Ольга Невзорова - Мы были чуть знакомы…

Андрей покачал головой. Конечно, жизнь у него не сахар, чтобы цепляться за неё изо всех сил. Но… погибнуть такой ужасной смертью было бы ещё хуже. Чтобы этого не случилось, он должен действовать. И действовать как можно скорее. Тем более что в его голове неожиданно созрел кое-какой план. Пусть не слишком надёжный, зато единственный. Для этого Андрею требовалось собрать остатки убывающих сил (пока они ещё были) и попытаться доползти до прихожей. А уж там до посинения стучать кулаком в дверь, сопровождая свои действия непрерывными мольбами о помощи. Слава богу, он не в лесу находится. Глядишь — может, его кто-кто услышит с других этажей.

Вдохновлённый идеей, он тотчас принялся за её осуществление. Первым делом ему нужно было покинуть опостылевшую кровать. Превозмогая боль в спине и помогая себе локтями, Андрей стал потихоньку продвигаться к самому краю. Его ладонь упёрлась в мягкое ковровое покрытие, и он начал медленно сползать вниз. Рука дрожала от напряжения, но, не выдержав массы тела, согнулась в локте — и, увлекая за собой одеяло, Андрей неуклюже рухнул вниз. В его позвоночник мгновенно вонзились тысячи мельчайших иголок. Он вскрикнул и неподвижно замер на полу — прыжок с кровати оказался довольно болезненным для его спины. После операции прошло ещё слишком мало времени, чтобы позволять себе подобные акробатические трюки. И на что только не пойдёшь ради собственного спасения!

Андрей перевёл дух и осторожно повернулся на живот. Загребая под себя руками, подобно неумелому пловцу на мелководье, он со скоростью улитки пополз к закрытой двери, волоча за собой ноги, словно две пудовые гири.

«Переход Суворова через Альпы» длился, наверное, минут двадцать, прежде чем голова Андрея уткнулась в гладкую поверхность деревянной преграды. Опираясь на локоть, он чуть приподнялся и попробовал дотянуться до белой шарообразной ручки. С пятой попытки ему это удалось. К сожалению, все его титанические усилия не дали желаемого эффекта: упрямая защёлка заела и не желала поворачиваться вокруг своей оси. Должно быть, покидая в спешке своего мужа, Людмила слишком сильно хлопнула дверью, тем самым повредив нежный механизм замка. Открыть его можно было только с обратной стороны.

Впрочем, проблемы с задвижкой случались и раньше, вот только починить заедающую пружинку всё было как-то недосуг. Теперь беспечность Андрея сыграла с ним злую шутку, а это значило, что он по-прежнему остаётся заложником собственной комнаты, которая невольно превратилась в верную пособницу его жены.

Андрей понял, что окончательно проиграл, и обессиленно растянулся на полу. Его захлестнула волна досады и отчаяния: неужели больше ничего нельзя сделать? И сам себе ответил: ничего. За него там, на небесах, всё давным-давно решено, а ему лишь остаётся с покорностью и смирением ожидать исполнения вынесенного приговора. Он закрыл глаза и с горечью прошептал: «Господи, я отдаю свою жизнь в твои руки, и если мне суждено умереть, пусть так и будет».

В соседней комнате громко разговаривал телевизор. Настя нащупала на полу будильник и лениво приоткрыла глаза — какой ужас, уже половина девятого утра! Странно, как это она могла не услышать его надоедливое пищание? Она взяла будильник в руки: так и есть, завести-то завела, а вот сигнальную стрелку установить на нужное время забыла. Эх, растяпа! Вот папа — тот молодец: проснулся раньше неё и теперь развлекает себя просмотром утренних телепередач. Впрочем, какой от него толк — всё равно вся основная работа по дому лежала на Настиных плечах.

Она сладко потянулась в кровати и неохотно свесила вниз босые ноги. Хочешь не хочешь — пора вставать. И хотя до встречи Нового года оставалось больше пятнадцати часов, ей к тому времени нужно было успеть сделать много разных дел: убраться в квартире, сбегать в магазин, а потом заняться приготовлением праздничного ужина. Правда, гостей в этот вечер они с отцом не ждали, но кто знает: может, кому-то и взбредёт в голову заглянуть к ним на огонёк? Что ж, она только будет рада такому повороту событий.

Настя умылась, выпила кофе с бутербродами. Потом накормила завтраком отца, увлечённого каким-то новогодним фильмом, и с воодушевлением принялась за работу. Пока она управлялась с веником и шваброй, на плите дружно закипали овощи для салата, а на столе остывал разобранный и разлитый по лоткам холодец. Она закончила уборку, оставила отца наряжать ёлку, а сама помчалась в магазин. Рейд за продуктами отнял у неё ещё минут сорок, а к двум часам дня все основные приготовления к празднику были успешно завершены.

Теперь Настя вполне могла позволить себе заслуженный отдых. Удобно устроившись перед телевизором с чашкой чая, она почему-то думала не о предстоящем торжестве: у неё не выходил из головы тот парень на светлой иномарке. Как он, что с ним?

Ей бы давно следовало разузнать о его незавидной судьбе. Правда, опасаясь, что пострадавший может обвинить её супруга в создании аварийной ситуации, она до самого последнего момента откладывала встречу. Зато сейчас, когда их с Валерой ничто уже не связывало, а угрызения совести в душе Насти достигли наивысшего апогея, ничто не мешало ей отважиться на столь серьёзный шаг. Хотя… парня, скорее всего, уже выписали — слишком много времени прошло после аварии. Но как бы там ни было, она обязательно должна его увидеть. Извиниться. Попросить прощения. Пусть ей даже ради этого придётся идти к нему домой. А как он её встретит — это уже другой вопрос.

Настя отставила чашку: решено, она немедленно отправляется в больницу, а там будь что будет.

— Пап, ты не соскучишься, если я ненадолго отлучусь из дома? — спросила Настя, наматывая на шею шарф и застёгивая сапожки.

— Далеко собралась? — отец оторвал голову от паяльной лампы. Ёлочная гирлянда не работала, и, чтобы её починить, ему пришлось насильно вмешиваться в мудрёный симбиоз лампочек и бесконечных путаных проводков.

— Не волнуйся, папочка, — ушла от ответа Настя, — я скоро вернусь.

Отец кивнул головой и вновь склонился над повреждённой гирляндой. Настя схватила свою сумку и быстро выскочила за дверь.

Первым делом она забежала в магазин, купила коробку конфет и немного фруктов — не с пустыми же руками идти! Потом подумала и прихватила с собой бутылку коньяка. Теперь можно было смело отправляться в больницу.

Когда Настя уже стояла на пороге лечебного корпуса, у неё вдруг возникло одно серьёзное опасение: как бы этот парень не запустил весь пакет с покупками прямиком ей в голову! Немудрено — после того, что с ним произошло, было бы странным рассчитывать на тёплый дружеский приём с его стороны. Впрочем, Настя и не собиралась набиваться к нему в друзья. Её обязательство — нанести визит вежливости, только и всего.