Иван Плахов - Мастер теней

– Вот видите? Вы меня понимаете, разделяете мою точку зрения, что вся эта культурка с идеалами чистоты духовных помыслов и благородными поступками – ублюдочное наследие идеологии тоталитарного государства, которое зомбировало нас, готовя в жертву своим политическим интересам. А теперь люди хотят жить так, как велит им их природа: для себя, во имя себя. Поэтому и культура должна учить людей правде, а правда – она для всех одна: и для пролетариев, и для интеллигентов. Хотите – пример из собственной жизни приведу?

– Хотим, – тут же согласилась Вика и, толкнув в бок Людочку, спросила: – А ты хочешь, подруга?

– Ну пускай, – согласилась Людочка, почувствовав пристальный взгляд Димы, – я не возражаю.

– Когда я был, как Ленин, маленький, с кудрявой головой, и пиздил сливы из соседского сада, моя семья снимала летом дачу в Удельной. Тогда это было модное место среди столичной профессуры. И вот, послала меня мама в местное сельпо за продуктами, дала рубль на всё про всё: хлеб, молоко, колбасу. Я купил, иду обратно, а навстречу местная шпана, лет четырнадцать-пятнадцать. Останавливают и спрашивают, есть ли у меня деньги. Я тут же отвечаю – нет, всё в магазине потратил. Они говорят – если врешь, ебало разобьем, а ну попрыгай! Хотели проверить, звенит у меня в карманах мелочь или нет. И как вы думаете, за что я испугался?

– За что? – поинтересовалась Вика и тут же уточнила: – За лицо, наверное?

– Вот видите, вы сразу поняли их правильно, – горько усмехнулся Дима и тряхнул головой. – А я, маменькин сынок с тепличным воспитанием, обеими руками прикрыл свою писю. Во как!

– Ха-ха-ха, – загоготала Вика, совершенно не ожидая, что кто-то может не знать значение слова «ебало», – ну вы и даете, это же еще в первом классе проходят.

Даже Людочка улыбнулась – она тоже с детства знала это слово и даже сама не раз пользовалась им в приватных разговорах с подругами.

– А я, представьте себе, не знал, – оправдывался Дима, – потому что с матом я познакомился в старших классах, когда в нашей среде стало считаться шиком употреблять арго.

– Арго – это что? – уточнила Вика.

– Условный язык, понятный только особенной социальной горстке. В общем, типа фени, только круче.

– Почему? – удивилась Вика.

– Ну, понимаешь, голубка моя, если ты просто материшься в разговоре – это плохое воспитание, а если ты сознательно сквернословишь в приличном обществе, зная о последствиях и нарушая социальное табу, – это уже эстетическая позиция, художественный жест.

– Ничего не поняла, но звучит красиво, – восхищенно выдохнула Вика и, достав пачку сигарет, спросила Диму: – Вы не возражаете, если я закурю? Вы так интересно всё сейчас о мате объяснили, что мне надо расслабиться, чтоб ваши слова уяснить.

– Курите-курите, – охотно согласился Дима и угодливо пододвинул массивную стеклянную пепельницу поближе к Вике, – я люблю женщин, которые курят. Это так романтично, напоминает мне стихи Блока:

Всегда без спутников, одна,

Дыша духами и туманами,

Она курила без конца.

Правда, здорово?

– Охуеть, – нервно прикурив сигаретку, Вика жадно затянулась и, выпустив клубы ароматного дыма, пояснила: – И не думала, что когда-то буду говорить на арго. А это прикольно, хочешь попробовать, Люд, а?

– Я как-нибудь воздержусь, – сухо заметила Людочка, искренне стесняясь перед Димой за поведение подруги. – Может быть, позже, смотря как получится.

– Ну ты и даешь, подруга. Стесняешься, что ли?

– Ну, может, и стесняюсь. Мне как-то непривычно с первой встречи материться, мы же всё-таки девушки.

– И что? Если ты девушка, не имеешь права говорить на том же языке, что и мужики? А вы что думаете, Дима?

– Я с вами полностью согласен. Я ведь эту историю из детства рассказал именно для того, чтобы показать, насколько деструктивна наша культура. Она – причина ханжества, желания казаться лучше, чем ты есть. Отсюда – ментальное расслоение общества. Поведение людей ограничивают, навязывая им определенные стереотипы. Если ты материшься и не скрываешь своих желаний – то ты бескультурный, а если ты вежлив и скрытен – то сама интеллигентность. Хуйня! Это еще американцы доказали. Нужно, чтобы кто-то первым послал всех на хуй, и тогда все последуют его примеру. Это как Элвис Пресли в музыке – он вышиб дверь в новый мир, а все вошли за ним следом. Он сделал сексуальную революцию в своей стране, первым запев о том, что ему нравится крошка и он хочет с ней перепихнуться. Это покруче октябрьского переворота Ленина.

– Охуеть, – охотно согласилась Вика и, докурив сигаретку, изящно затушила ее в пепельнице. – Никогда не думала, что искусство – это так увлекательно.

– Понимаете, голубки мои, Уильям Берроуз в свое время сломал хребет американской литературе, а Хантер Томпсон выбросил труп американской мечты на помойку. Так и мы – мы должны сделать то же самое с нашей сраной культурой, лишить ее мерзкой русскости, с паскудным национальным окрасом: крашеные яйца, деревянные ложки, омерзительная хохлома… Это же унижает нас, образованных людей, говорит о нашем низком происхождении. Не все же мы крестьяне, не всем нравится золото и навоз или розовые женские жопы в бане, как на полотнах Кустодиева. Кого-то привлекают и мужские попы, кстати! И это правильно, это много круче – ебать мужика вместо бабы. Кстати, хотите – свеженький анекдот о голубых расскажу?

– Ой, расскажите-расскажите, Дима, просветите нас, – засмеялась Вика и пихнула подругу в бок, – а то Людмила стесняется спросить, ей воспитание мешает.

– Да ну тебя, – обиделась Людочка и отодвинулась от Вики, – тоже мне – Элвис Пресли в юбке.

– Девчонки, не ссорьтесь. Голубые этого не заслуживают.

Все рассмеялись шутке Димы, а он продолжил:

– Так вот, встречаются два голубых, один из них только что приехал из Северной столицы. Его приятель спрашивает: как там культурная столица страны? А тот отвечает: деревня деревней. Представляешь, мужики там до сих пор баб ебут! Ха-ха-ха…

– Ой, Дима, вы такой душка, – давясь смехом, похвалила его Вика и достала новую сигарету, – можете поухаживать за мной?

– С удовольствием, – плотоядно ухмыльнулся Дима и, достав из заднего кармана зажигалку, которую на всякий случай носил с собой, помог Вике прикурить. – Всегда готов оказать любую услугу красивой девушке.

– Прям-таки любую? – заигрывая, подначила его Вика. – Тогда долейте нам с Людмилой еще вина, а то мы свое уже выпили.

– А вы закусывайте побольше, а то у нас еще целый вечер впереди, – отшутился Дима и радушно указал на заставленный снедью стол. – Попробуйте салат из баклажанов с телятиной, луком и кинзой. Или здешний салат из бакинских помидоров – это просто объедение. Еще рекомендую местный плов, вот – ковурма, шашлык-машлык, азербайджанская дюшбара, лучшая в городе, мамой клянусь, кутабы и бастурма. А на десерт – вот, пожалуйста, айран и сладости из Дастархана, виноград кишмиш. Как звучит, а? Просто поэзия, будто читаешь «Тысячу и одну ночь». Почувствуйте себя в сказке, голубушки-красавицы, угощайтесь.