Дэй Кин - Миссис убийца: Сборник

— Дежурная слушает,— вежливо проговорила Мира.

— Ты можешь разговаривать?— спросил я ее.

Она прижала губы к телефонной трубке.

— Не очень свободно. А что случилось, дорогой?

— Послушай, Мира, насчет этих телефонных переговоров, которые Пат заказывала с Вилледж 7-36-46. Ты действительно сама слышала, как она разговаривала с Кери?

Вне всякого сомнения мистер Халпер находится где-то поблизости от Миры. Голос ее становится очень сухим и резким.

— Телефонистки никогда не подслушивают разговоров, мистер Стоун; Это послужило бы причиной немедленного увольнения.

Я повесил трубку. Эти разговоры должны были заказываться тогда, когда Пат уходила из дома. Но кем? Вены на висках начали пульсировать. Или все эти телефонные вызовы квартиры Кери были изобретением Миры Велл? Чтобы иметь возможность спрятать их от Джима Пурвиса. Чтобы я был ей особенно благодарен. Чтобы добиться того, чего она так страстно хотела. Ибо этого, по ее собственному признанию, она дожидалась целый год.

Я. вновь сиял трубку и назвал ей номер Ника Казараса. Телефон у него звонил долгое время, после чего я снова услышал Миру. Халпер, по всей вероятности, ушел из конторы, и голос ее стал теплым и нежным:

— Твой номер телефона не отвечает, дорогой!

Я уже собрался попросить, ее соединить меня с комиссариатом, но потом решил прикинуться простачком. Голос Миры ласкал мой слух.

— Иди и скорее ложись спать, Герман, ты слышишь? И сохрани для меня теплую постель...

Я повесил трубку. Потом принял холодный душ и оделся как можно лучше. Физиономия моя не слишком распухла, и чувствую я себя отлично. Я сунул запасной револьвер в кобуру и положил дневник. Пат в карман. Надев фетровую шляпу, которую носил по воскресеньям, я взял приготовленный для Пат несессер, запер квартиру на двойной оборот ключа и вызвал лифт. Мира видела, как я проходил через холл. Она приподнялась на своем стуле, будто собиралась позвать меня, но не посмела этого сделать. Ей нужно было думать о своей работе, а мистер Халпер стоял тут же, на пороге, рассуждая с двумя продавщицами веломоторов о качестве предлагаемых ими товаров. Халпер очень удивился, увидев меня. С такой постной рожей ему в самый раз выступать на похоронах.

— Я глубоко опечален, мистер Стоун,— сказал он проникновенным голосом.

— Ах, да. Я тоже.

Мне хочется поскорее отделаться от него.

Быстрыми шагами я направился к месту, где оставил машину,— прямо против заведения Майерса. Я вошел туда. У стойки стоит новый парень. Во всяком случае, раньше я его здесь не видел. Майерс занят с клиентом. Я подождал, пока он освободится, и спросил, вышел ли Карл Симон на работу?

Ворча, простак выложил все, что знал:

— Полиция, полиция. Всегда вопросы. А ведь мне нужно зарабатывать на жизнь, не так ли? — Майерс все это высказал в мой адрес.— Нет, он не вернулся. И мне не только пришлось самому обслуживать клиентов, пока не нашел ему замену, но я еще пробыл больше часа в полиции, рассказывая все, что знаю об этом Симоне.. Где он живет, кто его рекомендовал... Откуда я знаю?.. Честно говоря, мне не трудно и самому обслужить клиентов. Не так уж много я зарабатываю, чтобы платить жалование служащему, и без этого все мои доходы сводятся к нулю. Какой, вы думаете, доход я получаю от одной чашки кофе?

Говоря это, Майерс сильно ударил кулаком по прилавку. Он причитает. А я выхожу и на зеленый свет собираюсь перейти улицу.

Обведенный заголовок на лотке газетчика прерывает мне. дыхание: «Таинственное- убийство детектива на Таймс-сквер».

Я оттолкнул одного покупателя, чтобы прочесть заметку. Она помещена в последнюю минуту. В ней кратко говорится, что детектив Ник Казарас, прикрепленный к комиссариату на 47-й улице, не явился с рапортом по окончании, смены. Ему позвонили домой ввиду исключительности происшедшего. Его жена, очень обеспокоенная его отсутствием, ничего не знала. Но вопрос прояснился раньше, чем газету полностью сверстали: Режиссер одного,из театров квартала, открыв склад аксессуаров, обнаружил там детектива Казараса. Он лежал в сундуке. Мертвый.

Тут я услышал, что мне что-то говорят.

— Послушайте, мистер, если вы не возражаете,— сказал мне маленький газетчик,— купите газету или дайте дорогу;тем, кто ее покупает: Вы можете почитать это в. библиотеке на 42-й улице.

Я сунул руку в карман, потом вспомнил, что истратил последнюю монету, когда покупал утренние газеты, и отошел в сторону. Подробности мне сообщат в комиссариате. Я подошел к машине и собирался открыть дверцу, когда на меня вновь напала тошнота. Второй раз за последний час. Но сейчас уже дело не в роме.

«Хочешь оказать мне услугу, Ник?» — спросил я.— «С удовольствием, Герман». И теперь Ник мертв. Может быть, Ник умер потому, что, пока я забавлялся с прекрасной блондинкой, доказывая ей, какой я замечательный парень, он пытался найти негодяя по имени Карл Симон. Прохвоста, который дал Пат ту роковую кока-колу. Это последнее, что помнила Пат, пока не. потеряла сознание.

Смена нарядов произошла в четыре часа, но никто не ушел домой. Тротуар около комиссариата на 47-й улице чернел от фликов. Это понятно. Каждый день случается убийство, но сегодня совсем другая история. Сегодня убили одного из наших.

Парни расступились, давая мне пройти; у меня хорошая репутация, когда я не делаю глупостей. Я — Герман Стоун, известный детектив, который постоянно имеет дело со всякими преступлениями. Парень, который находит убийц благодаря магии. Итак, Герман, скажи же нам, кто мог уничтожать Ника Казараса?

Лейтенант Фиачетти сидит за стеклом. Я спросил его, здесь ли еще наряд.

— Уже нет, Герман, полагаю, он отправился в Центральный комиссариат.

— Нашли что-нибудь?

Фиачетти старается казаться безразличным, но его выдает голос.

— Не думаю, Герман.

Я прошел в зал дежурных. Там увидел Педерсена, приятеля Казараса. Высокого роста швед с короткими волосами. Очень хороший парень. У Педерсена совершенно угнетенный и недоумевающий вид и вместе с тем он полон ярости. Я знаю, какое впечатление это произвело нанего. Знаю, какое впечатление это производит, на всех фликов, когда их товарищ лежит в морге. Каждый из нас в такой момент думает: «Это мог быть я, если бы Провидение захотело этого».

Я сел рядом с ним.

— Что за, работа была сегодня, Свен?

Педерсен без всякого интереса перелистывал рапорты своего наряда, эту своеобразную библию полицейских. Там записывалось все: показания, флика, появившегося первым на месте происшествия, показания полицейского врача, парней из дома, старой дамы, которая не спала, типа, который случайно оказался там, флика, занимающегося следствием, и того, кто ответственен за арест,— все эти незначительные и важные показания, которые в конечном счете, рано или поздно служат обвинительным-заключением.