Питер Чейни - Зловещее поручение

— Давайте вернемся вниз, — предложил Фланнери.

На двадцатом этаже он долго и внимательно осматривался.

— Здесь надо все досконально исследовать, — бормотал он.

— В таком случае, я прощаюсь, — поклонился Чан.

— Вы уходите?

— И очень далеко, — улыбнулся китаец. — Завтра я отплываю в Гонолулу, оставляя вас, капитан, лицом к лицу с крупнейшей проблемой в вашей жизни.

— О, я разрешу ее, — нахмурился Фланнери.

— Только дурак стал бы в этом сомневаться. Но у вас впереди длинная дорога, учтите. Кто он, человек, лежащий сейчас молча на диване? Известный детектив, пользовавшийся заслуженной славой. И какой отсюда вывод? У славы тысячи побед и тысячи врагов. Весь мир в распоряжении людей, убивших его. Долгая дорога вам предстоит, капитан. Примите мои наилучшие пожелания. Вы должны заставить засиять солнце успеха.

— Спасибо, — пробормотал Фланнери.

— И последнее. Еще раз простите за то, что я вмешиваюсь, — он подошел к столу и взял маленький желтый томик, — но эта книга лежала под локтем покойного.

Фланнери кивнул.

— Да, я знаю. Ежегодник клуба «Космополитен». Но мне совершенно непонятно, какое она может иметь значение.

— Не исключено, что никакого. Конечно, перед вами всего лишь глупый китаец с крошечного острова. Но если бы я занимался расследованием, капитан, я бы задумался над ней. По ночам бы вставал подумать. До свидания, и еще раз желаю удачи.

— Сержант, вы не должны!.. — закричала девушка. — Не должны покидать меня! Вы очень мне нужны.

— Вы разрываете мое сердце, — вздохнул Чан. — Но вы не остаетесь в одиночестве.

— Но для бедного капитана Фланнери все это чересчур сложно. Вы гораздо больше информированы, чем он. Не уезжайте: я постараюсь, чтобы вам предоставили возможность…

— Я присоединяюсь к мисс Морроу, — вмешался Барри Кирк. — По–моему, тоже: вам нельзя уезжать. Господи, неужели вам не интересно?!

— Но голубые холмы так далеко отсюда. Голубые холмы Панчбоул—Хилл, где меня ждут.

— Поймите, я завишу от вас, — не уступала девушка. — Я обязана победить. Если вы останетесь…

Приблизившись к ней, Чан проговорил:

— Мне так жаль, но почтальон уже пришел к моей семье: они ждут меня. Простите, но завтра я возвращаюсь в Гонолулу. — Открылась дверь лифта, и Чан низко поклонился. — Я счастлив был познакомиться с вами обоими. Возможно, мы еще встретимся.

С улыбкой, похожей на улыбку Будды, он исчез. А девушка с Кирком отправилась в кабинет, где Фланнери производил обыск.

Чан быстро шагал сквозь туман в отель «Стюарт». В вестибюле портье протянул ему телеграмму. Китаец прочитал ее с сияющим лицом. Он продолжал улыбаться и у себя в комнате, когда зазвонил телефон. Это был Кирк.

— Знаете, — сказал последний, — мы сделали потрясающее открытие в кабинете после вашего ухода.

— Рад слышать.

— Под столом лежала жемчужина из ожерелья Глории Гарланд!

— Ваша находка — новая пища для удивления, — заметил Чан. — Примите мои сердечные поздравления.

— А вам разве не интересно? — воскликнул Кирк. — Почему вы не хотите нам помочь?

В глазах Чана снова вспыхнул упрямый огонек.

— Это невозможно. Несколько минут назад я получил телеграмму, которая властно призывает меня домой. Теперь меня ничто здесь не удержит.

— Телеграмму? От кого?

— От моей жены. Она сообщила, что у нас родился одиннадцатый ребенок. Мальчик.

На следующий день Чарли Чан поднялся в восемь часов. Бреясь, он радостно разглядывал свое отражение в зеркале. Он думал о крошечном беспомощном существе, которое лежало сейчас в детской коляске в доме на Панчбоул—Хилл. Через несколько дней, обещал себе Чан, он будет стоять возле постельки ребенка и смотреть, как тот ему улыбается.

Закончив свой туалет, он, чрезвычайно возбужденный, отправился завтракать.

Первые страницы утренних газет пестрели сообщениями о трагической смерти сэра Фредерика. Глаза Чана сузились больше. Запутанная история. Хорошо бы добраться до самого ее конца, но увы! Только служебная обязанность могла бы позволить ему вмешаться в расследование. Он же со следствием никак не связан. Дом — единственное, что влечет его. Он отложил газеты в сторону, снова вернувшись мыслями к маленькому мальчику в Гонолулу. Американский гражданин, будущий бойскаут, под американским флагом он станет носить американское имя. Чана привлекала личность его вчерашнего хозяина. Барри Чан — вот как он назовет ребенка.

Уже допивая чай, он заметил в ресторане худую, высокую фигуру Билла Ренкина. Чарли уплатил по счету, оставив щедрые чаевые, и догнал Ренкина в вестибюле.

— О, здравствуйте! — воскликнул репортер. — Что там случилось в Кирк–билдинге?

— Очень печальное событие, — ответил Чан.

Они уселись на широкий мягкий диван, Ренкин закурил сигарету и продолжил:

— Вообще–то, я в курсе. Полагаю, что вы примите участие в раскрытии преступления?

— Прошу прощения, — покачал головой китаец, — но вы глубоко заблуждаетесь.

— Что вы имеете в виду?

— Я не занят в расследовании, — холодно пояснил Чан.

— Вы хотите сказать…

— Через три часа я выезжаю из страны через Золотые ворота.

— Боже мой, — вздохнул Ренкин. — Я, конечно, знал, что вы собираетесь домой, но… Дело–то такое! Сэр Фредерик Брюсе настолько крупная фигура, что его смерть грозит международным скандалом. Я думал, что вы возьметесь.

— Нет, — улыбнулся Чан, — не возьмусь. На Гавайях меня ждут личные проблемы. Дело действительно очень интересное, но, как говорит мой кузен Вилли, лучше я промолчу.

— Все правильно, — огорчился Ренкин. — Холодный, невозмутимый Восток. Наверное, вы никогда в жизни не волновались?

— А для чего? Взять американских граждан. Они постоянно на взводе, их буквально трясет от напряжения. И каков результат? Жизнь укорачивается на много лет.

— Спорить не стану, — сказал Ренкин. — Надеюсь, вы не обидитесь, если я опять заговорю о сэре Фредерике Брюссе? Я все время вспоминаю наш завтрак, и, знаете, в каком плане?

— Буду рад услышать, — заметил Чан.

— По выражению сэра Фредерика, пятнадцать лет опустили над пакистанской границей тяжелый занавес. Спросите меня, и я отвечу, что для разгадки тайны его убийства мы должны заглянуть за занавес, опущенный временем.

— Это легко сказать, но трудно сделать.

— Очень трудно, и потому вы… Ладно, садитесь на свой пароход. Но последнее преступление как–то связано с исчезновением Евы Даренд, а, возможно, и с убийством Хилари Галта.

— У вас есть основания для подобных мыслей?

— Конечно. Когда я писал заметку о нашем чудесном завтраке, в «Глобус» неожиданно ворвался сэр Фредерик и запретил мне публиковать любую информацию. Почему, как по–вашему?