Алексей Наст - Наказать беспредельщиков

— А-а… А то — моя, моя.

— Ну, замечтался человек. К хорошему быстро привыкаешь. Я вот поездил на такой машине и как-то сам, понимаешь, проникся к себе… Три дня на ней мотаюсь, прямо как родная стала.

— Тогда наводящий вопрос: а какого рожна ты вокруг Молнии вьешься? Вьешься, вьешься — хмыри машинешки тебе свои дают покататься…

— ФСБ знает все.

— Старается знать все, что полагается знать. Миша, поделись информацией.

— Про кого?

— Про Молнию и эту машину! Даешь, что ли, ему через раз, что он тебе эту тачку одолжил? Ха-ха-ха-ха!!!

Миша поскучнел.

— Дурак ты, Севастьянов. Хотя я приехал именно из-за Молнии. Проверь, Саня, машину. Чувствую я, воткнули в нее микрофон. Сам искал — не нашел. А чувствую — в ней он.

— Вот почему ты крутым стал. УВД тянет ручонки к банде беспредельщиков!

— Это секрет.

— Полишинеля.

— Правда, секретная тема.

— Тогда только для твоих друзей-бандитов. Кто ставил жука? Гарик Заноза?

— Он у Молнии разведкой заведует.

— Хм. — Севастьянов скривился презрительно, показывая, какого он мнения о профессионализме Гарика Занозы. — Идем. Миша, ты когда самостоятельным станешь? Уже знатный оперативник, бывалый дяденька в расцвете мужских лет, а все в ФСБ бегаешь, нудишь: «Помогите! Помогите!»

— Саня, я не в ФСБ бегаю, а помощи у друга прошу, — обиделся Миша.

Севастьянов понял, что перегнул палку. Отечески потрепал Михаила по плечу.

— Проехали.

Они подошли к машине, Миша отпер двери. Сели в салон. Севастьянов элегантно пошарил у основания рулевого колеса и, победно улыбаясь, извлек маленькую булавочку. Миша молча развел руками, мол, куда нам до вас, профессионалов! Севастьянов знаками показал, что говорить еще рано — микрофон продолжал «подслушивать», — посильнее сжал жука пальцами.

— Все, Мишутка, угроза миновала.

— Спасибо, Саша.

— Нет, братан, одним спасибо не отделаешься.

— Может, где еще стоит? — тут же испугался Миша.

— Нет. Гарик ставит одного жука, и всегда в одно и то же место. Заскок у него такой. Кстати, если ты действительно пасешь то стадо, о котором я упоминал ранее, я тебе кое-что покажу…

Миша вопросительно воззрился на Севастьянова.

— Подожди, я принесу.

Севастьянов ушел. Миша, обхватив руль, прижался лбом к его кожаной оплетке. В голове билась мысль о необдуманности поездки в Боровлянку — вдруг в жуке был навигатор GPS. Хотя нет, слишком он для этого маленький. Да и бандиты слишком жадные, чтобы чересчур навороченную технику использовать. Жучишка самый ничтожный, китайский ширпотреб, дешевка. А вот со Стекловой он поторопился. Вывез ее из Боровлянки — ладно, но правильнее было не сажать ее на поезд, отправляя в неизвестность, а самому спрятать где-нибудь в городе. Она знает, несомненно, много важного и могла бы, под давлением, дать показания против банды Оргункова. С другой стороны, где бы он ее прятал? Город у Молнии как на ладони. Вдруг бы за ним стали следить? Еще чудо, что варнаки пока верят в легенду Миши о увольнении из рядов полиции за алчность. А может, не верят, так, играют с УВД в ролевые игры и смеются втихушку, а потом замочат его, суперагента Михаила Соболева!

Улыбающийся Севастьянов пришел, держа в руках большой конверт из темной бумаги — в такую при Советском Союзе заворачивали в магазинах покупки.

— Что там? Фотографии? — оживился Миша.

— Еще какие! — Севастьянов извлек из конверта крупноформатные фото и протянул их Мише.

Миша остолбенел — на фотографиях была запечатлена расправа. Амбалы Молнии убивали старика и пожилую женщину. Это компромат так компромат!

— Откуда? — спросил Миша.

— Оперативная информация.

— Я возьму их?

— Конечно!

Миша вздохнул с облегчением — уже какой-то прогресс в деле Молнии.

— Спасибо, Саша!

— Ага! Очнись! Дам я тебе их, как же!

— Саша!

— И не мечтай! — Севастьянов был непреклонен.

— Саша, тут же убийство!

— Не слепой!

— Мы этих уродов враз!..

— Хрен ты их возьмешь. Ты — мент, мы — ФСБ. У нас свои цели. Еще не пришло время давить Оргункова.

— Я тебе объясню ситуацию. Эти фотографии могут, самое малое, половину банды накрыть.

— За что? Ну, возьмете, но только за соучастие. Убивал-то один — Хорьков, он же Степа Хорек. Вот старика зарубил, а вот женщину пару раз тюкнул — по плечу и по голове.

— Когда это случилось и где?

— Два часа назад. В Боровлянке.

Миша побледнел. Это же расправились с родителями Стекловой! Он ошарашенно перебирал фотографии, запоминая всех участников расправы, и покорно вернул фото Севастьянову. Бандиты нашли адрес без его помощи. А он-то думал, что они будут ждать вестей и не решатся действовать в обход его! Еще один прокол.

— Саня, мне надо ехать.

Миша связался с Асей, сообщил о виденном на фотографиях. Та приказала дожидаться ее в условленном месте — в летнем кафе у городского парка. Там всегда было многолюдно, и их обмен информацией не мог привлечь внимания.

Глядя на свой айфон, Миша подумал секунду и набрал номер Рэда Пятачины. Рэд взревел раненым вепрем:

— Ты умер там?! Без тебя уже адрес Стекловой нашли. Давай, кати на виллу, разговор к тебе есть!

— Какой разговор?

— Узнаешь.

— Сейчас не могу. У меня встреча.

— Плевать я хотел на твои встречи.

— Подождешь. — Миша прервал соединение. Ишь, разорался, кабан. Им только дай слабину — в рог скрутят. Только так — зуб за зуб, око за око! Когда они видят, что ты их не боишься, перестают борзеть.

У Миши мелькнула мысль, что Рэд так срочно желал его видеть из-за поездки в Боровлянку — вдруг кто-то мог засечь его там, но, не желая мучить себя преждевременными страхами, решил, что узнает обо всем на месте в логове бандитов. Умирать так умирать! Что делать — работа такая! Он полицейский, и это гордое звание подразумевает самопожертвование ради торжества закона! А пока он поведает Асе о расправе над родителями Стекловой и укажет тех, кого следовало брать в ежовые рукавицы и выбивать правду — рыло у них замаранное, сознаются! Хотя Миша был противником таких методов.

Припарковав «тойоту» под деревом, он направился к ярко-красным зонтикам кафе. Многие пластиковые столики пустовали. Он купил у барменши в синем переднике, скучавшей за витриной-холодильником, большую бутылку колы и два пластиковых стаканчика. Усевшись за крайний столик, тот, что ближе к чугунному ажурному забору парка, вскрыл бутылку, налил себе напитка и с жадностью осушил первый стаканчик. Снова наполнил хрупкую тару, но второй раз выпить уже не успел — Ася, улыбающаяся и живописная в своем летнем платье, присела на свободный стул. Она кокетливо закинула ногу на ногу, оголив коленку.

— Колись, любовник, кого можно вязать?