Стефан Анхем - Жертва без лица [litres]

– Обычно всегда что-то можно найти. А тебе известны случаи, когда Муландер ничего не находил?

Тувессон покачала головой.

– Преступник очень хорошо позаботился о том, чтобы убрать после себя. Но это мы уже знаем. Те следы, которые мы обнаружили, он именно для этого и оставил. Что скажешь?

Она повернулась к Фабиану, чтобы узнать его реакцию, но тут к ним подошел врач.

– Пойдемте со мной.

Они двинулись за врачом по коридору.

– Хотя больная немного пришла в себя, она по-прежнему очень слаба. Другими словами, посещение должно быть коротким. – Он указал на дверь, которую охраняли двое полицейских в форме. – Вернусь через десять минут.

Врач пошел дальше, а Тувессон открыла дверь, но ее остановила Лилья:

– А стоит ли Фабиану входить в палату? – Тувессон встретилась с ней взглядом. – Ведь он отстранен от расследования.

Тувессон кивнула и повернулась к Фабиану:

– Она права. В свой отпуск ты можешь делать все, что угодно. Но если хочешь встретиться с Ингелой, сделаешь это после того, как мы закончим.

– Хорошо, – ответил Фабиан и направился к лифтам вместе со своими немыми полицейскими.

Он уже получил нужный ему ответ.

Тувессон и Лилья подошли к кровати, у которой была приподнята спинка, так что Ингела полусидела. Не считая кругов под глазами, она была бледной, как простыня, на которой лежала. Нечесаные волосы засалились, а руки поверх одеяла дрожали, как у старухи. Но что можно ждать от человека, который потерял так много крови и только что подвергся насильственной непрофессиональной операции, подумала Тувессон, придвигая стул и садясь рядом с кроватью.

– Здравствуйте, Ингела. Меня зовут Астрид Тувессон. Я комиссар криминальной полиции Хельсингборга. А это ассистент криминальной полиции Ирен Лилья.

Лилья помахала рукой в знак приветствия.

– У нас есть несколько вопросов, и мы надеемся, что вы сможете на них ответить.

Ингела покачала головой. Судя по ее подбородку, она чуть не плакала.

– Ответов у меня нет. Мне жаль, но я ничего не помню.

– Ингела, в первую очередь хочу выразить глубочайшее сожаление по поводу того, чему вы подверглись и через что прошли. Это, должно быть, чудовищно. Но в отличие от других жертв, вы остались в живых.

– В живых? Вы называете это жизнью? Будь у меня выбор, я бы предпочла смерть. Кто-то залез в мои внутренности… Ножом и… и… – Ее лицо исказилось, и она беззвучно расплакалась.

Тувессон взяла ее за руку.

– Я понимаю, как вам тяжело. Но мы хотим только одного: найти и задержать того, кто так поступил с вами. И вы в этом сможете помочь, если все расскажете.

Ингела кивнула и успокоилась, вытерла слезы, взяла из рук Лильи стакан воды и опустошила его.

– Что вы запомнили?

– Я встречалась с Моной и Силлой.

– А кто это?

– Мои приятельницы. По традиции, в первую среду каждого месяца мы куда-нибудь идем.

– И где вы были вчера?

– Сначала мы поужинали в ресторане «Haket» и… Пошли на теплоход «S/S Swea» и немного выпили.

– А что случилось потом?

Ингела покачала головой и пожала плечами.

– Вы помните, что вы пили? – спросила Лилья.

– «Кайпиринью» и «Белый русский».

– А там можно танцевать?

Ингела кивнула.

– Конечно. Внезапно я почувствовала головокружение. Играли Леди Гагу, и все закружилось, хотя я выпила всего лишь два коктейля.

Тувессон и Лилья переглянулись.

– А ваши подруги почувствовали то же самое?

– Не знаю. Я не смогла их найти. Было очень много народу, все кружилось, и мне хотелось только выбраться оттуда. Но я даже не нашла выход. Хотя само заведение довольно маленькое, мне оно показалось одним сплошным лабиринтом.

– Значит, вы не помните, как вышли оттуда?

Ингела покачала головой. Похоже, она прилагала усилия, чтобы опять не сорваться. В этот момент в палату вошел врач и показал на свои наручные часы.

Тувессон сделал ему знак рукой.

– Мы почти закончили. Все кружилось, и вы попытались выбраться оттуда, но не могли. Что еще вы помните?

Ингела задумалась, но, в конце концов, только пожала плечами.

– Что я очнулась и ничего не поняла. Я понятия не имела, где я. Я даже не знала, кто я. – У нее задрожала нижняя губа, и Тувессон сильнее сжала ее руку.

– Вам было больно?

Ингела покачала головой.

– Не знаю. Не думаю.

– Вы помните, как вы лежали, когда очнулись? На животе, спине или…

– Я не знаю. Пожалуйста, я не знаю. Мы скоро закончим?

– Ингела, это важно. Попытайтесь точно вспомнить, как было, когда вы…

– Не знаю! Я же сказала, что не знаю. – Ингела заплакала. – Пожалуйста, уходите. Я хочу, чтобы вы ушли.

– Ингела…

– Уходите! Уходите! – закричала Ингела и стала бить себя по животу.

Подбежал врач и попытался остановить ее – она молотила кулаками, опрокидывала и крушила все, до чего могла дотянуться.

– Оставьте меня в покое!

Лилья и Тувессон схватили Ингелу за руки, которыми она размахивала, и держали ее, пока врач набирал лекарство в шприц и делал ей укол в ягодицу. Ингела перестала сопротивляться и посмотрела на врача и полицейских блестящими глазами.

– Пожалуйста… Не могли бы вы… исчезнуть… – Ее веки стали смыкаться.

– Полагаю, мы закончили, – сказал врач, открывая им дверь.

– Когда мы можем опять ее навестить? – спросила Тувессон, выходя в коридор.

– Вы же сами видите. Она пережила тяжелую травму и до сих пор находится в шоковом состоянии. Ей нужен покой.

Тувессон остановилась и повернулась к врачу.

– Спрашиваю еще раз. Когда мы сможем опять с ней встретиться?

Врач демонстративно издал длинный вздох.

– Честно говоря, не вижу в этом смысла. Насколько я понял, она рассказала все, что помнит.

– Позвольте мне судить об этом. Когда она сможет встать на ноги?

Врач пожал плечами.

– Завтра, во всяком случае, она сможет сесть.

– Хорошо. Тогда мы за ней заедем. Я собираюсь поездить с ней на машине. Если кто-то из больницы захочет поехать с нами, пожалуйста.

Врач попытался протестовать, но Тувессон и Лилья уже вышли.

Камилла Линд е н не могла вспомнить, когда это было в последний раз. Два-три, может, даже четыре года тому назад. Хотя она торжественно поклялась себе, что это никогда не повторится, у нее в сумке всегда лежала пачка. На случай острой нужды, когда у нее не будет никакого выбора.

Всякий согласился бы, что сейчас ей это необходимо, подумала Камилла, правой рукой роясь в лежащей на пассажирском сиденье сумке. Она знала, что сигареты лежат где-то среди всех этих помад, ключей, мобильного, зубочисток и тампонов. Вот… Наконец кончиками пальцев она нащупала мягкую шуршащую пачку и поднесла ее ко рту. Содрав зубами целлофан, губами обхватила сигарету и вытащила ее из пачки. Прикуриватель был уже раскален добела, и скоро она смогла сделать так необходимую ей затяжку.