Дэй Кин - Миссис убийца: Сборник

Я остановился на другой стороне улицы, напротив бара Эдди Гиннеса, и стал рассматривать фотографию Джоя. Я бы очень хотел показать ее Пат. Мне также хотелось показать её Майерсу. Но я очень тороплюсь. Я непременно хочу обнаружить Джоя до того момента, как Джим наложит на него свои лапы. Инспектор Греди уверен, что Джим способен на это. Джим тоже. Но они его не поймают. Они только допускают мысль, что, может быть, обе истории составляют одну.

А Джой, этот пройдоха — профессионал. Если его схватят, он постарается выкрутиться. Его адвокаты поработали бы для него.

Но если Джиму удастся поймать Джоя, он сумеет довести его до электрического стула. Мне нечего терять. Я пересек улицу и вошел к Гиннесу. Было еще рано, но бар уже полон. Красивая молодая брюнетка старалась, чтобы ее все слышали в этом баре: «Ты должен знать, что я тебя люблю»,— выводила она хриплым голосом.

Гиннес прислонил свой живот к стойке бара.

— Как дела, Герман?

Я указал пальцем в направлении оркестра.

— Откуда вы выкопали их? Ведь это старо, как мир.

— Вы пришли сюда,чтобы поговорить о музыке?

Я достал фотографию Симона и показал ему.

— Нет. Вы должны были видеть этого парня. Он приходил сюда?

Гиннес рассматривал фотографию.

— Вы что, смеетесь, Герман? — Он посмотрел на часы.— Совершенно точно, вы опоздали ровно ни три часа. Джим, Монт и Корк приходили сюда около пяти часов и задали тот же вопрос. Ответ они получили тот же: насколько я помню, он ни разу здесь не был. И почему столько шума из-за этого парня? Это он. спустил флика?

— Так думают.

Гиннес сложил свои три подбородка.

— Бедный негодяй! На его месте я бы уже давно мчался по дороге в Рио.

В задумчивости я вышел от него: где бы я спрятался, если бы убил флика?

Во всяком случае, не в Гринвич-Вилледж. Я пешком дошел до Вашингтон-сквера. Все здесь изменилось. Нет парней со слишком длинными волосами, их сменили молодые, коротко остриженные, и дети, и вообще все выглядит гораздо приличнее, чем раньше.

Хенлон живет в импозантном небоскребе, совсем близко от Пятой авеню. Преступная деятельность хорошо оплачивается, если умеешь-выходить сухим из воды.

Привратница пытается задержать меня. Я отстранил ее.

— Уголовная бригада Восточного Манхэттена.

Она принимает безразличный вид.

— Хорошо, сэр. А что вы хотите посмотреть?

Я ответил ей,что. это ее не касается, и направился к лифту, который привез меня на восемнадцатый этаж.

Уже не первый раз я наношу визит Ралфу Хенлону. Правда, ни к чему особенному это не приводило,. Но на сей раз должно быть по-другому. На сей раз я не буду надевать белые перчатки, чтобы поговорить с ним. У него мой револьвер, и я решил вернуть его вместе с бляхой во что бы то ни стало.

Я нажал на кнопку звонка. Раздался красивый звон. Хенлон сам открыл дверь, будто ожидал кого-нибудь.

— Что вы хотите? — спросил он.

— Войти.— Я отстранил его, чтобы пройти в квартиру. Из небольшой передней дверь ведет -в огромную гостиную. По сравнению с ней моя гостиная просто малюсенькая. Одни только занавеси и концертный рояль стоят вдвое больше, чем вся моя обстановка. На диване блондинка в черном костюме. Можно подумать, она только что плакала.

Хенлон следом за мной, прошел в комнату.

— Что вы хотите? — повторил он.

— Бляху и револьвер.

— Послушайте, Стоун, вы отдаете себе отчет в том, что говорите?

— Вы отлично понимаете, что я говорю, и отступать я не собираюсь. После того, как я как-то утром съездил вам по морде у Гиннеса, вы послали своих парней пощипать мне перышки. Это произошло в темном подъезде на Гроув-стрит. Я проиграл. А им показалось очень забавным лишить меня оружия и бляхи. А также монет и бумаг.

Блондинка встала и подобрала накидку.

— Мне, кажется, лучше уйти.

Я кинул на нее. взгляд.

— Не двигайтесь.

Она снова села. Не возражая. Это удел бедных. Некоторые девушки, как только им удается заработать несколько долларов, стремятся получить их еще больше. Блондинка явно относится к этой, категории. И ей уже, видимо, приходилось иметь дело с представителями порядка. Но на этот раз на шутку не похоже. Она не хочет наживать себе неприятности, отказываясь подчиняться распоряжению флика.

Я посмотрел на нее. Мне трудно прочитать что-нибудь на таком лице. Вероятнее всего, девушка работает на богатых по их вызовам. Я чувствую, как на висках у меня вздувается вены. Джой Симон должен был получить от двух до десяти лет за то, что занимался поставкой девушек пo сто долларов за ночь. И вдруг я обнаруживаю такую блондинку у Ралфа Хенлона. Возможно, это не простое совпадение.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — продолжал Хенлон.

Я повернулся к нему.

— Держу пари, отлично понимаете. До какой степени вы замешаны В этом деле, Хенлон?

— Не понимаю, о чем вы говорите,— повторил он.

Блондинка сделала движение, чтобы, открыть свою сумочку. Я забрал ее и заглянул внутрь. Оружия там не было. Я вернул сумочку с не очень любезной улыбкой.

— Я хотел бы узнать у вас кое-что.

— Что? —спросила она.

— Вы очаровательны. Сколько это стоит, дорогая?

Она сделала хитрую мину, какую обычно делают такие девицы. Потом ответила, хлопая ресницами:

— Э-э, вообще-то я беру сотню долларов. Но вам я охотно сделаю скидку, потому что мне не придется платить комиссионных.

Неожиданно до нее дошло, что она сказала. Ее улыбка сразу утратила уверенность.

Я обратился к Хенлону.

— Покупатель или продавец?

К нему уже вернулся его нахальный вид. Он пытается изобразить, что ему все нипочем и что он знает свои права гражданина.

— Уходите отсюда. Немедленно! Мне безразлично, кто вы. Вы не имеете никакого права врываться в мою квартиру без ордера на обыск.

Я показал ему дуло револьвера.

— Об этом я уже подумал и потому пришел вместе с ним. Где прячется Джой Симон, Ралф?

Я заметил закрытую дверь, которая, вероятно, была дверью спальни.

— Посмотрим ту комнату, проходите вперед, Ралф.

По его наглому лицу пробежала тень.

— Скорее я сдохну. Вам это дорого обойдется, слишком дорого, Стоун.

— Так всегда говорят.

Улыбка блондинки просто пленительна.

— Там лежит мой. приятель Тони. В постели. У него сломана нога.

Хенлон выругался по ее адресу. Я стал думать, кому она подыгрывает — ему или мне? Когда я появился, она плакала. Может быть, он чем-нибудь обидел ее и теперь ей доставляет удовольствие отомстить ему? Я: толкнул. Хенлона к двери.

— Откройте дверь. А не то я рассержусь.

Он открыл дверь. Один из двух парней, которые были с ним у Гиннеса; когда Хенлон позволил себе проехаться на счет Пат, лежал на кровати: левая нога в гипсе. Если память мне не изменяет, то на его антропометрической карте, которая хранилась у нас, стояло имяВонелли. Я обратился к нему: