Ольга Невзорова - «Подарок» на день рождения

Вадим ещё издали бросил взгляд на свои окна — темнота. И только в комнате Василия горел слабый мерцающий свет.

Шаркая ногами, навстречу ему шла соседка баба Шура. И куда, интересно, собралась на ночь глядя? Заметив Вадима, старушка остановилась и долго в него всматривалась, пока не узнала.

— Вадик, ты, что ли? — Она потуже затянула под подбородком узел платка. — Не угадала тебя, богатым будешь! Как и твой отчим.

Он вежливо улыбнулся.

— Здравствуйте, баб Шур, какое богатство, о чём вы?

— Сам увидишь, а Василию передай: ежели он ещё раз поставит машину на мою клумбу, я ему все колёса попрокалываю!

Соседка сердито тряхнула головой и заторопилась дальше. Списав фантазии бабульки на старческий маразм, он подошёл к подъезду. Возле дома перед деревянным палисадником стояли два соседских автомобиля — Андрюхин «Опель» и Женькина «Мазда». Но теперь к сообществу иномарок нахально примкнула красная «Лада Калина», заехав передними колёсами на давно увядший цветник бабы Шуры.

Это что же, Василий купил машину? И когда только успел? Впрочем, последний раз Вадим был дома месяца полтора назад — мог чего-то и не знать.

Он уже собирался зайти в подъезд, но неожиданно его внимание привлекла чья-то тёмная фигура за облетевшим кустом сирени. Укромное место было надёжно скрыто от фонаря, но человека выдавал короткий «трассирующий» след от зажжённой сигареты.

Вадим махнул на «шпиона» рукой и стал подниматься по лестнице. Уже на площадке второго этажа отметил, как громко в их квартире работает телевизор.

Переступив порог прихожей, он бросил ключи на полочку и щёлкнул выключателем. Снова бардак, грязь, запустение, а в воздухе витает тошнотворно-удушливый запах тухлятины. Кроме орущего из комнаты отчима телевизора, других признаков жизни в доме не наблюдалось.

На вешалке Вадим заметил чужую женскую куртку с выпавшим из рукава тонким леопардовым шарфиком. Неужто у Василия гостья? А где же сами голубки? Он осторожно заглянул в приоткрытую дверь спальни и увидел лежащего на кровати отчима. Рядом с ним разметалась незнакомая пышнотелая дама. Из всей одежды на двоих — полуспущенный носок на ноге Василия. Одеяло за ненадобностью съехало на пол, вживаясь в образ прикроватного коврика.

Шумная трансляция какой-то телепередачи совершенно не мешала парочке сладко отдыхать. Огромный плоский телевизор на тумбочке сразу же бросился Вадиму в глаза. Далеко не дешёвое приобретение. Хотя совсем ещё недавно его место занимала старенькая мамина «Сонька».

Он закрыл дверь и отправился на кухню. То, что он там увидел, заставило его от неожиданности присвистнуть. Царящий беспорядок не вызывал радости сам по себе, но теперь в хаосе объедков и грязной посуды прослеживался некий шик. Вместо кильки и плавленых сырков в тарелке заветривались остатки сервелата, буженины и красной рыбы. Здесь же валялись обглоданные шкурки от ананаса. Дополняла буржуйский набор грубо вскрытая баночка икры. Но больше всего, конечно, поразила литровая бутылка «Хеннесси» на столе. Спрашивается: откуда у простого выпивохи, который круче «перцовки» ничего в руках не держал, взялись деньги на дорогущий напиток?

Впрочем, вонь из мусорного ведра быстро отбила охоту ко всякого рода размышлениям. Засучив рукава, Вадим принялся за уборку — не в свинарнике же сидеть! А вот когда папенька проспится — выговор ему по полной программе, и пусть только попробует выкинуть нечто подобное ещё раз.

Пока он наводил порядок, на кухню в одних трусах выполз Василий.

— Во! А я слышу: кто-то там ходит, гремит, — сипло прохрипел герой-любовник и откашлялся. — Ты… это… чего припёрся-то?

Одной рукой отчим держался за дверной косяк, другой скрёб пальцами волосатую грудь.

Вадим с трудом подавил вспыхнувшую неприязнь.

— Живу я здесь, Вася. Или забыл?

Он завязал набитый доверху мусорный мешок и выпрямился.

— А ты, я смотрю, разгулялся тут: новый телевизор, машина, коньяк. На какие такие шиши, папенька?

— Не твоё дело, сыночек, — отрезал отчим, — может, я заработал, в лотерею выиграл, банк ограбил. Тебе-то что?

— Насчёт того, что «заработал», — не уверен. А вот идея с ограблением больше похожа на правду.

Вадим приблизился к отчиму.

— Я даже знаю, как банк называется.

Выставив перед собой руку, Василий вжался голой спиной в стену. Он прекрасно понял, что Вадим имел в виду.

— А ты мне намёки-то не кидай, докажи сначала. — Он отлепился от стены и тихо попятился по коридору назад. — Если не можешь, тогда нечего на людей напраслину возводить, сопляк.

Где-то в глубине хлопнула дверь спальни. Вадим нисколько не сомневался: это ему выходит боком складская крыша. Он стиснул зубы: «Ладно, Вася-Василёк, мы ещё вернёмся к этому разговору».

Он накинул на плечи куртку и, прихватив мешок с мусором, отправился на помойку. Дверь на ключ закрывать не стал — до контейнеров три минуты ходьбы туда и обратно. Что за это время может случиться?

На улице рядом с подъездом он увидел незнакомого мужика с сигаретой во рту. Неприятный тип. Не тот ли это «шпион», нервно куривший в кустах сирени? Чужак поспешно отвернулся, предоставив на обозрение свой гладкий, как коленка, затылок.

Вадим благополучно отнёс мешок и вернулся назад. Возле дома уже никого не было. Он зашёл в подъезд и вдруг услышал откуда-то сверху пронзительный женский визг, крики, топот. А потом мимо него с воплями «помогите, убивают!» — пронеслась незнакомая женщина в одной простыне и босиком. Вот фурия — и откуда только выскочила? Чуть с ног не сбила.

Терзаясь жуткими подозрениями, он стремительно взлетел на второй этаж. Так и есть. Дверь в их квартиру была распахнута настежь, а из глубины комнаты доносился явный шум борьбы. Вадим осторожно ступил в прихожую и тихо прокрался к спальне отчима.

Картина, которую он там увидел, оказалась более чем живописной. Рядом с тумбочкой на полу беспомощно распластался на спине Василий, а сверху на него навалился какой-то лысый мужик и старался задушить брючным ремнём.

— Сдохни, с-сука! — шипел он сквозь зубы. — Я тебе покажу, как чужих баб пялить!

Синие от наколок руки неумолимо и безжалостно затягивали петлю. Увлечённый местью, ревнивец не замечал посторонних глаз.

«Знакомая лысина, — отметил про себя Вадим, спокойно и даже с каким-то удовлетворением наблюдая за тем, как вершится самосуд. — Что, Вася, допрыгался? Вот тебя и настигла кара небесная. Пусть чужими руками, но ты её заслужил!»

Василий дрыгал ногами, хрипел, задыхался. Его скрюченные пальцы тщетно пытались оторвать от горла смертельную удавку. К сожалению, силы оказались неравны, и они были на исходе. В какой-то момент отчим заметил в дверях Вадима и судорожно протянул к нему за помощью руку. Не испытывая ни малейшего желания помогать убийце матери, пусть даже и косвенному, тот даже не шелохнулся.