Вячеслав Мусиенко - Три цвета белой собаки

Я промолчал о том, что Ева-Фрося практически согласилась со мной поужинать. Но теперь, после слов Олега, засомневался: может, просто так сказала, а завтра съедет с темы?

— А почему разводятся? — Новость о разводе меня обрадовала.

— У мужика того давно другая женщина, и ребенок там родился, так что с Фросей он решил расстаться. А поскольку у него нефтяной бизнес, есть недвижимость в Москве и в Лондоне, можешь представить, какой геморрой этот бракоразводный процесс.

Я подумал, что ужин с соломенной вдовой криминального авторитета никого ни к чему не обязывает, допил коньяк и ушел к себе в номер.

Утром проснулся в легком волнении. Вчерашние переговоры с местными мафиози, романтическая близость Черной речки, где состоялась дуэль Пушкина, Фрося-Ева, оказавшаяся женой нефтяного бизнесмена, — сюжет закручивался любопытный. Заказал в номер завтрак, позвонил в Киев и отдал распоряжения по бизнесу. Жаль, не взял книгу с собой — но кто ж знал, что задержусь тут?

Зазвонил гостиничный телефон, я вздрогнул от резкого звука. Кто это может быть?

— Доброе утро, это Ева, — мягкий голос звучал обещанием, — хочу сказать, что принимаю ваше предложение.

— Смотреть на луну в Санта-Монике? — Я не смог скрыть ликование.

— И на луну тоже. А пока что — ужин, — улыбнулись в трубке.

Так все и началось.

Я не знал питерских ресторанов, место для ужина выбрала Ева, зарезервировала столик. От нетерпения я мерил шагами холл, по десятому разу перечитывал разложенную на журнальном столике прессу. Несмотря на бездельничанье, время до четырех часов пролетело быстро. Если ты не зависишь от человека, если он не пустил в тебе эмоциональные корни-ниточки, за которые может больно дергать, то ожидание встречи с ним вовсе не напрягает. Я не знал эту женщину, был абсолютно независим от ситуации, поэтому время бежало, а не плелось еле-еле.

Мы встретились на Аничковом мосту. Ева была одета под стать интровертной питерской зиме: классическое английское пальто из толстой шерсти, высокие черные сапоги с коричневым отворотом, на голове — вязаная шапочка.

— Что за чудесный аромат? — спросил я, поцеловав ее в щеку.

— Angel. — Ева взяла меня под руку, и мы отправились в ресторан.

Когда по пути нам встретился валютный парфюмерный магазин, я предложил:

— Зайдем? — Наверное, Ева решила, что я хочу купить подарок жене, и с готовностью кивнула:

— Конечно.

В магазине я купил Angel, расплатившись карточкой American Express — и, когда мы вышли на улицу, вручил гладенькую от натянутого целлофана коробочку Еве. Она умела принимать подарки: не растерялась, не стала отнекиваться и суетливо краснеть. Взяла, с достоинством поблагодарила, сказав, что тронута. Спустя пару минут добавила:

— Мне повезло. Или вам повезло. Эти духи так просто не купишь, а тут зашли — и они стоят на витрине.

В ресторане была приветлива, рассказывала о городе, расспрашивала о тренингах по менеджменту. Разумеется, затронули личные темы. Я сказал, что женат, растет дочка. Что занимаюсь, помимо тренингов, еще коммерцией — как и все в 90-е, стараюсь заработать. Ева мне нравилась все больше и больше: интеллигентная, эрудированная, с живым острым умом. Я не удивился, узнав, что по образованию она журналистка, ей очень шло это амплуа. Ева призналась, что журналистского опыта у нее мало, она рано вышла замуж, муж занялся бизнесом, возникли конфликты со спецслужбами, обыски, ему пришлось уехать в Москву, затем в Лондон — и в конце концов у него появилась вторая семья.

Она рассказывала спокойно, будничным тоном, однако чувствовалось, что очень устала — от проблем, которые неизбежно возникают при больших деньгах, от тягомотного развода, от питерской сырости и долгой зимы. Пила мартини, и вскоре я заметил, что моя девушка увлеклась. Официант приносил бокал за бокалом, Ева, казалось, не хмелела — монотонно рассказывала о своей жизни и внимательно слушала о моей.

В какой-то момент я почувствовал, что нахожусь в измененном состоянии. Ева что-то негромко рассказывала, уже не особо прислушиваясь, подаю ли я ответные реплики, в воздухе носились звуки и запахи хорошего ресторана: приглушенный кокетливый смех, интимные мурлыкающие интонации, звяканье посуды, ароматы приправ и дорогих сигар. Где-то вдалеке играла приятная музыка. Атмосфера словно ввела меня в транс, я увидел себя со стороны — и остался доволен! Я был доволен всем: тем, как выгляжу, во что одет, где нахожусь и что ем. Я был доволен качеством своей жизни . У меня достаточно денег, чтобы позволить себе не только то, что считаю необходимым, но и то, что хочется — просто хочется, и больше не требуется никаких аргументов. Я вдруг осознал, что панически не хочу возвращаться туда, где денег меньше, а качество жизни ниже, и готов грызть землю, чтобы сохранить нынешний уровень. Пусть не повысить его — конечно, буду рад, если уровень жизни будет расти, о чем речь! — однако я готов пахать денно и нощно, лишь бы сохранить то, что есть. Это не был снобизм нувориша, желающего во что бы то ни стало сохранить невероятно дорогую машину и роскошные курорты. Это был страх потерять легкость и удобность бытия — иметь возможность легко перемещаться по миру, легко решать вопросы, легко покупать в валютных магазинах то, что купить практически невозможно… Деньги, казалось, дали мне крылья — я смог летать и наблюдать за миром с высоты.

Именно тогда, в Питере, сидя напротив малознакомой пьянеющей женщины, я осознал, нет, я прочувствовал великую истину: большие деньги — не только головокружительная романтика, большие деньги — наркотик, дающий упоительную легкость. И слезать с иглы больших денег невыносимо трудно. Если вообще возможно.

Надо отдать Еве должное — она вовремя остановилась и отказалась от очередного бокала, предложенного официантом. Хоть она и была изрядно подшофе, однако держалась уверенно, поддерживала беседу, в такси рассказывала о тех местах, которые мы проезжали. У красивого старинного дома, где жила Ева, мы мило попрощались, чмокнув друг друга в щечку.

Я улетел домой. В самолете, перебирая события этих двух дней, вспомнил слова Евы: «Не будьте слишком откровенны и не доверяйте безоговорочно всем, с кем вас знакомили». В ресторане Ева рассказала, что отель принадлежит одному из партнеров ее мужа, а она работает администратором, потому что хочет себя обеспечивать сама — мало ли как там с разводом выйдет. Добавила, что на заработок журналиста особо не пошикуешь, к тому же, если честно, она в журналистике и дня не провела, так что по профессии устроиться будет трудно, но сидеть дома красивой куклой и ничего не делать — это не для нее. Ева отлично разбиралась в устройстве криминального мира, ориентировалась в его законах и правилах, при этом оставалась типичной интеллигентной петербурженкой, которая точно так же дорожит уровнем качества жизни, как и я. И точно так же подсажена на иглу больших денег, дающих легкость бытия.