Алексей Наст - Наказать беспредельщиков

— Вы, менты, всегда так: чуть что — сразу грозитесь уголовным преследованием. — Миша, вздыхая, полез в карман джинсов и вытащил десять свернутых в трубочку пятитысячных купюр.

— Пятьдесят. Твоя доля.

— Ты понимаешь, Соболев, что мы нарушаем закон? — ужаснулась Ася. — Это же черт знает что — коррупция в чистом виде!

— Уймись. — Миша был спокоен и улыбался. — Никто ведь не знает. Только ты и я. Я у Голубой Молнии деньги из кошелька не тянул. А о гибели родителей жены Стеклов и так узнает. Это наш маленький бонус!

— Миша!

— Ты на начальство посмотри: машины не машины, коттеджи не коттеджи, из-за границы дети не вылазят! На какие шиши, спрашивается? Реформа! Полиция! Что изменилось? Все остались на своих местах и старые привычки не поменялись! Бери, следователь, десять пятерочек и голову мне не морочь своей ипохондрией… Знаешь, что такое ипохондрия?

Ася очень быстро поддалась уговорам Соболева и сжала в кулаке трубочку денег — Миша говорил убедительно. Маленький бонус, и все! Никакой коррупции!

Она усмехнулась:

— Ипохондрия?

— Что, не помнишь фильм про графа Калиостро? Там еще молодой Константин Райкин в колготках пляшет…

— Не-е. — Ася глупо улыбнулась. Ее больше занимало, что она взяла бандитские деньги и намеревалась их потратить на себя. Ужас! Господи благослови!

— Там был вопрос: что такое ипохондрия? И простой ответ: «Ненужные сомнения!» Вот и избавься от своей ипохондрии, от ненужных сомнений!

— Все ты врешь, Соболев! Ипохондрию какую-то выдумал! Ты гад! Просто гад! Сознайся в этом, и мне станет легче. — Ася убрала деньги в свою сумочку. А и пусть они лоханутся, подумала она о бандитах. Отдали деньги, ну и дураки! Ася их всех уроет, закатает в зоны и еще сделает что-нибудь страшное, если рыпнутся, — административного ресурса ей хватит. Следователь — это сила, не елы-палы какие-нибудь!

— Какие есть версии? — спросила она.

Миша не ожидал такого вопроса. У него-то какие могут быть версии? Он машина для добывания компромата в стане врага!

— В каком смысле? — удивился Миша.

— Ты же знаешь ситуацию. Степа Хорек убит, а Стеклов находится в СИЗО. Что отсюда следует?

— Да! — Миша заулыбался и игриво подмигнул Асе. — Что следует?

— Следует, что Стеклов не убивал Пашу Хрена.

— Выходит, не Стеклов, — легко согласился Миша, продолжая улыбаться.

— А кто? Есть мысли на эту тему?

— Ты почему меня об этом спрашиваешь? — Поняв, что его заигрывания не встречают сочувствия у Аси, Миша сразу остыл.

— Что думают люди Молнии о гибели Хорька?

— Я сегодня еще у них не был, по телефону не общался. О смерти Хорька узнал от тебя пять минут назад. Я мыл машину на автомойке, ты мне позвонила, что надо встретиться, и сразу огорошила — Хорек убит!

Миша всем своим видом показывал, что недоволен отношением Аси к его персоне. Но Асю это трогало мало — сначала дело, а личное — потом!

Она рассуждала вслух:

— Может, его грохнула жена Стеклова? Чтобы выгородить супруга. А может, она видела расправу над своими стариками и отомстила Хорьку? Как тебе такой мотив? Реально это?

— Стеклову отбрось, Ася. — Миша вдруг решился сознаться в своей роли в спасении Стекловой. Почему он так решил, он не мог бы объяснить ни себе, ни кому другому — решение пришло мгновенно. — Буквально перед наездом варнаков Молнии я был в Боровлянке, — сообщил он, — говорил с этой Леной и убедил ее уехать очень далеко. Даже на поезд посадил.

Ася обалдела от таких слов. Вот это поворот! Миша сам крутит дела и даже о них не говорит! Можно ему верить-то?

Она даже мгновение ловила ртом воздух, словно вытащенная рыбаком из воды рыба. Потом возмущенно хлопнула ладонью по столу:

— Хватит!

Миша вздрогнул.

— Почему сразу не сказал? — спросила Ася жестко.

Миша пожал плечами, честно признался:

— Да, сглупил. Сразу не подумал о расследовании. Думал, как спасти человека. Отправил ее, а потом хватился — она очень много знает, может массу интересного поведать. Надо было ее где-нибудь здесь спрятать, в городе.

— Надо было. Ты всегда, Мишка, сначала делаешь, а потом думаешь, — устало и с осуждением отозвалась Ася. Возмущение и злость на напарника рассеялись, но на душе осталась тяжесть.

— Этого я и боялся.

— Чего?

— Твоих попреков.

— Короче, скажи Оргункову, что я все сделаю, мол, буду ломать Стеклова, отрабатывать мзду. Кстати, утром я говорила с задержанными архарами, которые были в Боровлянке, — все они уже знают, что Хорек убит, и все на него валят, а они, мол, ни при чем. Безвинные агнцы. Приехали вместе с ним, с Хорьком, сами остались на улице, а Хорек пошел купить водки. Им этот дом указали прохожие. В селе магазин не работал (технический перерыв), в ларьках водку, пиво и тоники не продают. Что было в доме, они не знают. Выйдя, Хорек сказал, что ему объяснили, что в этом доме ничем не торгуют, и на этой улице никто ничем, тем более алкоголем, не промышляет. И вся кавалькада уехала в город.

— Откуда они узнали о гибели Хорька? — мрачно поинтересовался Миша.

Ася пожала плечами. Она тоже очень заинтересовалась такой осведомленностью задержанных.

Миша продолжал рассуждать:

— Нелепый рассказ, если попытаться ему поверить… Получается, они из города ехали аж в Боровлянку, чтобы продрать горло алкоголем? А?

Он с прищуром посмотрел на Асю. Та фыркнула:

— Отвяжись, Соболев!

— Ася!..

— Говорят, ехали с пикника, по пути завернули. Надо было «догнаться».

— Трубы горели?

— Видимо, так.

— На фотографиях ФСБ все молодцы были внутри дома… В помещении…

Ася раздраженно отмахнулась, не переставая улыбаться, — вечно Соболев нагонит на себя важности — видел фотографии в ФСБ, супер-пупер-секретность!

— Где эти фотографии? — спросила Ася с веселой злостью в голосе. — Сочинил?

— Нет! Фото — это реальность! — Миша решил сменить тему дискуссии. Не мог же он признаться Асе, что его друг и соратник сначала показал ему секретные фотографии, а после, когда Миша попросил «материалы» для служебного пользования, послал его очень и очень далеко. — Про Лену Стеклову они не говорили?

— Что? — Асе уже надоела пустая болтовня. — Мне пора выдвигаться, так сказать…

— И?

— Ни слова не говорят о Стекловой.

— Та-ак. — Миша не скрывал своей озадаченности.

Ася, сердясь, откусила кусок беляша, пережевала, запила какао. Облизнув жирные губы, отозвалась:

— Вызвала Стеклова на допрос. Тот уперся, вообще ни на какие вопросы не отвечает! Уперся, как бык: «Ничего не хочу вам говорить!» Что было с ним делать?! Отослала его в камеру к архарам Пятачины!

— Хо-хо! — Миша, не испытав никаких эмоций, покачал головой. — Да они из него компот сделают! Они его оттрахают за Пашку Хрена!