Георгий Ланской - Синий лед

Охранник прищурился и кивнул.

— Сделаем. А с хозяином-то что случилось?

— Убили твоего хозяина, — скупо ответил Кирилл. — И вот что… Ты не в курсе про его баб?

Евгений настороженно пошевелил ушами, оглянулся на дом и спросил:

— Мне Ирина Витальевна голову не оторвет?

— Не оторвет, она сама сказала про них. Так что там с бабами? Серьезно все было, или так?

Евгений скривился и даже сплюнул на снег, выражая свое отношение:

— Да где там. Шлюшки одни. Он их ни в грош не ставил. Я Ирине Витальевне не говорил, но несколько раз приходилось забирать его среди ночи с нескольких адресов, вдребаган, конечно. Хозяин то пьяный за руль никогда не садился. Иной раз его прямо на себе волочь приходилось, иногда даже не сам он звонил, а бабы его. И скажу я тебе, майор, бабы каждый раз были разные.

— А что за бабы? Как выглядели? Адреса помнишь?

— Помню, конечно, — удивился Евгений. — Работа у нас такая: все помнить. А бабы все как на подбор: молодые, с каменными сиськами, попастые, губастые. Куклы, короче безмозглые, которые за бабло на все согласны. Правда, одна была постоянная, Жанка, сучка узкоглазая. Вот от нее он прям млел. Но в последнее время к ней не ездил.

Кирилл полез в карман за фотографиями, вытащил их и небрежно спросил:

— Наталья Богаченко. Знаешь такую?

Евгений энергично помотал головой, отчего его внушительные щеки заколыхались, как у отряхивающегося бордосского дога.

— Не… Кто это?

— Смотри, — сказал Кирилл и подсунул ему фото мертвой Богаченко. Зрелище, конечно, было впечатляющим. Евгений поглядел на фото и выпучил глаза, а потом недоверчиво уставился на Кирилла.

— Ого. Ее что — тоже мочканули?

— Тоже, тоже, — подтвердил Миронов. — Так, что скажешь? Видел ее?

— Не-ет, откуда?

— То есть от нее ты Панарина не забирал?

— Да чего ты несешь, майор? — возмутился Евгений. — У хозяина бабы были все, как с одной формы отлитые. А эта… вешалка старая.

От ворот посигналили, и Евгений, бросив окурок на землю, торопливо побежал открывать. Спустя мгновение во двор въехала машина «скорой помощи», откуда вышла женщина в синем медицинском костюме и споро направилась к дому. Кирилл провожать не пошел, предоставив эту миссию Евгению. Охранник тоже в доме не задержался и снова подошел к Миронову, то и дело бросая косые взгляды на дом.

— А скажи-ка мне еще такую вещь: в районе Михайловки у хозяина бабы не было? — спросил Кирилл. — Чего его за город понесло?

Евгений сжал губы и насупился.

— Так это… — неохотно сказал он.

— Что?

— Не к бабе он туда ездил.

Это было уже интересно. Кирилл вопросительно поднял брови.

— А к кому?

Евгений, явно недовольный вынужденной откровенностью, потоптался на месте, скривился, и медленно произнес, тщательно подбирая слова:

— Там, майор, серьезные люди сидят. И он этим людям был денег должен. Много денег. Я как-то сам видел, как он туда с кейсом поехал, под завязку забитым баксами.

— Что за люди? — насторожился Кирилл.

— А я знаю? — фыркнул охранник. — Я там только раз был, больше он с охраной туда не мотался. Дом там есть, из красного кирпича, не перепутаешь, он один на озеро выходит. Вот в этот дом хозяин и ездил.

Дом в Михайловке невероятно заинтересовал Кирилла. По оперативной информации именно там действительно то и дело собирался воровской сходняк, о чем было известно давно, но пока не было так называемого «кипеша», полиция на эти посиделки смотрела сквозь пальцы. Сидят себе и сидят, решают свои бандитские дела. Можно, конечно, накрыть, но они выйдут через час, а сходку будут проводить в другом месте.

Кирилл подумал, что насчет дома надо, все-таки, проконсультироваться с местными операми, а еще лучше, самому глянуть на дом. Авось где-нибудь поблизости и отыщется машина Панарина, притопленная в озерце или укрытая в лесу, благо там леса повсюду.

Из дома с независимым видом, застегивая на ходу пуховик, вышел Олжас и развел руками. Видимо, беглый обыск в кабинете ничего не дал, но на всякий случай Кирилл все же поинтересовался:

— Что скажешь?

— Ничего интересного, — уныло сказал Олжас. — Более того, непохоже, что он дома вообще какими-то делами занимался. Бумаг почти нет. Вдова ничего не объясняет. Похоже, откладывается на сегодня опознание. Панарина себя плохо чувствует, врачи не рекомендуют ей двигаться. Давление, говорят, скакнуло.

— Ладно, — отмахнулся Кирилл. — Вызовем в следующий раз. Погнали.

— Куда? — спросил Олжас, и на его желтоватом лице промелькнуло чуть заметное чувство досады. Видать, думал, что на сегодня поездки закончились, и можно спокойно вернуться в город, заняться текучкой, а потом пойти домой в конце рабочего дня. Кириллу было жаль его разочаровывать, но отправляться на разведку одному было неразумно, и, вероятно, опасно.

— В Михайловку, — сказал он, вкратце обрисовав ситуацию. — Посмотрим, что там за дом с видом на озеро.

Лика бегала из угла в угол в крохотной съемной квартире, и все не могла успокоиться, раздираемая на части яростью и обидой. Сергей, ее молодой человек, валялся на продавленном диване, прихлебывая пиво и аппетитно грызя чипсы, и на метания Лики, мешающей ему смотреть телевизор, смотрел с неудовольствием, но она на его гневные взгляды не обращала никакого внимания.

Как же это не честно! Зачем этому старому хрычу драгоценности? Куда он их наденет? А если не наденет, как потратит деньги от его продажи? Не станет же он наслаждаться им в одиночестве?

Лика была уверена, такой камень нельзя хранить в сейфе, изредка доставая, чтобы полюбоваться огнем, сверкающим внутри этого ледяного сердца. Так и с ума можно сойти. А то, что бриллианты приносят несчастье, это факт давно известный, и даже классиками описанный. Взять, к примеру, мировую литературу. Именно об этом писал Стивенсон в своем «Клубе самоубийц». Был там священник, совращенный алмазом раджи. Что уж говорить о простом антикваре, который настоящих сокровищ никогда не видел!

Сергею надоели метания Лики, и он, поймав ее за руку, с неудовольствием произнес:

— Что ты мечешься, как зверь в клетке? Устакань уже себя куда-нибудь.

Лика вырвала руку, присела на краешек дивана, но потом вновь вскочила, сжав маленькие кулачки до молочной белизны.

— Не могу, — воскликнула она. — Бесит все. Сереж, ты только подумай, что было бы, войди старик на пару минут позже. Он ведь ничего не знал про камень, понимаешь? Ничего! И все досталось бы нам! Видел бы ты, как его заколотило, когда бриллиант в руки взял. Ну, почему такая несправедливость?

Сергей задумался, натолкал полный рот чипсов, и невнятно произнес, выплевывая колючие крошки:

— Может, это не бриллиант?

Лика фыркнула.