Марина Болдова - Рубины для пяти сестер

— Что случилось, Лялюшка?

— Мама приехала.

Нюша вздохнула. «Конечно, рано или поздно это должно было произойти. Что же Анна такого сказала дочери, что на той лица нет?» Она обняла девочку и повела ее в крохотную кухоньку. Они с отцом Ляли, как могли, старались избегать разговоров о ее матери. Да и Ляля на удивление мало интересовалась Анной, удовлетворившись объяснениями, что мама с папой разошлись и той пришлось уехать. Нюша порой ругала себя, что даже после смерти отца не рассказала Ляле всю правду. А теперь вон как нескладно получилось.

— Нюша, ты ведь все знала, правда? Почему же молчала? — Ляля с обидой смотрела на няню.

— Не ругай меня. Отец не хотел, чтобы ты думала о матери плохо.

— А про ребенка ты тоже знала?

— Про какого ребенка? Кто тебе что сказал? — Удивление Нюши было искренним.

— Я подслушала сейчас, как бабушка маму ругала, что та от дочери отказалась.

— Я думаю, бабушка тебя имела в виду.

— Нет, Нюша. Бабушка говорила, что мама не имела права оставлять родную дочь в роддоме, даже если это ребенок и не от мужа.

— Выходит, Анна, когда ее отец твой выгнал, была беременна… Вот горе-то! Значит, у тебя где-то сестричка есть. Если Анна отказалась от ребенка в роддоме, девочку, скорее всего, удочерили…

— И теперь мы никогда с ней не встретимся?

— Да, наверное. Как же ее отыщешь?

— Бабушка сказала матери, что они с дедом в роддом ходили. Ну скажи мне, как так можно — отказаться от родного ребенка?! А теперь моя мать хочет, чтобы я жила с ней! Нюша, я ее ненавижу. Можно, я буду жить с тобой?

— Не нужно так говорить, Лялечка! Неправильно это! Мама есть мама. Другой не будет. Ты вырастешь и, даст бог, оттаешь сердцем. Не спеши маму-то осуждать. Красивая она была очень. А у красавиц судьба не всегда гладко складывается. Много на них желающих, вот и летят на огонь, не думая, что обжечься могут. Все им кажется, красота и молодость им навечно дадены. Папа твой сильно ее любил. Может, потому и простить не смог. Но слова худого я от него про твою маму не слышала. И ты ее не осуждай. Видно, досталось Анне в жизни, коль одна домой вернулась.

— Что же она раньше-то ко мне не приезжала?

— Так папа не велел. Сурово с ней поступил, чего уж там! Вот и звонить тебе не разрешал.

— А может быть, она не хотела?

— Кто ж ее знает, может, и так. — Няня с жалостью смотрела на Лялю.

Обхватив руками колени, Ляля сидела на старом тонконогом стуле. Мамино возвращение в ее жизнь не сулило ничего хорошего. Ляля была уверена, что и она матери не нужна.

— Нюша, а что бы со мной было, если бы не было тебя?!

— Да что ты такое говоришь! Как это — не было? Я ж рядом почти с самого твоего рождения!

— Тогда я имею право жить здесь! Меня вырастила ты! Я перееду к тебе. Я так решила.

— Ничего ты не можешь решать, тебе еще мало лет. Думаешь, если появился «жених», так сразу взрослая стала? — шутливо спросила Нюша.

— Все смеешься надо мной? — обиделась Ляля. — Лучше научи меня гадать на картах! Или опять скажешь, что я маленькая? А сама говорила, что тебя бабушка в девять лет научила!

— Зачем тебе? Это не забава, — строго ответила Нюша.

— А я серьезно! Хочу знать свое будущее! Ты же знаешь, как дальше моя жизнь сложится?

— Нет, Ляля! Не знаю…

— Как же так? Ниночке жениха нагадала — та летом замуж вышла! Значит, карты правду говорят?

