Дэй Кин - Миссис убийца: Сборник

—- Ничего. Ни единого кончика, за который можно было бы ухватиться. Ничего, кроме кучи свидетелей, которые ничего не хотят говорить. Никто не слышал выстрела. Никто никого не видел. Никто не знал, что Ник мертв уже несколько часов.

Я предложил ему сигарету.

— Расскажи мне все с самого утра, Свен.

Он сильно затянулся сигаретой.

— Я на минуту зашел в отель «Астор» по делам. Когда вышел оттуда, Ник сказал мне, что ты только что проехал и просил его найти парня по имени Карл Симон, который живет где-то в этом квартале. Единственный, кто соответствовал указанным приметам, был, по нашему мнению, Джой Симон, негодяй, которого мы зацепили в одном отеле на 42-й улице шесть месяцев назад по мокрому делу.

— Пожалуй, это тот, кого я ищу. Сколько он заработал тогда и что делает теперь?

Педерсен закурил другую сигарету от окурка.

— От двух до десяти лет. Но вышел под залог в пять тысяч долларов и исчез. У нас оставалось еще полчаса, и мы решили обойти асе отели, какие только успеем. Ник взял одну сторону, улицы, я другую. Я ничего не обнаружил. В восемь часов я вернулся в комиссариат для сдачи рапорта. Ник еще не возвращался, но тогда это меня не волновало.

— Почему?

— Потому что Ник мне рассказал, что ты оказал ему не знаю уж сколько услуг, провел с ним его первое следствие и что если он к восьми часам ничего не обнаружит, то позвонит по телефону в комиссариат и один продолжит поиски. Этот Симон, которого ты ищешь, имеет какое-нибудь отношение к неприятностям твоей жены, Терман?

— Да; насколько я знаю.

Педерсен пожевал сигарету, которую только что закурил.

— Во всяком случае, я ничего не знал до телефонного звонка лейтенанта Фиачетти. Он позвонил мне три часа назад и сообщил, что обнаружен труп Ника за кулисами театра на 45-й улице.

Я попробовал выяснить некоторые детали.

— Ас какой улицы вы начади обход?

— С 45-й.

— Дверь театра остается открытой всю ночь?

— Сторож клянется всеми святыми, что нет.

— Держу пари, сторож стар.

— Совершенно верно.

— Когда его нашли, сколько времени Ник был уже мертв?

— Полицейский врач утверждает, примерно семь часов.

— Другими словами, он дал себя спустить сразу же, как только вы расстались?

— Похоже на то.

— А как его убили?

— Пулей в затылок.

Я встал.

— Ну что ж! Благодарю тебя.

Педерсен стал ходить по комнате, хрустя фалангами пальцев и время от времени ударяя кулаком по ладони другой руки. В этом не было ничего театрального/ Он просто не мог сидеть спокойно, не мог примириться со свершившимся, фактом.

— Негодяй! Негодяй! О, Господи, сделай так, чтобы он попал мне в руки!

Может быть, это простое совпадение, -что Ника спустили, сразу после того, как я попросил его найти Симона. Может быть, он спугнул вора, выходившего из театра. И все. же в простое совпадение верится с трудом. Гораздо более вероятно, что за нами следили, что за мной следовали от Майерса до Таймс-сквер. Если этот парень, Симон, замешан в деле, он, конечно, не сомневался, что его будут разыскивать. Именно он является ключевым звеном в деле Пат.

«И я, в ожидании сигарет, выпила у прилавка кока-колу».

Я спросил у Педерсена, нет ли у него фотографии Симона.

Он покачал головой.

— Нет, в этом нет. надобности, я знаю эту птицу. Но Джим Пурвис послал уже за ней в архив.

Я не шел, а плелся. И не придумал ничего лучшего, как расположиться около телетайпов и ждать новостей. По мере их поступления можно будет следить за охотой на этого типа. Мне незачем терять время на театр. К тому же я хотел повидать Джима. Убийство Ника и дневник Пат'убедят его в моей правоте, он не сможет теперь не верить мне.

И все же я решил уйти. На пороге меня остановил лейтенант Фиачетти:

— Герман,— сказал он, — ни одна муха не сможет вылететь из Манхэттена.

Я поверил, ему на слово и в своей машине направился к низким строениям тюрьмы. По дороге остановился у цветочного магазина Крамера, где у меня открыт счет, и купил для Пат большой букет орхидей. Сторожиха, которой я передал букет, спросила, не хочу ли я увидеть Пат. Ну, нет, послё,того, что у меня произошло с Мирой... Но тут в голову мне пришла одна мысль. Я снял шляпу.

— Если это возможно.

Она проводила меня до комнаты свиданий и оставила одного. Я вытер лицо, надеясь, что история с Мирой не отразилась на моем виде и останется в тайне. До чего же мужчина может быть кретином! Я вел себя как развратник с первой попавшейся шлюхой. Появилась прекрасная блондинка — и вот он, секс...

Пат одета, в свое платье. Это означает, что она пока считается задержанной. Ей страшно, но вид у нее все-таки немного лучше. Я никогда полностью не осознавал, как она прекрасна. Большинство рыжих женщин испытывает много неприятностей из-за цвета волос. Но не Пат. Её кожа, как у камелии: шелковистая и гладкая. Единственный ее дефект — маленькая родинка,, на которую Свенсоны обратили внимание.

Сторожиха старается держаться как можно незаметнее. Она подошла к окну, села на подоконник и стала смотреть в темноту..

Я обнял Пат. Очень осторожно, как хрупкую вещь.

— Как дела, малышка?

Ее руки обхватили мою спину,

— Я боюсь, Герман. Я очень тебя прошу, уведи меня отсюда.

Она подняла свои влажные глаза и посмотрела на меня.

— Ты по-прежнему веришь мне? Несмотря на то, что газеты написали про меня такие ужасные вещи?

— Я все время верю тебе.

— Я счастлива,— тихо проговорила она.:—Я счастлива.

У нее ротик маленькой девочки, нежный и мягкий. Но мне не приходится наклоняться, чтобы поцеловать его. Совсем как с Мирой. Пат красивая девушка. Мысли одолевают меня. Они обе одинаково сложены. Если бы не цвет волос и веснушки на носу Миры, можно было бы подумать, что они сестры. Я спросил у Пат:

— Ты знаешь мисс Миру Велл?

— Нет,— ответила она, и волосы ее ласкают мою щеку, когда она отрицательно качает головой.

— Она дежурит внизу, у телефона. Такая блондинка.

— Ах да, вспомнила,— ответила Пат.— Очаровательная девушка.

— Если ты так находишь. Ты с ней когда-нибудь разговаривала?

— Никогда.

— И она никогда не поднималась к нам?

— Во всяком случае, я этого не знаю. А почему ты об этом спрашиваешь, Герман?

Я оставляю вопрос без ответа и рассказываю ей, насколько возможно, эту историю.

— Джим пытался достать запись наших телефонных переговоров из квартиры, а она отказалась дать их ему. А судя по этим записям, по крайней мере два раза в день из нашей квартиры вызывался Вилледж, номер 7-36-46.

— Это номер телефона Кери?

— Да.

— Я не звонила ему, Герман. Поверь мне. Я никогда не видела этого человека, пока не очнулась в его квартире.

— Скажи мне еще кое-что. Ты помнишь, у тебя было домашнее платье из бледно-зеленого шелка?