Чарльз Сельцер - Охотник за приданым (cборник)

Номер 61 по Суттон Плес Вест был модернизированным четырехэтажным зданием из коричневого камня. В нем был небольшой вестибюль и по две квартиры на каждом этаже. На ящике для писем в апартаменты 4А значилось имя: Паркер. Никаких инициалов, ни мистера, ни миссис, только каллиграфически выведенная на медной табличке фамилия.

Дон вошел в лифт и нажал кнопку четвертого этажа. Через решетку лифтовой двери он бросил взгляд на лестничную площадку. Никого.

Как и следовало ожидать, дверь квартиры 4А была заперта. По другую сторону площадки он заметил надпись под простой красной лампочкой: «Запасный выход на случай пожара».

Дон толкнул дверь и увидел лестницы, ведущие вверх и вниз. Он поднялся до залепленной снегом двери, которая открывалась в маленький коридор, ведущий на крышу.

Труба, резервуар с водой, металлические перила — ограждение узкой пожарной лестницы: Он поднял глаза на стоящий напротив жилой пятнадцатиэтажный дом. Может быть, кто-нибудь наблюдает сейчас за ним, притаившись за одним из темных окон?

Его голые пальцы ухватились за перила обледенелой лестницы. Холодный ветер распахивал пальто, и оно хлопало ему по ногам. Если кто-нибудь позвонит в полицию и скажет, что какой-то грабитель пытается проникнуть в апартаменты по пожарной лестнице, он пропал. Дон не сможет объяснить свою экспедицию, не сообщив о преступлении.

Перед окном апартаментов 4А на металлической площадке хрустел под ногами замерзший снег, и ни лучика света не пробивалось ниоткуда. Окно было закрыто.

Носовым платком он взял пригоршню снега, слетал снежок и, подержав в руке, чтобы он растаял, смочил платок. Потом прилепил платок на середину оконного стекла. Ветер заморозил мокрую ткань и приклеил ее к окну, так что она отлично сыграла роль липкой бумаги, которой пользуются грабители, чтобы избежать шума от раздавливаемого стекла.

Сухим ударом рукоятки своего перочинного ножа'он сделал отверстие, достаточное для того, чтобы через него просунулась рука: куски стекла остались приклеенными к платку. Он подождал несколько секунд, потом поднял оконную раму и шагнул внутрь.

Закрыв за собой окно, он был поражен странному тяжелому запаху — сладковатому, мускусному. Он попал на кухню, но этот запах не походил на кухонные ароматы. У двери в коридор, отделяющей кухню от гостиной, он понял, что это за запах,— наркотики! Вся квартира пропиталась этой вонью, как курильня в Гарлеме. Дон знал этот запах: он часто исходил от магазинных воровок. Половина профессиональных воров была отравлена наркотиками, и даже очень ограниченные в средствах девицы пользовались вульгарной марихуаной.

Дон не очень-то был уверен в этом Паркере, и то, что он видел в свете своего фонарика, ни о чем определенном не говорило. Малый, вне всякого сомнения, был франтом: бесчисленные одежды, твид от Гарриса и Левиса. Этикетки были сорваны, так что нельзя было узнать имени портного. По длине брюк Дон решил, что тот был ростом в метр восемьдесят. Пиджаки не нуждались в подкладных плечах, чтобы их владелец казался широкоплечим.

У типа водились деньги и был вкус. Обстановка и декор квартиры свидетельствовали о его тонком чувстве цвета и ансамбля. Спальня была оборудована в стиле Георга III — серое, розовое и серебристое. Комод относился к той же эпохе, а зеркала могли быть прямо из Метрополитен музея.

«Прекрасная обстановка для курильни»,— думал Дон, обшаривая ящики в поисках чего-либо, что могло бы. помочь ему в идентификации Паркера. Затканная драпировка сильно благоухала, видимо, на этом диване часто валялись.

За исключением вкуса, который проявлялся в мебелировке, ничто не позволяло идентифицировать человека, который делил постель с Эстелл Брюгер. Никаких бумаг, ни кредитных карточек, ни писем, ни конвертов. Даже ни одного имени на титульных листах нескольких романов.

Вероятно, парень не жил здесь постоянно,— это была лишь его холостяцкая квартира. Но он должен был, безусловно, забыть что-нибудь—имя, инициалы, хотя бы на кожаной ленте в подкладке шляпы.

Эта мысль напомнила Дону о том, что ни одной шляпы он еще не видел.

Он вернулся к шкафу в прихожей, чтобы пошарить на полках среди головных уборов, когда услышал, как поворачивается ключ во входной двери. Долго не раздумывая, он закрылся в шкафу и замер в темноте среди запахов одежды.

Он прислушивался. Повернулся выключатель. Полиция? Нет... их, было бы двое, а тут никто ничего не говорит. В течение долгой минуты он вообще ничего, не слышал. Вошедший, безусловно, находился еще в прихожей, где толстый розовый ковер заглушал шаги.

Дон был очень осторожен и нигде не зажигал света, но, может быть, он оставил открытым ящик или другой какой-нибудь след? Он пытался вспомнить. Резиновые сапоги застучали по холлу, потом зажегся свет. Открылись ящики, а потом были закрыты, после того, как из них, если судить на слух, что-то достали.

Вероятно, убийца забирал вещи Эстелл, чтобы унести их на случай, если следствие приведет полицию на улицу Суттон Плес Вест. Но тогда он откроет и шкаф!

Дон стал поворачивать ручку дверцы со всеми предосторожностями, ' чтобы сделать это бесшумно. Он открыл ее, вышел и... замер.

Со стального голубоватого дула его взгляд поднялся по руке, которая держала револьвер, и достиг лица мужчины.

Это не было кинжальное лицо. Это был тип ростом не более метра шестидесяти пяти, с круглым лицом. В серых глазах таились враждебность и злоба, лицо казалось сделанным из розового каучука.

Дон поднял руки.

— Не думал, что вы меня услышите.

— Я хорошо знал, что вы здесь.— Мужчина со свирепым видом наморщил лоб.— Я подумал, что вы попытаетесь убежать.

— Хорошо, что подождал, хорошо для нас обоих.

Губы мужчины сжались, и Дон прочел в них свой смертный приговор. Теперь ему нужно было действовать очень осмотрительно и быть убедительным, если он хочет спастись. Он продолжал:

— Ошибка такого рода не устроила бы ни меня, ни вас.

— Эта болтовня совершенно ни к чему не приведет — она не удержит меня от выстрела.

— Вероятно, нет.

Дон подумал, что скорее всего этот тип был «садовником» Мартина, а так же и Клема, хотя последний и не помнил его лица.

— Я вижу, вы такой человек'; которого не свернешь с избранного пути. Когда вам поручают работу, вы ее выполняете. Только мне хотелось бы знать, сказал ли вам хозяин, что произойдет с вами, когда работа будет закончена.

— Со мной ничего не случится. Это с вами кое-что произойдет. Вы грабили конуру,, я вас застал. Это нехорошо.

— Я думаю, что так отвечать научил вас патрон, но он упустил три или четыре обстоятельства, и это естественно, потому что он их не знает. Будет лучше, если они станут известны вам, если, конечно, вы не приняли окончательного решения схватить сорок тысяч вольт в определенном месте.