Робин Стивенс - Совсем не женское убийство

Спустя два дня после того, как я приступила к своему плану, я была довольна собой. На естествознании я ерзала на стуле и пыталась выглядеть так легкомысленно, как могла – копируя Лавинию, которая наклонилась вперед, скрестив руки и обвив ногами ножки стула: сидеть так, по мнению мисс Лэппет, было невероятно опасно, и это могло кончиться сломанной ногой или еще чем похуже. Когда вошла мисс Белл, я тут же села прямо, но потом напомнила себе, что сидеть прямо не стоит. Чтобы исправить впечатление, я уронила бунзеновскую горелку, а затем сказала, что Ньютон кинул яблоком в своего сына (тут Бини взвизгнула от смеха).

– Что с тобой сегодня случилось, Хэзел? – спросила мисс Белл, подняв бровь. – Я думаю, ты слишком много времени проводишь в компании Бини.

Бини покраснела и торопливо опустила взгляд в учебник, а большая часть класса посмотрела на мисс Белл.

Но на мисс Белл, однако, смотрели не все: бросив взгляд на Дейзи, я обнаружила, что ее синие глаза обращены прямо на меня и изучают меня так пристально, что я покраснела почти как Бини и тут же опустила взгляд. Остаток урока я провела затаившись, избегая смотреть на парту, где сидела Дейзи, и не отвечая больше ни на какие вопросы учительницы.

В качестве наказания за бунзеновскую горелку мисс Белл заставила меня убираться в лаборатории в конце урока. Я думала, что к моменту, когда я закончу, все уже убегут на латынь, но хлопнула дверь, и, обернувшись, я увидела Дейзи. Она ждала меня, прислонившись к парте.

Я попыталась пройти мимо нее.

– Постой-ка, – сказала Дейзи и выставила ногу, не давая мне пройти. Ее носок был испачкан в грязи. – Что, по-твоему, ты делаешь?

– Я иду на латынь, – сказала я не слишком убедительно.

– Я не о том спрашиваю, – сказала Дейзи. – Посмотри на свои туфли. Два дня назад ты держала себя так, будто в армии служишь, а теперь они выглядят так, будто ты каталась в грязи.

– Я упала, – сказала я еще менее убедительно.

Внезапно Дейзи спрыгнула с парты и наклонилась к моим ногам. От ее дыхания у меня зачесались лодыжки, и я вздрогнула.

– Ты обрезала шнурок, – заявила она в следующую секунду, бросив на меня обвиняющий взгляд. – И царапины на твоей обуви тоже новые. До этой недели ты всегда была аккуратно застегнута на все пуговицы. Я начала думать, что на Востоке вообще не знают, что такое грязь. Так что за игру ты ведешь?

Это расстроило меня.

– Я пытаюсь приспособиться! – огрызнулась я. – Как и ты!

Дейзи снова распрямилась. Она была выше ростом и теперь свирепо смотрела на меня сверху вниз. Я отступила назад, ожидая, что она вот-вот сделает что-то ужасное.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она.

– Я видела тебя! – сказала я. – Ты делаешь вид, что не знаешь ответа, когда я точно вижу, что на самом деле знаешь. Ты ведешь себя так постоянно, просто чтобы никто не обозвал тебя зубрилой. На самом деле ты умнее любой из нас. Я наблюдала за тобой и точно знаю, что это так. И если ты скажешь кому-то, что я обрезала свой шнурок, я расскажу всем о тебе.

Я ожидала, что Дейзи придет в ярость. Вместо этого она рассмеялась.

– Сомневаюсь, что кто-то тебя послушает, – сказала она. – Тебе, кстати, следует быть осторожнее – ты кошмарно с этим справляешься. Ты не можешь просто пуститься с места в карьер в такую игру. Характеры людей так меняются только в дурацких придуманных историях. Если ты собираешься заняться этим, действуй более тонко. Не нужно привлекать внимание, если у тебя недостаточно актерского таланта.

– Но ты ведь привлекаешь внимание! – сказала я.

– У меня, – сказала Дейзи, – актерского таланта предостаточно. Но ты не должна никому рассказывать об этом, или мне придется тебя убить. А теперь торопись, или мы опоздаем на латынь.

С этими словами она схватила меня под руку и утащила из лаборатории.

Вот так мы с Дейзи стали лучшими подругами.

Мы с Дейзи все еще не разговаривали, и я начала задумываться, не окажется ли это дело последним делом Детективного агентства. Вчерашнее столкновение с Королем Генрихом убедило меня, что справедливость еще не восторжествовала, и сейчас я была уверена, что с признанием мисс Теннисон что-то не так. Мне было тревожно.

Сегодня воскресенье, и, проснувшись утром, мы обнаружили, что день такой же мрачный и серый, как мои мысли. Под брызгами дождя и темными тучами все мы побрели на воскресную службу в Зал. Все поёживались и старались двигаться побыстрее. А Дейзи и Китти, держась за руки, стрелой помчались под дождем. Очевидно, для Дейзи было совершенно не важно, что мы с ней не разговариваем.

Мисс Теннисон не появилась на воскресной службе.

В этом пока не было ничего удивительного: если она пошла в полицию после того, как мы покинули ее вчера, она до сих пор должна была оставаться там – арестована и ожидает суда в своей камере. Или она рассказывает полиции, где найти тело мисс Белл. (Когда я пытаюсь представить, что происходит после того, как кто-то признается в убийстве, не думаю, что я представляю себе это правильно – вероятно, потому что книжки Дейзи об этом обычно умалчивают.)

А вот что на самом деле меня тревожило, так это то, что остальные учителя по-прежнему вели себя абсолютно нормально. Как будто они не слышали о том, что мисс Теннисон созналась в убийстве. Лицо мисс Хопкинс, например, по-прежнему выражало самодовольную радость, а мисс Паркер по-прежнему шипела от еле сдерживаемой ярости.

Воскресная проповедь мистера Маклина была в точности такой же глупой, как обычно, – о дружбе (я с горечью подумала о Дейзи), добрых делах и о том, как важно делать мир красивее. Я слушала ее и чувствовала себя так, будто по ошибке пришла не на ту проповедь, будто, если я посмотрю на календарь, окажется, что я попала в прошлое на пять недель назад или в будущее на несколько лет вперед.

Единственный начал играть гимн, и, когда все встали, мисс Лэппет пошатнулась.

– Снова напилась. – прошептала Китти, обращаясь к Дейзи, достаточно громко, чтобы и мне было слышно. – Ведь правда же, она не в лучшем виде на этой неделе? Ходят слухи, что она в печали из-за должности заместителя директора. Я слышала от одной из старших девочек, что она поспорила об этом с мисс Гриффин в понедельник вечером. У них была встреча сразу после занятий в обществах, и мисс Гриффин наконец сказала ей, чтобы она даже не надеялась. Вроде бы мисс Лэппет выбежала прямо из кабинета мисс Гриффин и с тех пор пьет, будто в нее демон вселился.

– Что? – спросила я слишком громко. Мое сердце заколотилось так сильно, что я могла почувствовать его биение сквозь платье.

– Пой-те, девочки! – сердито бросила Мамзель, даже не повернувшись в нашу сторону.