Вера Арье - Парадокс Апостола

Труппа расположилась в обшарпанном отеле, в нижнем этаже которого приютился шумный бар. Арно и Эва предпочли переночевать на принадлежащей им винодельне, которая находилась неподалеку.

Вечерний спектакль театра в городской ратуше прошел на бис. Видимо, фамилия режиссера была в этих местах на слуху.

— Давай прокачу тебя вдоль побережья, посмотришь на старый город. Ты же любишь развалины, — Эва складывала сумки в машину, щурясь от яркого солнца.

— Ну не развалины как таковые, — отозвался Родион. — Просто в поездках я всегда собираю материал для своих статей, это уже привычка. А где Арно?

— Он с утра уехал в Корте, у него сегодня какой-то деловой обед. Мы там тоже будем через пару часов, вот только заскочим по пути на винодельню, я кое-что забыла.

Машина летела по пыльной прибрежной полосе.

Откуда-то набежали облака, отчего вода стала казаться темной и слоистой, как слюда. Внезапно выглянуло солнце, сверкнуло выстрелом в боковом стекле — и снова ушло за тучи.

— Слушай, а как вообще получилось, что ты занялся путеводителями? Ты же окончил Школу журналистской практики? Оттуда сплошные политические обозреватели и ведущие информационных телепрограмм выходят…

— Да совершенно случайно, профессия выбрала меня сама. Познакомился с издателем на пароме через Ла-Манш, разговорились. Он тогда искал замену ушедшей в декретный отпуск сотруднице. Ну, поработали месяц вместе и, что называется, сошлись характерами. Отличный дядька, мы легко находим общий язык… — Он прервался, пытаясь переключить раздражавшую его музыку. — А ты сама? Всегда увлекалась театром?

— Да нет, я вообще училась на врача. Но быть с Арно — значит жить его жизнью, по-другому не получается. Он человек эмоциональный, творческий, с ним нельзя быть наполовину. Вот после университета занялась сначала административной работой, а потом…

— И давно вы вместе?

— Одиннадцать лет.

Ответ ему не понравился. На втором совместном десятке эти двое не выглядели людьми, уставшими друг от друга, наоборот, они вполне гармонично сосуществовали в непростой артистической среде.

Помолчали.

— Ну а ты… пока одинок? — Ее тон был абсолютно нейтральным.

Родион неопределенно пожал плечами.

— Все понятно, значит, антракт.

«Антракт. И я бы рад его прервать… но разве посмею?»

Ровные ряды виноградной лозы расчерчивали долину на наделы, по которым были разбросаны одинокие фигуры крестьян. На холме возвышалась современная постройка из темного дерева и грубого камня, с кованой дверью и пестрой черепичной крышей.

Эва притормозила у ворот. Правда, ключей от них у нее не оказалось. Но входная калитка легко подалась, и они шагнули внутрь. Вокруг было пустынно, видимо, все виноградари трудились на склоне. Их встретил просторный внутренний двор, где росло чахлое оливковое дерево и были расставлены плетеные кресла. Весь верхний этаж постройки занимал сумрачный дегустационный зал, представляющий образцы лучших вин Дома Ланзони.

Спустившись по винтовой лестнице, они попали в подземную галерею со сводчатыми потолками. Там аккуратными рядами выстроились светлые бочки разных размеров. Эва подошла к одной из них.

— «Резерв Бонапарта». — Она бережно прикоснулась к гладкой вощеной поверхности. — Франсис производит это вино с начала семидесятых, недавно оно прошло международную классификацию, став одним из самых популярных корсиканских вин в мире. У «Резерва» большой срок выдержки, и когда оно созревает, ему нет равных.

Приблизившись к бочке, Эва вытащила пробку и склонилась над небольшим отверстием, вдыхая опьяняющую смесь густого винного аромата и дубовых фенолов. Взяв с полки стеклянный ливер [9] Прибор для взятия небольших проб вина из бочек. , она наполнила бокал и протянула его Родиону:

— Наслаждайся. Пойду посмотрю, где я оставила эту чертову папку…

Родион вернулся во двор, залитый полуденным солнцем, и отодвинул одно из кресел в самый дальний угол. В жару вино расслабляло, придавая мыслям размеренный и плавный ход.

Близилась к концу третья неделя турне, фестиваль был уже не за горами, и вместе с этим истекал оговоренный срок его наемной театральной деятельности. Ему действительно пора было уезжать. Но уезжать по-прежнему не хотелось. Хотелось махнуть на все рукой и продолжать поглощать километры разбитых дорог вместе с Эвой. Вот так — бесцеремонно, вопреки всем приличиям и существующей расстановке сил, взять да и остаться!

Внезапно из глубины дома послышались приглушенные мужские голоса, и в широком просвете двери возникли две фигуры. Подтянутый т-образный силуэт, несомненно, принадлежал Арно, второй был невысок и крепко сложен. Собеседники, судя по всему, заканчивали что-то обсуждать. Стоя на пороге, гость достал пачку сигарет, на миг развернувшись, чтобы прикурить. У него было грубоватое, обветренное лицо, как у людей, проводящих много времени на солнце, и широкий, по-борцовски приплюснутый нос.

Мужчины пожали друг другу руки, и незнакомец вышел из здания, бросив на прощание едва различимое «Аντίο» [10] Аντίο (греч.) — До встречи! . Арно взглянул на часы и исчез за углом, так и не заметив присутствия Родиона.

«Деловой обед в Корте, видимо, отменился». — Он сделал попытку объяснить себе неожиданную встречу с Арно, который, по мнению Эвы, должен был находиться в пятидесяти километрах от Алерии.

Подождав еще немного, он от скуки решил прогуляться.

Чуть в стороне стоял сарай с потрескавшимися стенами, где, вероятно, происходила предварительная обработка собранного винограда. Дверь оказалась приоткрыта, и Родион услышал знакомые голоса.

— Послушай, это полное безумие. Ты не можешь участвовать в таких вещах! В конце концов, дела твоего отца остаются его делами, при чем здесь мы?

— При том, что отец — это семья, понимаешь? К тому же он оплачивает нашу театральную деятельность. Катаясь по Корсике, мы больше тратим, чем зарабатываем…

— А, вот с этого и надо было начинать! Тебе тридцать пять, а ты все пляшешь под папину дудку. Только на этот раз все серьезно. И не вздумай, слышишь, не вздумай втягивать в это постороннего человека!

— Этот твой «человек» уже причастен к затее. Забыла? Он лично знаком с дублером.

Родион понял, что его появление было бы сейчас совершенно некстати, похоже, семейный скандал разразился из-за какой-то театральной интриги.

Он решил подождать Эву возле машины.

Солнце стояло высоко, воздух над долиной загустел и плавно струился в сторону гор. Где-то поблизости уныло гремело бубенцами стадо овец, покорно бредущих под хриплые окрики пастуха. Присев на траву, Родион достал карту острова, прикидывая расстояние до следующего места остановки театра.