Георгий Ланской - Синий лед

— Отчего же? — усмехнулся Никита. — Читал. И не раз.

— Молодец, — похвалила старуха. — Мудрая книга. Я читать очень любила, пока совсем с глазами плохо не стало.

Никита уставился в гигантское окно-витрину с тоской. Неужели ему придется коротать тут время вместе со словоохотливой старухой? Можно, конечно, уйти, но куда?

— Ты, мила-ай, коли совсем скучно, сходил бы в музей что ли? — вдруг предложила бабка. — Он вона, через три дома. Билеты недорогие, и открывается он с десяти.

— Здесь есть музей? — обрадовался Никита.

— Есть, есть! Краеведческий. Вон, видишь, маковка торчит. Это был дом купца Елизарова, а уж при советской власти из него музей сделали. Сходи, да привет девушкам передай от Марфы Сидоровны.

Никита поднял рюкзак с фотоаппаратом и бодро бросился к выходу. У дверей журналист обернулся. Старуха сидела на прежнем месте и кивала ему вслед, а из корзины щурился кот, разглядывая Шмелева без особого интереса.

Музей — двухэтажный теремок с зеленой луковкой крыши, резными кружевами наличников и перил, смахивающий, скорее на церквушку, чем на жилой дом, показался Никите излишне лубочным и аляповатым. Конечно, вряд ли купец Елизаров красил его в такие дикие, ядовито-зеленые цвета, но на фоне грязного тающего снега и мрачных елок, музей все же смотрелся ярким радостным пятном. Латунная табличка гласила, что гостям здесь рады с десяти утра до пяти вечера (не соврала Марфа Сидоровна, похоже, после пяти тут все замирало!), а еще, что здание является памятником старины и охраняется государством. Никита тщательно вытер ноги о пластиковый коврик и вошел.

Внутри было тихо, пахло прелыми тряпками и немного ванилью. Охрана отсутствовала, хотя Шмелев подозревал: в этом месте красть нечего. Вряд ли взломщиков вдохновит коллекция лаптей и павло-посадских платков, неизменно фигурирующих в любой экспозиции провинциальных хранилищ. Золотишка тут нет, драгоценностей тоже, как и редких картин и икон. В темном коридоре не было видно ни души. Слева, за закрытыми дверями, выкрашенными в бледно-голубой цвет, слышалось журчание речей дикторов. Справа, в арочном проеме, виднелся зал с развешанными по стенам картинами и стеклянными витринами. На стене рядом висела прикнопленная бумажка: «Начало экспозиции».

— Здравствуйте! — гаркнул Никита в темноту. — Есть кто живой? Алё!

За дверями завозилось что-то большое, звякнула посуда, а потом в коридор стремительно выскочила маленькая женщина лет пятидесяти-шестидесяти, в длинном бордовом платье, заколотом у ворота брошкой с разноцветными стекляшками. Поверх платья женщина куталась в серую шаль, недоглоданную молью.

— Вы на экскурсию? Пятьдесят рублей билет, — торопливо сказала она высоким птичьим голосом.

— Нет, я не на экскурсию, — зачем-то соврал Никита, выудил из кармана журналистское удостоверение и показал женщине. — Я из газеты. Пишу статью про судьбу провинциальных музеев.

По сути, это не было совсем уж неправдой. Оказавшись без дела, Шмелев хотел всего лишь выжать из ситуации по максимуму, написать небольшой репортаж на сотню строк, добавить пару фото, тем самым оправдав свое шатание по районному центру, в котором ему, по сути, было нечего делать. Редактору будет нечем крыть, а Никита сможет оправдать свое отсутствие на работе.

— А нас не предупреждали, — ахнула женщина. — Вы звонили?

— Звонил, — радостно подтвердил Никита. Звонил и звонил… и звонил… Но не дозвонился. А потом позвонил в управление культуры, Александре Ковалевской. Знаете Александру?

Женщина помедлила, а затем опрометью метнулась в кабинет, откуда послышался ее приглушенный взволнованный голос. Никита ждал, без интереса разглядывая потолок с глубокой трещиной в форме африканской реки Нил.

— Молодой человек, — послышался голос сотрудницы, — вас к телефону.

Никита вошел в комнату, служившую сотрудникам бытовкой, и взял трубку древнего телефона.

— Шмелев на проводе.

— Ты что там делаешь? — сердито спросила Саша. — Да еще на меня ссылаешься.

— Здравствуйте, Александра. Как вы помните, я пишу серию очерков о краеведении, — занудно произнес Никита. — Это моя любимая тема.

— С каких пор тебя интересует краеведение?

— О, краеведение — тема очень занимательная, вы не находите? Тем более, в провинции, — серьезно ответил Никита, косясь на сотрудницу, беззастенчиво подслушивающую разговор. В трубке здорово трещало, голос Сашки доносился, как из подвала.

— Ты там совсем с ума сошел? — возмутилась Саша.

— Отнюдь. Достояние государственных фондов — тема очень широкая. Помните, в последний раз я консультировался с господином Коростылевым и госпожой Крайновой. Они дали много ценной информации.

Услышав фамилии погибшего антиквара и пропавшей подруги, Саша на пару мгновений замолчала, а затем испуганно спросила:

— То, что ты сейчас в музее имеет какое-то отношение к убийству?

— Ни малейшего, — успокоил Никита, памятуя, что в прошлый раз Сашку едва не выгнали с работы после громкого расследования журналистов. (Данные события описаны в книге Ирины Мельниковой и Георгия Ланского «Лик Сатаны»). Но в «подвале» дыра, и ее надо заткнуть. А тема хорошая.

Саша достаточно долго общалась с Никитой, чтобы понять, о каком подвале идет речь. Конечно же, речь шла о дыре внизу газетной полосы. Немного успокоившись, она велела передать трубку сотруднице. Та взяла ее с опаской, как дохлую сколопендру. Никита загадочно улыбался.

Женщина закончила разговор, положила трубку и с тоской поглядела на Никиту.

— Директор-то у нас на больничном, — запричитала она. — Как я без ведома вам все расскажу?

— А вас как зовут? — улыбнулся Никита.

— Агафонова я, — ответила женщина. — Елена Борисовна.

— Елена Борисовна, во-первых, ничего криминального я у вас не спрошу. Это будет небольшой материал, без каких-либо скелетов в шкафу. Расскажете немного о музее, сотрудниках, состоянии фондов, проблемах, с которыми приходится сталкиваться. Во-вторых, привет вам от Марфы Сидоровны.

Елена Борисовна нахмурилась, а затем подобрела и махнула рукой.

— Ладно. Давайте поговорим. Здесь беседовать станем или вы хотите экспонаты осмотреть?

— А можно?

— Чего ж нельзя. Правда, у нас штат сократили, так что я и заместитель директора, и экскурсовод, и хранитель фондов. Только я дверь запру. Больше-то нет никого на работе, не дай бог кто зайдет и что-нибудь стащит, пока мы тут ходим… Вот, кстати, первая проблема. Сотрудников из-за кризиса разогнали, хотя, может и правильно. У нас одни пенсионеры работали. Начальство — не наше, областное — решило: слишком жирно и пенсию и зарплату платить. А какие у нас зарплаты? Слезы, да еще и минус налоги… Пойдемте, у нас в соседнем зале замечательная экспозиция самоваров…