца молнию. Она немного приподнялась, и ее тело сбросило голубой шелк, который с легким шумом упал рядом. Как в первый раз бывает у людей; встречающихся тайком

Я стараюсь высвободиться, но у меня ничего не выходит. Надушенное тело навалилось на меня. Я задыхаюсь. Потом в моей голове, посреди шума от рома, вспоминается то, что сказал мне-инспектор Греди на каменных ступенях комиссариата: «Я знаю, мой дорогой, это тяжело. Это глубоко ранит. Даже мысль о том; что женщина могла нанести вам такой удар... Но забудь ее... Хорошенько выпей и утешься с. какой-нибудь куколкой...»

А потом? Что потом? А почему бы и нет?

Я поцеловал Миру с такой же страстью, как она целовала меня. Это провоцирует определенную реакцию, Я уже не чувствую вкуса крови во рту. Я больше ничего не чувствую, только вкус соли.

Вкус соли, который мужчина находит в своих слезах.

Сейчас три часа дня. Малыши выбежали из школы и громко кричат. Они трезвонят звонками своих велосипедов, играют в кошки-мышки или в другие игры. Они играют во взрослых.

Я немного протрезвел, и у меня ничего не болит. Только голова как будто не своя, но в основном я в полной форме. На столике у изголовья кровати стоит начатая бутылка рома, и я отпил глоток, чтобы немного опохмелиться, потом выпрямился на своем ложе и посмотрел в. окно. Пожалуй, сейчас скорее четыре часа, нежели три. Я сужу об этом по цвету залива и по высоте солнца над Нью-Йорком.

Итак, я полностью последовал совету инспектора Греди. Напился до чертиков, чтобы не сказать больше, и выполнил второе условие. Со светловолосой служащей. А потом что, будет? Тишина, царившая в комнате, неприятно давит на уши. Я совсем один. Никого нет, чтобы меня утешить. Никого, кто бы сказал мне, что я вел себя непотребным образом, и после этого принес бы мне холодного томатного сока. Это то, что всегда делала Пат раз в году, после полицейского бала. Я стал шарить по всем углам, пока не нашел маленький несессер, который приготовил для нее. Как только моя голова придет в порядок, я позвоню в комиссариат и попрошу передать его ей.

Я повернул голову и посмотрел на другую половину кровати, половину Пат, принадлежащую ей вот уже десять лет. Десять лет нашего супружества. Мира убежала. Но подушка еще сохранила след ее головы и несколько длинных, светлых волос, Я принялся накручивать, их на палец. Мира, оказалась славной девочкой: Она очень помогла мне в том невменяемом состоянии, в котором я пребывал. Я почувствовал себя освеженным и обновленным. Буду надеяться, что она не рассчитывает на продолжение этой приятной интермедии. Я рассматриваю светлые волосы, которые накрутил на палец. Итак, это был очень приятный момент. Один раз и точка. Она меня хотела и она меня получила. Мы квиты.

Мне показалось, что я чувствую запах кофе. Я надел халат, сунул ноги в шлепанцы и отправился на кухню. Это не галлюцинация. Мира манипулировала с электрической кофеваркой. Одетая, она мне кажется какой-то чужой. Совсем уже не та особа, с которой я познакомился сегодня утром, блондинка в голубом полуоткрытом пеньюаре, с молнией сверху донизу. Это другая Мира. Ее светлые волосы гладко зачесаны назад и на затылке образуют шиньон. А веснушки особенно выделяются на коже. На ней надета темная юбка и белая скромная блузка. У нее действительно вид служащей, в шикарном доме, таком, какие имеются в Голдене, Колорадо.