Георгий Ланской - Право последней ночи

Фраза прозвучала по-киношному глупо, но на короткий момент Ванька представил себя Джоном Рэмбо, заброшенным в тыл к вьетконговцам. Ему вдруг стало себя до ужаса жалко, потому что это была такая глупость. Бросив взгляд в сторону закрытых дверей, он мотнул головой и спросил:

— Там что?

— Ничего, — ответила женщина. — Комната. Мы ее закрыли, чтобы тепло не расходовать.

— Точно ничего?

Она отрицательно помотала головой, при этом на лице не дрогнул ни один мускул. Все еще не доверяя, Ванька рванул дверь, откуда повеяло холодом, и торопливо заглянул внутрь. Квадратная комната казалась необитаемой, в ней было гораздо холоднее и пахло дымом. Вьюга колотила в окна, но ее рев вроде бы стихал, а может, это только мерещилось. Поежившись, Ванька торопливо закрыл дверь, потом, чувствуя, что вот-вот упадет, опустился на приставленную к столу лавочку и вяло спросил:

— Есть что пожрать?

Аня Терехина совсем не обрадовалась визиту полицейского, достаточно бесцеремонно ввалившегося в квартиру. К счастью, родителей не было. Кроме нее, дома был только Димка, с настороженным вниманием прислушивающийся к беседе и нервничавший гораздо больше Ани.

— Так, значит, Лыткин вам звонил? — уточнил полицейский и что-то черкнул в своем блокноте. — Когда?

Аня вздохнула.

Полицейский был довольно молодым, с худым асимметричным лицом юного Ганнибала Лектера, каким его представил в фильме француз Гаспар Ульель, разве что в более потасканном или, как говорила мама, «побитом молью» варианте, с уставной прической, плохо выбритый и довольно усталый. Казалось, его покрасневшие глаза все никак не могут сфокусироваться на ее лице, сползая взглядом к голым коленкам. Так что в целом этот мент со злой обветренной физиономией Ане почти понравился. Она даже ногу на ногу закинула и привычно стрельнула глазами, не смущаясь присутствием будущего мужа.

— А как вас зовут? — спросила она томным голосом.

Димка кашлянул, но Аня не обратила внимания.

— Меня зовут сержант Макаров, — сурово ответил мент и, помявшись, добавил: — Артем Андреевич.

Макаров! Смотрите-ка! И фамилия в тему. Аня весело подумала, что все правильные менты непременно должны носить какие-то соответствующие фамилии. Макаров, например. Или Тульский-Токарев, как в сериале. Или вообще — Смирнов.

— Очень приятно, — произнесла вежливая Аня. — Знаете, а мы с вами, можно сказать, коллеги. Я вот на юридический поступила…

Димка недобро зыркнул глазом и кашлянул, что Аня поняла весьма недвусмысленно, поставила обе ноги на пол и даже глаза потупила, но тем не менее на правильного Макарова поглядывала искоса, улыбаясь уголком губ, чтобы на щеке показалась ямочка.

— Анна, это все очень серьезно, — устало проговорил Макаров. — Когда Лыткин вам звонил?

— Вечером, — подал голос Димка. — Довольно поздно, часов в одиннадцать.

— Да, да, — закивала Аня. — Мы уже ложиться собирались, и тут — бац… Я, дура, трубку взяла, хотя номер незнакомый был. Еще подумала: кто-то из друзей на свадьбу напрашиваться станет, а тут — Ванька…

— Что он сказал?

— Ничего, — фыркнула она. — Обзывался.

— Обзывался?

— Ну да.

— Как?

— Не хватало мне еще всякую фигню про себя тут повторять! — рассердилась она. — И вообще, какая разница?..

— Угрожал он, — вмешался Димка. — Сказал, чтоб мы боялись и что свадьба будет веселенькая. Что-то в этом духе. Еще про какие-то аргументы, я не разобрал, если честно. Я ему сказал, чтоб не лез к нам, а он…

Димка задумался, потом неуверенно произнес:

— Ванька вроде как убить нас хотел…

— Да что он может, лошара, — фыркнула Аня. — Сколько его помню, чего-то бубнил себе под нос, губошлеп фигов. Я и дружила-то с ним из жалости, и то никаких надежд не давала…

Вспомнив, что она однажды все-таки переспала с Ванькой, Аня смутилась и слегка покраснела, но потом с вызовом посмотрела на Макарова, и, придвинувшись к Димке поближе, положила голову ему на плечо. Вот, мол, какая у нас идиллия, любуйтесь.

Сержант Макаров любоваться не хотел и все что-то черкал в блокноте, а потом решительно потребовал назвать номер, с которого звонил Лыткин. Переписав его, торопливо попрощался.

— Визитку возьмите, — сказал он. — Если вдруг Иван опять позвонит… В общем, сразу наберете.

— Конечно, — кивнула Аня, хотя мент своим занудством ее разочаровал, и она совершенно не хотела ему звонить, даже если Ванька действительно объявится. Ничего в этом Макарове нет интересного. И на Гаспара Ульеля он совсем не похож, вот нисколечко. Подумаешь! Спасать он пришел, а у самого вид, словно вот-вот в голодный обморок свалится. И без него обойдемся.

Не скажешь, чтобы Ваньку ожесточенно искали, и майора особого отдела Андрея Волина это невероятно раздражало.

Для полиции Лыткин был всего-то дезертиром, пусть вооруженным, пусть потенциально опасным, но все-таки куда менее опасным и непредсказуемым, чем банда грабителей, мастерски обчищающая сейфы плохо охраняемых офисов. За грабителями гонялись куда как более рьяно, однако безрезультатно. На сбежавшего из воинской части Лыткина в полиции вообще махнули бы рукой: не их проблема. Пусть вон армейские отдуваются. И лишь автомат с боекомплектом, прихваченный дезертиром, заставлял относиться к девятнадцатилетнему парню с определенной долей внимания.

— Найдем, — отмахнулся заместитель начальника городского ОВД майор Карпухин. — Куда ему деться-то? Андрей… как тебя по батюшке?

— Борисович.

— Вот я и говорю, Борисыч, пойдем водочки тяпнем для сугреву? А?

— Вот тут он в последний раз выходил на связь, — словно не слыша, сказал злой Волин, показав подбородком на монитор, где пульсировала крохотная точка. — Похоже, Лыткин бежит прочь от дороги прямо через поле. А вот тут у нас Юдино, как вы говорите, мертвый поселок. Если он в такую погоду выйдет к нему, вероятно, заляжет там. Может, в этом Юдино есть где отсидеться.

На пылающего энергией особиста Карпухин посмотрел с неудовольствием, а присутствовавший при беседе поселковый участковый и подавно — с понятной любому тоской.

«Знаем мы таких энтузиастов, — думал участковый, — они зайца в поле загоняют, чего уж про меня говорить. От водочки отказался, цаца какая! Еще заставит в такую погоду по морозу бегать!»

Эта умная мысль сподвигла его вмешаться в диалог. Участковый кашлянул, но майор не оглянулся, и тогда он кашлянул громче, а потом робко сказал:

— Там почти все дома разобраны. Сами знаете, наверное, в деревнях ничего не пропадает просто так, тем более при теперешней дороговизне. Едва дом бросают, как его тут же разберут на дрова или еще на какие нужды. В кулацком хозяйстве и пулемет сгодится.

— Почти или все разобраны?