Дэй Кин - Миссис убийца: Сборник

— Мне отчетливо послышался тогда хруст сломанной кости.

Он решил врать.

— Не понимаю, что вы хотите этим сказать. Механик в гараже Енсена забыл выключить кран. Кран ударил меня и сломал мне ногу.

Я подтолкнул Ханлона, чтобы он прошел впереди меня в комнату, и стал шарить в одежде, развешенной на стуле.

— Вы можете это доказать?

— Шестью свидетелями, — ответил Вонелли.

— Спасибо за работу, Тони. Придется время от времени навещать Енсена. Я. не знал, что он получает свой хлеб с маслом таким образом.

Я тщательно обыскал одежду Вонелли, не выпуская из рук револьвер. У Хенлона я тоже ничего не нашел. Не нашел в ящиках комода и в вещах, висящих в шкафу. Пусто. Мне пришлось бы потратить целую неделю, прочесывая здесь все, а результат, получил бы тот же. Я закатил Хенлону такую оплеуху, что он стал плеваться кровью.

— Итак, или ты скажешь мне, где это находится, или я тебе такое устрою!

— Не знаю, о чем вы говорите,— сказал Хенлон с уверенной улыбкой.

Это вывело меня из себя. Я ударил еще. Ударил его так, что он отлетел к ногам Вонелли и грохнулся на пол. Вонелли понял, что сила на моей стороне.

—- Теперь, без сомнения, моя очередь,— насмешливо проговорил он.— Но у вас будет много неприятностей, когда узнают, что такой дубина флик чинит правосудие, избивая человека, у которого нога в гипсе.

Я попытался заставить Хенлона сесть. Его голова болталась. Пройдет еще некоторое время, прежде чем он обретет дар речи. Но меня бы удивило, если бы даже в этот момент он заговорил. Такие типы не выдают своих секретов. Они знают, что их дело — делать бизнес, а защищать их будут адвокаты. К тому же у меня нет ни малейшей зацепки против него. Даже если бы я продолжал служить, я ничего бы не смог сделать с ним.

Я вернулся в гостиную и обшарил письменный стол Хенлона, но не нашел ничего, что могло его скомпрометировать — ни в убийстве Кери, ни в убийстве Казараса. Неожиданно одна мысль пришла мне в голову.

Накануне того дня, когда Пат обвинили в убийстве Кери, я позвонил ей из- телефона-автомата и сказал, что скоро приеду домой. Пат была растеряна. Оказывается, ей звонила Чирли и сказала, что они с мужем едут к нам играть в канасту, а у нас ничего в доме не было к ужину. Я безрезультатно искал кусочек бумаги и в конце концов вынужден был нацарапать все то, что просила меня купить Пат, на банкноте в двадцать долларов. Если память меня не подводит, эта банкнота еще лежала в моем бумажнике тогда, когда на меня напали на Гроув-стрит.

Я вернулся в спальню и снова обследовал бумажник Вонелли. Нашел там четыре банкноты по двадцать долларов, и на оборотной стороне- одной из них было написано: «Килограмм рагу из жареной дичи, банка говядины, баночка майонеза, баночка соленых оливок, пакет приготовленных овощей».

Я показал банкноту Вонелли.

— Ты видел это, парень?

У него уже исчезло делание насмехаться. Он стал таким же бледным, как и его бинты. Похожим на рецидивиста, для которого еще одно, обвинение приведет к очень серьезным последствиям. Я дал ему возможность хорошенько подумать, пока отсчитывал принадлежавшие мне сорок восемь долларов, которые положил в свой карман. После этого уселся на кровати рядом с ним.

— Ладно. Где бляха и револьвер, Тони?

Пот крупными каплями стекает по его лицу. Он молча смотрел на меня. Я встал и добавил ему:

— Ну что ж, хорошо. У тебя будет очень бледный вид, если остаток своей жизни ты проведешь в тюрьме, и все это за сорок восемь долларов и за удовольствие обокрасть флика.

Он дал мне дойти до двери, прежде чем крикнул:

— Нет!

Я повернулся, чтобы, посмотреть, в каком он теперь состоянии. Такое обвинение — не простая угроза, и он это отлично понимает.

— Что — нет?

— Не доносите на меня,— умолял он.— Это всего лишь шутка, я вам клянусь, Стоун.— Он бросил быстрый взгляд в сторону все еще бесчувственного Хенлона.— Он сказал нам, чтобы мы немного потрясли вас за ту пощечину, которую вы ему залепили. Вас обобрали для того, чтобы посмеяться. Хотели отправить вашу бляху и револьвер инспектору Греди с небольшим посланием, в котором бы говорилось, что его парни, не такие уж непобедимые.

— А теперь у кого они?

Вонелли покачал головой.

— Я ничего не знаю. Пьеро и я отдали их Хенлону. Но скажите?..

Я почувствовал, он хочет мне что-то предложить.

— Да?

— Ведь вы хотите отыскать Джоя Симона, не так ли? — сказал он, вытирая мокрое от пота лицо. -

— Предположим.

— Я буду свободен?

— Если я найду Джоя.

— Вы знаете на. повороте Свинг-Лайн, около «У Леона», маленькие отели, расположенные над барами?

— Понимаю.

— Ну так вот, на вашем месте я бы посмотрел там.— Вонелли задрожал.

— Какой номер?

— Я не знаю, но мне сказали, что он там прячется в углу.

Я мог бы дождаться, пока Хенлон придет в себя, но есть опасность, что он уже отправил мою бляху и револьвер. А Греди не пропустит возможности хорошенько повеселиться на мой счет. Он будет смеяться до колик. Я вернулся в гостиную. Блондинка все еще сидела на диване. Она действительно думала о том, что сказала. Я ей понравился. Она выставила вперед свои коленки и оскалила зубы, чтобы доказать это. Промелькнувшая у меня в голове мысль обрела определенный смысл.

— Послушайте, малютка. Предположим, вам дали команду. Клиент готов заплатить хорошую сумму за одно дело.

Жадность, вероятно, ее основной недостаток. Это продавщица. Ее улыбка делается еще шире.

— Сколько?

— Много. Но с определенным условием. Клиент не любит блондинок, даже натуральных. Это парень, который помешан на рыжих. Он не посмотрит на то, сколько это ему будет стоить, но нужно обязательно, чтобы у нее были рыжие волосы.

Блондинка посмотрела на меня с таким видом, будто я был ненормальный.

— А сколько у меня для этого времени?

Скажем, два часа.

— Отлично,— сказала она, небрежно пожимая, плечами.— Мне стоит лишь немного помазать волосы,

— Ах, значит, это возможно?

— Я уже делала так. У меня очень легко красятся волосы. Просто замечательно. И самое удивительное, совсем не похоже на краску. Потом надо только помыть волосы шампунем, чтобы снова сделаться блондинкой, как раньше. Но почему вы спрашиваете меня об этом?

— Да просто так, чтобы знать.

Сейчас слишком рано для публики в шикарных барах, но заведения, более доступные по ценам, уже заполнены. А я большего и не требую: Джой Симон, безусловно, не прячется в элегантном кабаре.

Я ненадолго останавливаюсь на северном конце 52-й улицы, .чтобы сориентироваться. Даже если бы за мной стояла вся нью-йоркская полиция, и то непросто прочесать улицу частым гребнем. А разжалованному флику потребуется очень .много времени. Я прошел около тридцати метров и вошел в клуб «Хо-хо». Девушка в гардеробе пыталась взять у меня шляпу. Я не отдал ее, но протянул девице доллар и показал ей фотографию Джоя.