Робин Стивенс - Совсем не женское убийство

– Видишь? – самодовольно сказала Дейзи. – Кто-то недавно был здесь.

Она посветила фонарем в открытую дверь, и мы увидели кирпичную кладку, оборванные клочки паутины и ступеньки, уходящие в темноту. Они были пыльными, но слой пыли оказался неровным: где-то она была размазана, где-то сбита, а посередине пролегала извилистая линия, вдоль которой пыль была полностью стерта.

Дейзи сжала мою руку, и я ответила ей тем же. Ее ладонь была холодной и сухой, и я помню ужасное беспокойство о том, что она заметит, как сильно я потею. Но она ничего не сказала, и мы вошли в туннель, держась за руки, светя фонарями в темноту.

– Посмотри на пол, – сказала Дейзи, элегантно ступая по пыльному полу. – Должно быть, этот след остался, когда тащили мисс Белл.

Она говорила об этом так непринужденно! Я посветила фонариком на широкий след в пыли, стараясь не наступать на него, и тут же заметила рядом с ним, на некотором расстоянии, отпечаток ботинка.

– Вот! – указала я на него, и Дейзи бросилась к отпечатку, вскрикнув от волнения.

Вытащив из кармана халата кусок нитки и карандаш, она присела на корточки рядом со следом. Я присела на колени рядом с ней, светя фонариком, пока она измеряла след ниткой и ловко отмечала карандашом его длину. Это был отпечаток плоского ботинка, и притом очень длинный. Когда Дейзи держала нитку в свете моего фонарика, мне показалось, что отпечаток просто огромный.

– Это мужчина! – воскликнула я. – Единственный, это точно он! Я же говорила, что он как-то с этим связан!

Дейзи посмотрела на меня с сожалением.

– Хэзел, ты вообще когда-нибудь что-нибудь замечаешь? Это точно не отпечаток мужского ботинка. Посмотри на каблук и на носок. Ботинок страшный как смертный грех, но это точно женская обувь, и я точно знаю чья.

– Чья? – спросила я. – Мисс Белл?

– Хэзел, – сказала Дейзи. – Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала от тебя. Я сделаю вид, что я не расслышала. Разве ты не знаешь, как выглядят башмаки мисс Теннисон?

У меня ёкнуло в животе. Это было именно то, что я никоим образом не хотела бы обнаружить, – реальные улики в пользу теории Дейзи о виновности мисс Теннисон.

– Мисс Теннисон?

– Просто посмотри завтра на ее туфли. Они и правда огромные. И у нее только две пары. Это отпечаток одной из ее синих громадин. Ты знаешь, тех самых, что украшены бантиками.

– Но… может, кто-то еще надел ее туфли? – предположила я. Мне казалось, что этим человеком непременно окажется Единственный.

– О, не будь такой тупицей, Хэзел. Эта идея слишком глупая, чтобы оказаться правдой. Разве что ты предполагаешь, будто убийца пробрался в ее комнату и украл ее туфли специально, чтобы пройти по коридору, которым никто не пользуется.

Я покраснела, чувствуя себя идиоткой, и была рада, что здесь темно.

– Нам нужно идти дальше, – сказала Дейзи, поднимаясь и пряча моток ниток обратно в карман. – Мы не можем отсутствовать в лазарете слишком долго. Кроме того, нам нужны еще кое-какие доказательства. Одного только отпечатка недостаточно.

Она снова двинулась по туннелю, осторожно ступая вдоль извилистого следа в пыли, и я следом за ней.

Казалось, что той ночью все получается, как того хочет Дейзи. Она хотела обнаружить еще одну улику и нашла в точности то, на что надеялась. Я услышала ее радостный крик, а затем увидела, как она светит фонариком на что-то белое, находящееся внизу, на неровной поверхности кирпичной стены туннеля. Это был маленький обрывок белой ткани, чистой и жесткой, и мы обе сразу же поняли, что это.

– Это от лабораторного халата мисс Белл! – прошептала Дейзи. – Теперь мы точно знаем, что ее оставили здесь на какое-то время. Ой, посмотри!

Поспешив вперед, чтобы подобрать этот кусочек ткани, она подняла с пола пыль, и теперь что-то блестело на полу в свете фонариков.

– Сережка. Довольно длинная, золотая. Улики на нас просто дождем сыплются! И это явно не принадлежало мисс Белл.

Я неохотно кивнула. Мисс Белл никогда бы не стала носить изящную сережку вроде той, что нашла Дейзи.

– Наверное, это принадлежит мисс Теннисон, – сказала Дейзи.

– Она может принадлежать практически кому угодно, – уточнила я. Хотя мисс Белл не носила сережек, почти все остальные учительницы носили. Это была красивая золотая сережка в виде двух капель, – и я легко могла представить мисс Лэппет, мисс Паркер или мисс Хопкинс с украшением вроде этого – так же как и мисс Теннисон.

– Выглядит довольно новой, – сказала Дейзи, рассматривая ее. – Хорошего качества. Ты не можешь доказать, что она не принадлежит мисс Теннисон, а если сопоставить ее с ботинком, все складывается совершенно не в ее пользу.

Я хотела возразить, что она по-прежнему рассуждает предвзято, но вид всех этих улик заставил меня промолчать. Дейзи была права. Я не могла доказать, что мисс Теннисон не носила эту сережку, в то время как Дейзи вполне могла сопоставить длину нитки с размером ее ботинок. Я сказала себе, что неважно, кто это сделал, важно, что мы можем изобличить его, но в глубине души меня по-прежнему грызло настойчивое беспокойство.

Мы прошлись до конца туннеля, но больше не нашли никаких улик, и, к моему огромному облегчению, тела здесь тоже не оказалось. Мисс Белл исчезла.

Пока Дейзи держала оба фонарика, я завернула нитку, кусок лабораторного халата и сережку в то испачканное кровью платье, и мы потащились обратно в лазарет. Я думала, что наши ночные приключения закончились.

Но это было не так.

Когда мы повернули в библиотечный коридор, я заметила, что что-то сверкнуло справа от нас, дальше по коридору, ведущему в Новое крыло.

– Дейзи, – прошептала я. – Опусти фонарь! Свет от чего-то отражается, посмотри!

– Не тормози, Хэзел, я их и так держу низко… Хэзел, это же не отражение наших фонарей.

Волосы у меня на затылке встали дыбом от ужаса. Она была права. Источником этого света были не мы. Это был свет от другого фонарика – в руках человека, который шел по коридору из Нового крыла. Кто-то еще рыскал по Дипдину посреди ночи.

– О Господи, Хэзел, – выдохнула Хэзел, погасив оба фонаря, так что мы погрузились во тьму, а другой источник света показался еще более ярким и пугающим. – Бежим!

Мне не нужно было говорить это дважды. Мы побежали, спотыкаясь и врезаясь друг в друга, шлепая босыми ногами по мраморным плиткам. Меня трясло. Убийца был здесь, в Дипдине, сейчас! Потому что это ведь обязательно убийца. Видел ли он свет от наших фонарей? Или, еще хуже, может, он увидел нас? Я и раньше думала, что мы в опасности, но это не шло ни в какое сравнение с опасностью, в которой мы оказались сейчас.

Мы добрались до лазарета бегом, как будто убийца дышал нам в спину, и, когда Дейзи захлопнула за нами главную дверь и заперла ее, у меня подкосились ноги, и я тяжело опустилась на пол. Только теперь я заметила, что моя лодыжка снова страшно болит.