Ольга Невзорова - Мы были чуть знакомы…

Он снова улёгся на диван, накрылся одеялом и поманил расстроенную Людмилу к себе.

Лёжа в объятиях друг друга и засыпая под тихое пение сладкоголосого певца, каждый из них думал о своём…

Как только утром за Олегом закрылась входная дверь, Людмила приняла ванну, погремела на кухне посудой и принесла в спальню поднос с завтраком.

Андрей к этому времени уже проснулся, невольно прислушиваясь ко всем доносящимся из-за двери звукам. В углу негромко работал телевизор, и он занимался тем, что периодически щёлкал кнопками пульта, перескакивая с одного канала на другой.

Людмила поставила поднос на одеяло. Андрей скосил глаза в тарелку и чуть не застонал от досады: опять каша, только теперь манная!

Людмила будто не замечала его недовольства. Склонилась над ним и, как обычно, сунула ему за спину для удобства вторую подушку. Нос Андрея мгновенно уловил исходящий от супруги лёгкий аромат выпитого за завтраком кофе и нежный запах дорого сервелата. Его рот сразу наполнился слюной: как давно он не ел ничего подобного! Конечно, каши — это в первую очередь полезная и питательная еда, никто не спорит. Но ведь всему нужна мера. И, кажется, именно её окончательно потеряла супруга, пичкая Андрея на завтрак, обед и ужин опротивевшей до чёртиков варёной крупой.

Андрей поморщился, но и на этот раз решил промолчать, искренне надеясь, что предел его терпению ещё не наступил.

Людмила перекинулась с ним парой-тройкой незначительных фраз, после чего сунула ему в руки тарелку и отправилась по своим делам. Вскоре он услышал, как из гостиной доносится приглушенный рёв голодного пылесоса.

Андрей опустил глаза вниз и удручённо вздохнул: тёплая вязкая субстанция в тарелке, успевшая сверху затянуться тонкой плёнкой, вызывала у него настоящее омерзение.

Он тщательно размешал кашу, почерпнул полную ложку и, чуть помедлив, сунул её в рот. С усилием заставил себя сделать глотательное движение. Однако противный липкий комок застрял где-то на полпути к горлу, напомнив ему о тех далёких временах, когда он был ребёнком и ходил в детский сад.

К сожалению, есть такие дети, которые терпеть не могут кипячёное молоко. И виной тому — образующаяся на поверхности пенка. Вот и Андрей оказался не единственным в группе малышом, который постоянно давился молочными кашами (у него до сих пор сохранилась стойкая неприязнь к молочным продуктам, прошедшим термообработку). И всё же, подчиняясь уговорам взрослых, нелюбимое блюдо иногда приходилось есть. И тогда он пускался на маленькую хитрость: забивал кашей полный рот и, пока гадкая пенка не дала о себе знать, делал торопливый глоток.

Посмеиваясь в душе над своими детскими причудами, он и сейчас попытался предпринять ту же самую тактику. Ему даже удалось осилить несколько ложек, но в последний момент его язык неожиданно наткнулся на скользкую противную пенку. И всё, что с таким трудом запихивалось в глотку, мгновенно оказалось на тарелке в прежнем объёме.

Он брезгливо поставил тарелку обратно на поднос. Вытер рукой перепачканные кашей губы и потянулся к пластиковой бутылке с минералкой, которая стояла рядом на тумбочке.

В спальню вошла Людмила. Она заметила тарелку с завтраком и недовольно прищурилась:

— Ты решил объявить голодовку?

Андрей прямо из горлышка допил остатки минералки, завинтил крышечку и отложил пустую бутылку в сторону.

— Ты же прекрасно знаешь, — тихо заметил он. — Я с детства ненавижу манную кашу.

Людмила подошла ближе. Она остановилась перед кроватью и, сложив на груди руки, слегка отставила в сторону стройную ножку. Жена словно издевалась над ним, с самого утра разгуливая по дому в коротком соблазнительном халатике, который он подарил ей год назад на день святого Валентина.

— Ничего не поделаешь, Андрюша, — сказала она и для убедительности покачала головой. — Тебе ещё очень долго придётся кушать манку.

Андрей в ответ улыбнулся:

— Ты не поверишь, но я бы с радостью убил того врача, который прописал мне эту чёртову диету! — Он попытался за шуткой скрыть свою досаду. — Так хочется мяса или колбаски — просто сил нет! Может, наплюёшь на все запреты и сделаешь мне скромный бутербродик? Обещаю: я тебя не выдам.

Людмила скривила губки. Она несколько секунд сверлила Андрея молчаливым взором, и, от него, как от гулявшего по дому сквозняка, тянуло лёгким, едва скрытым превосходством.

— Тебе никто не назначал диету, — после короткого раздумья невозмутимо заявила жена. — Я сама так решила.

— Вот как? — Андрей продолжал улыбаться. — Значит, моя голодная смерть будет на твоей совести?

Людмила вздохнула.

— Видишь ли, Андрюша, — тихо, но жёстко сказала она. — Раньше, когда ты работал, мы могли позволить себе и колбаску, и любые другие деликатесы. Теперь всё изменилось. Ты — инвалид. Нам нужно думать о будущем. Так что кушай кашку и не выпендривайся.

Андрей на мгновение опешил. Улыбка медленно сползла с его лица. Он открыл было рот, чтобы возразить, но вдруг с ужасом понял: она права. И вовсе не потому, что им грозила маячившая на пороге нищета. Просто теперь, ставший больным и беспомощным, он целиком и полностью зависел от прихотей супруги, которая вовсе не собиралась тратить на него всё своё свободное время и преданно сидеть возле постели. Она вполне чётко дала ему понять насколько он сейчас ничтожен перед нею. И ничего с этим не поделаешь — такова суровая реальность. Закон сильных и слабых.

Андрей справился с минутным замешательством и поднял на Людмилу глаза:

— Экономия — это, конечно, хорошо, — сдержанно проронил он. — Но, мадам, осмелюсь вам напомнить: стены этого дома, а также всё, что тут находится, заработано мною. Думаю, я заслужил право на лучшую долю. Или ты считаешь иначе?

Людмила равнодушно развела руками.

— Извини, мой милый, но все твои заслуги давно быльём поросли. Сейчас ты просто убогий калека. И пособие по инвалидности — это единственный доход, на который ты можешь рассчитывать. Вот только колбаску на него, к сожалению, не купишь. Теперь ты понял, что ссориться с кашками не в твоих интересах?

Она подхватила поднос с посудой и, не давая ему опомниться, выпорхнула из комнаты.

Андрей бессильно скрипнул зубами. При чём здесь колбаска? Ведь он имел в виду совсем другое. Да чёрт с ней вообще, с едой! Может, так он быстрее сдохнет и снимет наконец с плеч родственников это тяжкое бремя! Обидно было то, что, несмотря на прожитые вместе годы, Людмила нисколько не считалась с ним, воспринимая его как бесполезный балласт или наскучившую деталь интерьера. По всему видно, что для неё он теперь не муж и даже не мужчина, а скорее досадная помеха на пути к устройству в новой личной жизни. Но ведь им придётся и дальше как-то сосуществовать друг с другом. А раз так — значит, пришла пора прояснить сложившуюся обстановку и заявить зарвавшейся жене, что ущемлять свои права он не позволит. Раковую опухоль лучше удалять на ранней стадии, пока она не разрослась и не пустила метастазы. А к боли он привык — переживёт. И будь что будет.