Робин Стивенс - Совсем не женское убийство

Дейзи болтала без умолку.

– Знаешь ли, если бы у нее не начала просыпаться совесть, мы бы могли никогда не заподозрить ее на самом-то деле, ведь версия с мисс Паркер казалась такой многообещающей. Правда же, мисс Теннисон удалось провернуть убийство весьма искусно. Она допустила ошибку, потому что была слишком умна. Тех, кто слишком умен, поймать легче всего. Мой дядя так говорит.

Когда Дейзи изложила все это вот так, мне стало казаться, что ее версия и в самом деле имеет смысл. Я засомневалась: может, я и в самом деле просто завидую Дейзи? Может, я повела себя неподобающе для участника Детективного агентства, когда не согласилась с его президентом? Я была в большом замешательстве.

Тут мы как раз дошли до «Ивовой чайной». В отличие от «Лайонса», кафе, куда мы с Дейзи ходим обычно, где огромные витрины украшены восковыми пальмами в горшках и рядами ярких глазированных пирожных, в «Ивовой чайной» маленькие окна, скромно скрытые за ситцевыми занавесками, и синяя входная дверь, а когда ее открываешь – звенит колокольчик. Это утонченное место, здесь все затянуто тканью, а маленькие изящные квадратные пирожные, которые приносят на тарелках с сине-белым орнаментом, так малы, что от них едва ли удастся по-настоящему откусить кусок.

Я остановилась у порога. Хотя я дружила с Дейзи уже почти год, у меня по-прежнему все сжималось внутри от чувства вины, когда мы входили куда-то, куда входить было запрещено. Дейзи, однако, вела себя абсолютно хладнокровно. Ее подобные вещи вообще не беспокоят. Она вошла в чайную, как будто это была столовая Дома.

Мисс Теннисон сидела в одиночестве за столиком рядом с дверью. Свое немодное твидовое пальто с толстыми рукавами она держала на коленях, а уродливая шерстяная шляпка с плоскими краями, смятая, лежала рядом с тарелкой. Соседний стул был пуст. Когда мы вошли, она вздрогнула и повернулась, не вставая с места. Ее взгляд был направлен в нашу сторону, но я была уверена, что на самом деле она нас вовсе не видит.

Дейзи, очень элегантная в своей шляпке-клош и с накрашенными губами – помаду она выменяла у Китти на заколку с бриллиантом, который выглядел почти как настоящий, – прошла к столику рядом с мисс Теннисон и заказала чай и тарелку сахарных пирожных. Она говорила громко, но мисс Теннисон была так глубоко погружена в какие-то свои мысли, что совершенно не замечала нас. Я думаю, это немного разозлило Дейзи. Она громко постучала ложкой по блюдечку, уронила свою шляпку под ноги мисс Теннисон, повернулась кругом на стуле и наконец сказала:

– Мисс Теннисон!

Мисс Теннисон подпрыгнула, как будто в нее выстрелили.

Мисс Теннисон наконец обратила взгляд на Дейзи и заговорила тихим скрипучим голосом, не похожим на ее обычный тон.

– Дейзи! Что ты здесь делаешь?

– Я пришла, чтобы увидеться с вами, – сказала Дейзи многозначительно.

– Для чего же? – спросила мисс Теннисон. – Дейзи, здесь неподходящее место для детей. Знает ли смотрительница, что ты здесь?

Только теперь она заметила меня.

– Хэзел, – непонимающе сказала она. – В чем дело?

– Мы здесь, – сказала Дейзи и сделала паузу, чтобы насладиться моментом. – Потому что мы знаем, что вы сделали.

Большие костлявые руки мисс Теннисон судорожно вцепились в цветистую скатерть. Потом она сжала их так сильно, что костяшки пальцев побелели. Мне было видно, как кости буквально проступают сквозь кожу.

– Дейзи, – прошептала мисс Теннисон. – Что ты имеешь в виду?

– Мы знаем! – торопливо проговорила Дейзи. – Мы знаем, что вы убили мисс Белл! Мы видели кровь на тележке в кладовке спортзала, и ваши следы в туннеле, и кровь в вашей машине, ну и еще вот это, – тут она внезапно схватила мисс Теннисон за левую руку, почти скрытую рукавом бесформенного вязаного свитера.

Мисс Теннисон вскрикнула от боли, так что официантка обернулась и с любопытством уставилась на наш столик. На руке, за которую ухватилась Дейзи, едва заметно проглядывали бинты, скрытые под свитером. « Нет! – подумала я. – О, нет!»

– Улики изобличают вас, – продолжала Дейзи. (Я подумала, что она, наверное, слишком сильно подражает этим своим детективным романам.) – А я еще не показала вам самое лучшее – я имею в виду, самую важную улику. Посмотрите! – она сунула руку в карман, вытащила сережку и помахала ей перед лицом дрожащей мисс Теннисон.

Мисс Теннисон расплакалась. Она уткнулась лицом в ладони и разразилась рыданиями. У меня упало сердце. Я искренне надеялась, что она будет все отрицать, но это был признак вины, который нельзя было объяснить иначе. Теперь мне придется поверить Дейзи.

Сквозь рыдания мисс Теннисон попыталась что-то сказать.

– Простите, – расслышали мы. – Мне так жаль… Я хотела только…

– По крайней мере, она это не отрицает, – прошептала мне Дейзи, склонившись над нашей разрисованной ивами тарелкой пирожных. – Я думаю, все идет весьма неплохо, ты согласна?

Я была не согласна.

Наконец мисс Теннисон выпрямилась на стуле и устремила взгляд на нас. В тот момент она не выглядела как учительница. Ее глаза были опухшими и красными, и ее нос тоже покраснел. Я знала, что думает Дейзи: мисс Теннисон выглядит как совершеннейшее пугало.

– Это было невыносимо, – тихо сказала мисс Теннисон. – Я была в аду. Последние дни всё как в тумане. Я больше не могу думать. Как вы узнали? Нет, нет, не говорите мне. Я этого больше не вынесу. Я чертовски устала…

Впервые я услышала, как учительница ругается. Это глупо, но раньше я думала, что они попросту не умеют крепко выражаться. То, что мисс Теннисон сказала «чертовски», стало ужасным потрясением.

Дейзи, конечно, мыслила более практично.

– Вы должны признаться, – сказала она строго. – Немедленно сознаться во всем полиции. Иначе об этом сообщим мы.

Мисс Теннисон все мяла в руках свою старую шляпку, как будто хотела разорвать ее, но ее лицо стало очень спокойным.

– Я сделаю это, – сказала она. – Ведь больше ничего не остается, правда? Это забавно: я так много читала о вине, и я всегда думала, что понимаю, но все это – я больше не могу этого выносить, вот и все. Признание – единственный способ… – внезапно умиротворение исчезло с ее лица, и ее снова охватил ужас. – Но, девочки, – вы не должны вмешиваться во все это. Не говорите никому, что вы были здесь. Если я пойду в полицию, ваши улики им уже не понадобятся; не нужно, чтобы вас втянули во все это. Обещаете?

– Да, – сказала я. – Я обещаю.

Потом я посмотрела на Дейзи. Она, очевидно, была охвачена внутренней борьбой.

– Я обещаю, – сказала она наконец весьма угрюмо. – Но если вы не пойдете…

– Пойду! – резко ответила мисс Теннисон. – Я пойду в полицию. А теперь уходите, девочки.