Дамир Берхеев - Эра водолея [СИ]

Томсон был явно в хорошем настроении. Алекс, пропустив мимо ушей слова напарника, достал амулет на длинной золотой цепочке.

— Энрикио, смотри на этот амулет, — произнося эти слова, Алекс стал медленно раскачивать маятник, — Тебе нужно верить нам. Мы представители закона. Кто соблюдает закон, тот честный человек. Кто, честный человек, тот не может обмануть тебя. Тот, что не может обмануть тебя, всегда говорит правду. Тот, кто говорит правду, тому можно верить. Мне можно верить. Смотри на маятник. Ещё немного и ты забудешь о боли. Просто не отрывай взгляда от амулета, — глаза мексиканца не упускали маятник, как и велел монотонный гипнотизирующий голос Фитцжеральда.

Маркес, словно впал в кому: Время для него остановилось, ноющая боль отступила, весь мир для него замер. Теперь он видел только серые глаза детектива.

— Ты готов открыть для меня свое сознание? — спросил его потусторонний голос.

— Да, — только и смог произнести Маркес.

Алекс сквозь взгляд ворвался в его мысли. Он задавал вопрос за вопросом, а сознание мексиканца кадрами воспоминаний предоставляло ответы. Спустя пять минут подобного допроса детектив разразился громким криком, словно его истерзали порезами и опустили в соленую воду. Как только крик прекратился, он повалился рядом с опрашиваемым.

— Дежурного медика! — скомандовал Нельсон.

— Не утруждайтесь, — вальяжно произнес Томсон. — С ним это постоянно. Вы ещё не видели его брата шизика.

— Я видел, — с улыбкой произнес Макс.

Запах нашатырного спирта привел его в сознание. Не произнося ни слова, детектив встал и направился в угол здания к одному из ящиков. Ящик был такого же размера, как и остальные, из того же материала, ничем не отличающегося от десятка других. Потрогав его края, детектив попросил:

— Нож.

Послышался лязг метала о метал, будто предмет достали из стальных ножен. От ловких ударов о края ящика — деревянная крышка поддалась. Внутри ящика все присутствующие увидели ее. Девушка, одетая, как простой офисный работник, в черный пиджак, в белую блузку, в черную юбку и коричневых колготках, по которым уже пошла стрелка, лежала, связанная, с кляпом во рту, Тусклый свет здания, ворвавшийся так неожиданно, резал ее глаза. Она явно была напугана и, видя силуэты, прижалась к противоположной стороне ящика.

— Аманда! — растолкав всех, Макс бросился развязывать свою любимую.

Девушка с волосами цвета морской волны, проливая слезы, сразу же прижалась к своему парню, как только он освободил ее руки. Аманда не отпускала Макса до тех пор, пока они не вышли за территорию заброшенной фабрики.

У Фитцжеральда снова начались галлюцинации, но главное он получил ответы на многие вопросы. Нашатырный спирт привел его в чувства, но сознание словно взбесилось, рисуя новые картины реальности. Теперь он видел не агентов ФБР с оружиями, а горящих мертвецов с факелами в руках,

«Наверное, тоже самое видит и мой брат», — подумал про себя детектив.

Где-то далеко слышался знакомы басистый голос Митча:

— Алекс! Алекс! Ты опять в Нарнии гуляешь? Алекс!

Зажмурив и отомкнув веки, Фитцжеральд снова пришел в себя:

— Со мной всё в порядке дружище, — потирая виски, детектив хоть и с трудом, но встал на ноги.

— Да я вижу, как ты бодр и весел, — помогая продвигаться напарнику, проговорил Митч. — Получеловека-полукозла видел? Или говорящего льва?

— Получеловек-полукозел, как ты выражаешься, в древнегреческой мифологии называется сатиром.

— Да мне всё равно, но говорящий лев там точно был. Я, когда пялил черную студентку из Орегона два раза пересмотрел «Король лев» и эту «Нарнию».

Агенты ФБР уже опечатали желто-черными лентами всё необходимое, большая часть уже покинула фабрику.

— Куда ты меня ведешь? — встряхивая головой, спросил Алекс.

— На выход. Сейчас со слов твоего брата-психа, главное уберечь эту цыпочку. Не то будем искать работу в аду.

— Нет, — оборвал его детектив и застыл на месте. — Нам здесь нужно проверить одно место.

— Надеюсь, это винный погреб?

— Почти угадал.

Они шли вдоль стены, пока не дошли до угла здания. На одном из ящиков: «Вход только для проклятых». Надпись была выведена красной краской и в качестве особого знака — красовался красный отпечаток ладони. Казалось, написано было кровью.

— Митч, ты тоже видишь эту надпись?

— Какую надпись? — удивился напарник.

— Никакую. Все нормально, — Алекс понял, что галлюцинации его еще не покинули и добавил. — Нужно подвинуть этот ящик. Под ним вход.

— Мексикашка рассказал? — на вопрос Митча детектив ничего не ответил.

Их окружила кромешная тьма. Помимо этого стоял запах сырости вперемешку со слабым запахом тухлого мяса.

«Не хватало только напороться на труп», — подумал про себя детектив.

Спустившись вниз по железной лестнице, они ступили на твердую поверхность. Бледное освещение входа в подвал — было единственным светом, но складывалось ощущение, что оно на расстоянии больше мили.

— Запах какой-то странный… — подметил Митч. — Похож на метан, но я не уверен. Ты здесь? Отвечай, сукин сын, я ничего не вижу, и это меня не очень радует.

— Да здесь я.

— Может, возьмемся за руки? Как в детских садах.

— Есть более умная идея — включи фонарик на своем телефоне.

— Да ты просто, мать его, гений. И как я сам не додумался, — достав мобильный, он озарил помещение. Хотя напарники стояли в центре подвального помещения, складывалось ощущение, будто они находились в сгустке тьмы.

— Нужно дойти до стен, не то мы совсем потеряемся, — предложил детектив и продолжил ход.

Можно было подождать более светлого времени суток или собрать группу полицейских, но у них и так оставалось мало времени. Чем больше зацепок, тем ближе они подбирались к сути.

Алекс сейчас находился в двух мирах одновременно. В таком мертвенно тихом месте ожидать, что сознание вынесет на этот раз, было просто невыносимо. Но Фитцжеральд и Томсон продвигались по царству мрака, приближаясь все ближе и ближе к стенам строения.

— Ну и угораздило меня сюда спуститься. Поехал бы в бар, купил бы банок шесть вкусного чешского пива, заказал бы какую-нибудь рыжую бестию с третьим размером груди. Отбарабанил бы ее сначала в «Jaguar», потом на берегу Гудзона, потом у себя дома. И уснул бы на ее сиськах… А чем я сейчас занимаюсь? А? А чем я сейчас занимаюсь? Хожу по подвалам обувной фабрики, которая закрылась еще во времена моего детства, выискивая неизвестно что…

— Ты спасаешь человечество, друг мой, — спокойно ответил Фитцжеральд, стараясь разглядеть какие-то силуэты и помещения.

— Лучше бы все-таки рыжую от одинокого вечера. Будь все это проклято. Начинаю снова ненавидеть свою работу.