— Карты-то говорят… Только человек сам выбирает себе путь.

— Как это?

— Не одна у нас дорога по судьбе, Лялечка… много путей. Какой выберешь — так и жизнь сложится. Карты показывают, что может случиться. Но если ты свернешь в дурную сторону, например, поступком каким, то и путь твой изменится. А на новом пути этого хорошего события может и не статься!

— А если не сверну? Ничего плохого меня не ждет? Так?

— Так, да не совсем! Есть тяжелые испытания, которые мы должны пройти в этой жизни. Их не обойти. Душа сама себе их выбрала. Но какими путями ты будешь двигаться от одного к другому, зависит только от тебя!

— Где выбрала, Нюша?

— Там. — Нюша пальцем показала вверх.

— Значит, моя душа выбрала, что меня мама бросит? И папа рано умрет?

— Выходит, так!

— Нюша… а эти… испытания в моей жизни закончились?

— Не знаю, Лялечка! Боюсь я в твою судьбу заглядывать!.. Ты очень хочешь научиться гадать?

— Да, очень. Научи, Нюшечка! Я не буду просто так. Только если очень нужно.

Нюша достала из шкатулки потрепанную колоду карт и, вынимая по одной, стала объяснять их значение. Ляля ловила каждое слово. Как давно она уговаривала Нюшу, чтобы та раскрыла ей секреты гаданий! Она вспомнила отца: тот, посмеиваясь, частенько отчитывал няню за «мракобесие». Но Ляля однажды застала няню в его кабинете: перед Нюшей на столе были разложены карты, отец же с напряженным вниманием ее слушал. С тех пор Ляля твердо решила, что она тоже научится предсказывать будущее.

Ей часто снились, как говорила Нюша, «вещие» сны. Очень яркие, и всегда под утро. Сны чаще всего были про других людей, а не про нее саму. Через некоторое время все, что было во сне с ее знакомыми, происходило наяву. И еще одна странность беспокоила ее с некоторых пор. Об этом Ляля поначалу боялась рассказать даже Нюше. Да и не сразу поняла, что причина всего — она сама. Стоило ей на кого-то по-настоящему разозлиться, как с этим человеком через некоторое время случалась беда. Например, когда классная поставила «пару» лишь за то, что она дала списать контрольную Славке, Ляля обиделась и мысленно пожелала той «провалиться на этом месте» — от оценки за эту контрошку зависел четвертной балл. Вечером, возвращаясь из школы, Элеонора Давидовна не заметила открытого люка, провалилась в него и сломала ногу. Нюша тогда долго объясняла ей, что не должна она так злиться на людей. «За тобой стоит ангел-заступник. Он-то твои пожелания и исполняет», — говорила она. Ляля в Бога не верила, во всяких там ангелов и бесов тоже, но на всякий случай, почувствовав прилив злости, стала себя одергивать…

В этот вечер Ляля домой так и не пришла. Наевшись Нюшиных пирогов, заснула у нее на диване…

Нюша, позвонив Лялиной бабушке, чтобы та не волновалась, долго еще смотрела на спящую Лялю и думала, что судьба не всем дает такие испытания в жизни, но и не всех одаривает, как эту девочку…

— Мама, не нужен мне этот дурацкий шарфик, только мешать будет! — Ляля стояла перед зеркалом в платье для выпускного бала. С удовольствием отметив, что бледно-зеленый цвет кримплена удачно подошел к рыжеватым волосам, она решала, стоит ли надеть янтарный кулончик на золотой цепочке, подаренный бабушкой. Но матушка настойчиво совала ей кусок шифона бутылочного цвета. С ее точки зрения, портниха слишком занизила вырез у платья. «Нет, кулон будет лишним, впрочем, как и эта тряпка. Но мать не отвяжется!» — Ляля взяла шарфик из ее рук и обернула вокруг шеи, решив про себя что, выйдя за дверь, засунет тонкую тряпицу в сумочку.