Журнал «Искатель» - Искатель, 2019 № 01

— Вздор несешь. Гришенька, — принял обиженный вид Соколов. — Я пришел к тебе с конкретным, очень серьезным предложением. А пистолет прихватил в целях самообороны от уличных бандитов. Ты же знаешь, как опасно стало ходить по ночному городу, где царит беспредел.

— Но у меня в квартире нет уличных бандитов, — Григорий согнал с лица усмешку и прикрыл труп ковровой дорожкой, — зачем же зашел сюда с пистолетом наизготовку? Можешь на мой вопрос не отвечать. Потому что нам обоим ясно: любой твой ответ будет ложью.

— Извини, Гришенька, я волновался и забыл об оружии. Я не собирался с тобой хитрить. Поверь. Я ведь хорошо помню, что ты можешь достать черным квадратом и на расстоянии.

— Это тебя и мучает, Барон, — жестко ответил Григорий, и желваки заходили на его скулах. — Если бы не твой панический страх перед черным квадратом, ты бы меня давно стер с лица земли. Так что перейдем к делу.

— Как скажешь, — охотно согласился Соколов. — Знаешь, Гришенька, я сейчас серьезно тебя зауважал.

— Это за что же? — прищурился Григорий.

— За то, что ты прикончил легавого, предателя, — Василий Андреевич презрительно кивнул на труп Сукачева. — Я всегда опасался его предательства. Говоря откровенно, легавый не может быть надежным партнером в бизнесе. В любой момент он может сдать своих друзей. Вообще образ сотрудника полиции у меня ассоциируется с образом трусливого и подлого шакала.

— Высокого же ты мнения о себе, господин Барон, — с трудом сдерживая гнев, произнес Григорий. — На твою откровенность тоже скажу с прямой откровенностью. В моих глазах ты сравним с ядовитой змеей, которая под личиной человека спряталась в прокуратуре столицы, мною глубоко уважаемой организации. Так что ты ничем не лучше легавого Сукачева и, как руководитель преступной организации, многократно опаснее для общества. И после этого разоблачения еще смеешь с таким величием говорить о своей персоне. Да за свои деяния, господин Барон, о которых ты мне сейчас все расскажешь, ты заслуживаешь…

— Гришень-ка-а, умоляю тебя, остановись, не говори дальше, успокойся, ради детей прошу! — буквально завопил от страха Соколов и упал перед Григорием на колени. Звериной злобы огонек, который было загорелся у него в глазах при словах Григория, молниеносно потух, как только он осознал, что закончи Григорий фразу о его наказании, и его сокрушит черный квадрат. Он вдруг весь взмок от выступившего пота, словно одетый вошел в сауну. — Гришенька, не приговаривай, прояви гуманность и дай мне шанс исправиться. Я сдам тебе свою организацию, которую возглавляет Харакири. Это преступный монстр. Только в Москве она насчитывает около двухсот человек.

— На какой там должности ты?

— Я зам. Второй зам — бывший подполковник полиции по кличке «Дядя Джо». Владелец пивного бара «Райское гнездышко».

— Кокаин?

— Кокаин и два подпольных завода по изготовлению водки.

— Ну что ж, все задокументируем, напишешь явку с повинной и пойдешь под суд. Только так, — стальным голосом отчеканил Григорий.

— Как скажешь, Гришенька, — закивал Соколов, не поднимаясь с коленей. — Об одном прошу: поступи по закону. Возбуди уголовное дело и доведи до суда. А я постараюсь, чтобы ни один член организации не улизнул. Полагаю, что суд учтет это. Ты же умница, Гришенька, от мертвого-то меня какой вам прок.

— Идем в комнату, — бросил Григорий с отвращением посмотрев на стоящего на коленях своего бывшего начальника. Он сделал было движение уйти из прихожей, но Василий Андреевич попросил:

— Помоги, Гриша, ноги отказали. — Он не притворялся. С помощью Григория с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, попросил: —Дай прийти в себя. Не откажи в чашечке крепкого кофе.

— Это можно, — согласился Григорий. — Пошли на кухню.

Об этом Вася-Барон только и мечтал. Он предварительно разведал, что на кухонном окне у Григория шторы задернуты небрежно и в образовавшуюся щель с улицы просматривается все помещение кухни. Этой щели было вполне достаточно снайперу, замаскировавшемуся на старой липе, чтобы послать пулю в голову Григория. Сложность заключалась в ином. Стрелять нужно тогда, когда глаза клиента (Григория) не будут гореть зеленым огнем. Ошибки быть не должно. Игру Барон затеял тонкую и не собирался проигрывать. На кон была поставлена его жизнь.

Заварив крепчайший кофе, Григорий разлил его по чашкам и одну пододвинул Соколову, который сел сбоку стола, так, чтобы не загораживать собой просвет между шторами. Григорий же расположился на стуле напротив окна. По привычке.

Отпив большой глоток кофе, Соколов спросил:

— Гриша, можно задать вопрос?

— Пожалуйста, — ответил Григорий и пригубил кофе. Он был настороже и не спускал глаз с оборотня из прокуратуры.

— За что все же ты замочил Сукачева? Получается, мой дорогой, что теперь ты есть убийца, и разговор между нами, полагаю, должен быть соответствующий. При таком повороте событий нам легче договориться. Тебе грозит более тяжелая статья, чем мне. За мной нет ни одной мокрухи.

— Должен разочаровать тебя, гражданин Барон, — жестко ответил Григорий, — Сукачева я не убивал. Он погиб от укуса змеи. Можешь провести экспертизу трупа и убедиться в этом.

— От укуса змеи? — недоверчиво произнес Соколов. — В твоей квартире?!

— Именно так. Посмотри на шею трупа. А ядовитую кобру сможешь обнаружить под ванной. Желаешь посмотреть на нее?

— Спасибо за предложение, — отрицательно качнул головой Соколов и несколькими глотками прикончил кофе. Перспектива встречи со змеей не обрадовала его. — Извини за простое человеческое любопытство: откуда взялась у тебя змея?

— Не знаю, — пожал плечами Григорий, — самому интересно. — Он быстро сходил в свою комнату и, вернувшись с диктофоном, сел на прежнее место. — Запишем на пленку, гражданин Барон, твой волнующий рассказ о кокаиновой общине «Китайский Дракон» и о том, как ты стал уголовником. — И Григорий включил диктофон.

Изобразив кислую вымученную улыбку, Василий Андреевич тихо заговорил:

— Выходит, что Сукачев ничего существенного кроме кличек тебе не сказал. Гришенька, кокаиновая община «Китайский Дракон» перестала существовать более двух лет назад. В пору ее деятельности мы с Сукачевым были не членами ее, а ее могильщиками. И были тогда незапятнанными. Однако вскоре обстоятельства повернулись так, что оба мы оказались втянутыми в преступную организацию, но совсем другую, вновь созданную. — Соколов прервал свой рассказ и, посмотрев на пустую кофейную чашку, попросил:

— Если можно, плесни еще кофейку.

Григорий налил ему полную чашку и, положив подбородок на кулаки, приготовился слушать продолжение истории падения своего начальника. Тут и остановилось на его виске перекрестие оптического прицела снайперской винтовки. Оружие было в руках киллера по кличке Белый Абдулла, который впоследствии будет играть немаловажную роль в этой драматической истории.