Питер Чейни - Великолепная западня: Сборник

Вскоре взъерошенный Бартон, одетый кое-как, появился перед ними.

— Где мистер Маннерйнг? — спросил Бенхем.

— Я не знаю, сэр. Он уехал на «остине», сэр. Я уснул, сэр, и думал, что это он вернулся.

— Он не сказал, куда поехал?

— Нет, сэр.— Бартон в замешательстве смотрел на инспектора.— Что-нибудь случилось, сэр?

— Вы слышали какой-нибудь шум в течение ночи?

— Шум? Нет, сэр, ничего, кроме шума машины мистера Маннеринга.

— Мистер Маннеринг часто уезжает по ночам? — спросил инспектор.

— Иногда, сэр, но он никогда так поздно не возвращался.

— Вас не интересовало, куда он ездит?

— Не знаю, сэр. Это не мое дело.

— Это верно.

Шум мотора привлек их внимание.

— Ну вот! — воскликнул Форрестер.— Это, возможно, Маннеринг.

— Нет, сэр. Это не похоже на машину Маннеринга. У «остина» другой шум. Это скорее ,«роуэр» доктора Фарауэя. Кто-нибудь заболел?

Вопрос остался без ответа. Инспектор и Бенхем заторопились к выходу. Это на самом деле оказалась машина доктора Фарауэя. Высокий худощавый доктор вылез из машины и направился навстречу двум силуэтам.

— Привет, Форрестер, это вы? — позвал он.— Хорошее время вы выбрали! Я только что приехал с родов, и...

— И попали на убийство,— сказал Форрестер.

— Убийство? О, это другое дело. Кто убит?

— Мы еще не знаем этого. Вы, надеюсь, знакомы с мистером Бенхемом?

— Да,— кивнул доктор и поздоровался.

— Тогда пойдемте,— сказал инспектор.

В подвале доктор сразу же приступил к делу. Он быстро осмотрел тело.

— Смерть, конечно, абсолютно мгновенная. Он так и не узнал, что ударило его. Четыре выстрела в лицо, очевидно, стреляли из автоматического пистолета.

— Умный парень,— пробормотал Форрестер Бенхему.

— Умер четыре часа назад или около этого,— продолжал доктор.— Здоровый был парень. Но мне сдается, что я его где-то видел. По лицу трудно сказать, но не его ли я видел в Брентминстере в машине с Маннерингом? По форме головы и по одежде похоже, что это был он.

— Вот как? Он ехал с Маннерингом? — повторил инспектор и посмотрел на Бенхема.

— Невероятно! — с некоторым испугом воскликнул Бенхем.— Откуда Маннеринг мог знать его, если он Макрори?

— Вот это нам предстоит выяснить,— сказал инспектор.

Доктор Фарауэй перевернул тело.

— Ага! — сказал он.— Я так и думал, что это был автоматический пистолет. Посмотрите! Вот гильзы. Их четыре, нет, пять! Куда же, черт возьми, вошла пятая пуля? Наверное, она попала в одну из предыдущих. Ага, ясно! Она попала в стену. Видите, вот здесь камень отколот?

Инспектор посмотрел по направлению пальца доктора.

— Трудно будет установить, откуда стрелял убийца,— сказал он.

— Да,— согласился доктор.— Ну, утром я напишу вам отчет. А теперь, Форрестер, если у вас больше ничего нет ко мне, я отправлюсь спать.

Когда они шли к лестнице, доктор толкнул что-то ногой, и этот предмет покатился по грязному полу.

— Что это? — спросил он и поднял что-то с пола.

Это был кусочек смятой фольги, которую подкладывают внутрь пакетов с чаем. .

— Возьмите-ка это, Форрестер,— сказал доктор.— Шерлок Холмс, возможно, нашел бы убийцу с помощью этого.

Инспектор улыбнулся. Он не думал, что доктор говорит серьезно, но на всякий случай положил находку в карман.

Проходя по холлу, они услышали, что в кабинете Бенхема звонит телефон. Глейстер уже поднял трубку.

— Это вас, инспектор,— сказал он, выслушав несколько слов.

Инспектор взял трубку. Он некоторое время молча слушал, потом сказал: «До свидания, сэр», и положил трубку.

— Это звонил главный констебль,— сказал он.— Сотрудник Скотленд-Ярда уже выехал сюда. Это инспектор Барбер.

— О, я слышал о Барбере,— сказал доктор.— Он вел дело Флексби. Хороший человек. Но осторожный, очень осторожный.

— Это то, что нам нужно,— сказал Форрестер.

— Ну, а теперь я пошел, джентльмены,— сказал доктор Фарауэй.— До свидания.

Когда доктор ушел, инспектор обратился к обоим мужчинам.

— Тело я оставлю до прибытия Барбера,— сказал он.— А тем временем я бы хотел узнать подробнее о Макрори.

Форрестер не успел ничего выслушать, потому что снова зазвонил телефон. И опять спрашивали его. Он некоторое время слушал то, что ему говорили. Потом положил трубку.

— Наш патруль нашел машину Маннеринга в кювете в двух милях от Брентминстера по дороге в Лондон. Но Маннеринга в ней нет.

Рано утром в своем кабинете в отделении полиции в Брентминстере инспектор Форрестер обсуждал это дело с инспектором Барбером из Скотленд-Ярда. Он сообщил недавно прибывшему инспектору все, что знал о случившемся.

— Да,— сказал Барбер,— очень интересное дело. Убийство совершено в присутствии двух людей, и тем не менее мы не знаем, кто его совершил.

— Я рад, что вы считаете его интересным,— сказал Форрестер.— Но, откровенно говоря, подозреваю, что оно нелегкое.

— О трудностях подумаем, когда столкнемся с ними,— сказал Барбер.— Но перед отъездом в Краули-Коурт я хотел бы узнать у вас подробно о его обитателях.

— Боюсь, что не смогу вам много сообщить,— ответил Форрестер.— Думаю, вам лучше узнать о жильцах через Ярд, потому что они здесь практически не известны. Я имею в виду, что они не местные жители.

— Понимаю. В таком случае сообщите все, что сможете. Сначала о Бенхеме. Кто он?

— Насколько я могу судить,— начал Форрестер,— теперь он не у дел, но несколько лет назад он был директором ряда компаний в Сити, кажется угольных. До этого несколько лет провел в разных частях Африки. И Теперь он время от времени там бывает. Мой констебль в Краули полагает, что он горный инженер. Вот и все, что мне известно. Боюсь, что этого слишком мало.

— Пока достаточно, чтобы я знал, с кем имею дело,— сказал Барбер.— Позже мы сможем больше узнать о нем. Он популярен в деревне?

— Средне. Здесь не очень любят новичков, которые занимают места старых помещиков. Я полагаю, людям не нравится и то, что известно о его жене. Они знают, что она приехала сюда ради воздуха, и не считают ее настоящей леди. Я не видел ее. Только слышал ее голос, и он мне не понравился. Мне она показалась раздражительной особой.

— А дочь?

— Констебль Томплин считает ее прекрасной девушкой. Мне она тоже понравилась. Красивая, но мне она не показалась счастливой. И она очень любит своего брата.

— Этот контуженый парень?

— Да. Он был на войне, и теперь у него иногда бывают припадки. И во время припадков он снова переживает прошлое. Для окружающих он не опасен. Врачи называют это боязнью замкнутого пространства...

— Вы имеете в виду клаустрофобию?

— Да, что-то в этом роде.

— Он буйствует?

— Нет. Наоборот, хотя с ним трудно иметь дело. Когда он в нормальном состоянии,, то очень приятный человек и его все любят.