Песах Амнуэль - Искатель, 2019 № 03

— Так вот что вы там делали!

— Да, а потом выкинула все на помойку.

— А дальше? — спросил Чайкин.

— Остальное вы знаете. Кое-как продала Верину квартиру и хотела уехать домой.

— Я одного не могу понять, — сказал, почесав за ухом, Завадский. — Ну, допустим, все, что вы говорите — правда. Хотя я все же кое в чем сомневаюсь. В отличие от… — Он бросил взгляд на Екатерину Андреевну. — И все же, чего вы этим добились? Ну, признался он вам, а дальше что? Ведь кроме вас никто его признаний не слышал. И никаких доказательств, что вы сделали ему укол случайно, нет. А ведь человек умер! Ладно бы вы записали все это на какую-нибудь скрытую камеру…

— Так я записала, — едва слышно произнесла Марина.

Завадский на мгновение замер с открытым ртом, а потом медленно проговорил:

— Так какого же вы мне тут…

— Где запись? — внезапно осипшим голосом просвистел Чайкин.

— В телефоне.

— А телефон? — хором спросили Завадский и Екатерина Андреевна.

— Там, в сумке, — ответила Марина, кивнув на Чайкина, который до того увлекся, что все это время продолжал держать сумку в руках.

Чайкин от неожиданности едва не выронил ее. Потом посмотрел на Марину и, не решаясь копаться в чужих вещах, передал сумку хозяйке.

— Вот, — сказала Марина, протягивая Завадскому беленький смартфон с игрушечным мышонком на цепочке.

Судебное заседание длилось недолго. Марину признали виновной в причинении смерти по неосторожности. Учитывая все обстоятельства дела, суд назначил ей наказание в виде исправительных работ сроком на два года с отбыванием по месту ее старой работы — на старо-оскольской кондитерской фабрике. Благодаря предоставленной видеозаписи вновь было открыто дело об убийстве Веры Столяровой и наконец-то расставлены все точки над «i», а следователь Скала получила благодарность от начальства.

До вокзала Марину провожали большой компанией: Екатерина Андреевна, Чайкин, Завадский, Фрайман с женой, Полина Скала и примкнувшая к ним Лариса Ивановна Горбачева, озаботившаяся судьбой девушки из Старого Оскола, поскольку сама была родом с Бел город шины.

Посадив Марину в поезд, все вышли на привокзальную площадь и стали прощаться.

— Теть Кать, я задержусь еще немного, — сказал, почему-то смущаясь, Чайкин. — У меня дела.

— Конечно, Андрюша, дела — прежде всего! — улыбнувшись, ответила Екатерина Андреевна, искоса поглядывая на симпатичную девушку по фамилии Скала.

Возле них остановился белый «Мерседес», задняя дверь призывно распахнулась.

— Да, у меня тоже дела, — спохватился Завадский.

— Капитан! — промурлыкала Лариса Ивановна. — Вы забыли?

— О чем?

— Вы должны мне ужин.

— Но…

— Никаких «но»! — властным голосом объявила Горбачева, заталкивая Завадского в «Мерседес».

— А мы — в метро, — сказала Ольга Моисеевна Фрайман. — До свидания, Екатерина Андреевна. Еще раз спасибо вам за все!

— Не за что! — улыбнувшись, ответила Екатерина Андреевна. — Всего хорошего!

Она подала руку Ивану Абрамовичу, и он, поклонившись, поцеловал ее. Ольга Моисеевна незаметно дернула его за рукав, и счастливая пара удалилась в сторону станции метро «Курская».

— Ну вот и славненько! — сказала Екатерина Андреевна. — Наконец-то побуду одна. Какой прекрасный вечер!

Она вышла на Садовое кольцо. Уличные фонари кланялись ей, освещая путь теплым светом. Мимо проносились улыбающиеся яркими фарами автомобили. Навстречу спешили счастливые люди, возвращающиеся с работы. Кто-то с сумками, полными продуктов, кто-то с букетом цветов.

«Вот так всегда! — подумала Екатерина Андреевна. — У всех кто-то есть, только я, как обычно, встречаю вечер в одиночестве».

В кармане плаща завибрировал телефон. На экране высветилась надпись «Неизвестный».

— Алло! — осторожно проговорила в трубку Романова.

— Добрый вечер, Екатерина Андреевна!

— Артур Янович? — удивилась она. — Какими судьбами?

— Да вот подумал, вам, наверное, грустно брести в такое время по улице в одиночку.

Екатерина Андреевна огляделась по сторонам.

— Да и похолодало к вечеру. Холодно, поди, в таком плаще?

— Артур Янович! Опять эти ваши штучки!

Романова задрала голову и увидела на столбе камеру видеонаблюдения.

— Как вам не стыдно! — она погрозила камере кулаком.

— Ну-ну! Екатерина Андреевна, голубушка, вам это не идет.

— Вы злоупотребляете служебным положением.

— Только в исключительных случаях.

— И вообще, прекратите меня компрометировать!

— Что вы, что вы! И в мыслях не было.

— Вам уже лет пятнадцать как положено на пенсии быть, а вы все в игрушки играете.

— В нашем деле пенсия — неслыханная роскошь. Вам ведь тоже на месте не сидится?

— Я, между прочим, собираюсь вернуться в университет. Меня уже год ректор уговаривает кафедру взять. Так вот!

— Ах, как вы сейчас очаровательно дернули головкой! — Артур Янович!

— Простите, не удержался. И все же, что, если я предложу вам провести сегодняшний вечер в компании одного пожилого… джентльмена?

— Выражайтесь яснее, — кокетливо взглянув на камеру видеонаблюдения, сказала Екатерина Андреевна.

— Разрешите пригласить вас на ужин.

— Хм, надо подумать. У меня вообще-то были планы… Но я полагаю, что могу выкроить немного времени.

— Буду вам очень признателен. Впереди, шагах в ста, вы найдете очень милый ресторанчик. У окна забронирован столик. На имя, которое вы носили в мае семьдесят девятого в Касабланке. Ориентир — букет из белых роз.

— Полагаю, из тринадцати?

— Как всегда.

— И сколько мне придется вас ждать?

— Девять минут, тридцать пять секунд.

— Долго, конечно, но я, так и быть, подожду.

— Надеюсь, стаканчик глинтвейна, который официант уже ставит на столик, скрасит ваше непродолжительное одиночество.

— Артур Янович! Он же остынет! — осуждающе воскликнула Романова и торопливо зашагала по направлению к ресторану.

В ответ телефонная трубка засмеялась и отключилась.

— Ох уж эти мужчины! — вздохнула Екатерина Андреевна. — Никакого от них покоя!

— Значит, придется опять переносить заседание, — поморщился судья Бейкер. Заседание придется переносить уже в третий раз. На прошлой неделе об отсрочке просил адвокат обвиняемого Вильям Ковельски под тем предлогом, что он не успел изучить все материалы, предоставленные полицией и прокуратурой. Не успел! За три недели, которые были в его распоряжении. Понятно, адвокат не смог найти лазейку в беспроигрышном для обвинения деле, вот и решил потянуть время. Пришлось согласиться — формально придраться к просьбе было невозможно. Второй раз слушание перенесли из-за сущей чепухи — прорвало трубу, и зал заседаний затопило. Справиться со стихийным бедствием удалось только к вечеру, на следующий день назначен был другой процесс, и начало слушаний по делу Долгова пришлось передвинуть на вторник. Назначили. Обвиняемого в третий раз перевезли из тюрьмы штата в камеру во Дворце правосудия. Присяжные заняли свои места. И что? За четверть часа до начала заседания звонит Керстон, начальник полиции, и говорит: «У нас очень неприятная ситуация. По дороге в суд эксперт-криминалист Клаудио Варди попал в аварию, столкнулся с грузовиком. Я пока не знаю подробностей, но Варди в больнице, без сознания. Врачи полагают, что угрозы жизни, скорее всего, нет, но… Судья, вы понимаете, что…»