Анна Акимова - Укол гордости

— Как сказал бы дед Илья, обделались легким испугом, — прервала молчание Варя.

И они истерически захохотали. Они корчились, всхлипывали, рыдали, зажимали руками рты, задыхались, а смех рвался из них, лился слезами по багровым лицам, переходил в икоту и кашель.

— Уж кто обделался, — плакала Гайка, — так этот злодей. Прикинь, отмывается сейчас! А-а-а!

— У нас за углом автомойка, — вторила ей Варя. — Наверное, туда побежал! Там и отхимчистить могут и отдезодоранить! А-а-а!

Персик недоуменно таращился на них, потом слез с дивана и ушел в прихожую.

— Тихо! — прикрикнула сама на себя Варя и глубоко подышала, с трудом сдерживая судорожный смех. — А если серьезно, Гая, то тебе надо завтра уезжать. И лучше не поездом, а самолетом. Давай, я тебя завтра прямо с утра провожу в аэропорт, бог с ними, с деньгами, купим билет, у меня еще отпускные не израсходованы.

— Бесполезно. — Гайка тоже с трудом отдышалась. — Они наверняка следили за твоим домом и меня видели. Поодиночке опаснее, чем вдвоем. И вообще, с подводной лодки не сбежишь.

— Да-а, — вздохнула Варя. — Двое в субмарине, не считая собаки. Джером отдыхает!

— Ну уж нет, — возмутилась Гайка. Как это — не считая собаки? Персик сегодня нас спас. В субмарине нас трое. Трое в субмарине, считая собаку!

— Ладно, — согласилась Варя. — Ну и куда мы поплывем в нашей субмарине?

— Сегодняшний эпизод показал, — деловито начала Гайка, — что полицию раскачать трудно. Надо искать доказательства. Будем делать то, что планировали, опрашивать свидетелей.

— Ок! — Варя встала и потянулась. — Действуем по плану. Кстати, а где наш юнга? Чем он там занимается? Персик!

Она уже некоторое время слышала подозрительную возню в прихожей.

Раздался шорох, что-то шлепнулось, звякнуло, покатилось, и в комнату неуверенной, спотыкающейся походкой прибрел Персик. Увидев его, Варя и Гайка свалились на диван и снова стали кататься, выть и рыдать от хохота.

У Персика «через плечо» была надета Гайкина сумка. Она волочилась за ним на длинном ремешке, путалась у него в лапах, и от этого вид у Персика был сконфуженный и печальный.

С трудом отдышавшись, Варя посмотрела на Персика, который смирно сидел посреди комнаты, опутанный сумкой, и грустно глядел на них с Гайкой.

— Ну что, злодей, ты сам себя наказал!

Выпутывая Персика из сумки, она вдруг спохватилась:

— Гая! У тебя документы здесь лежали?

Гайка взвизгнула и кинулась в прихожую.

К счастью, Гайкины документы, плотно завернутые в полиэтиленовый пакет, заинтересовали Персика мало, он лишь слегка погрыз уголок пакета. Гораздо больше его привлекла косметика. Губная помада была изгрызена, тональный крем выдавлен из тюбика и размазан по полу прихожей и, частично, по Персиковой шкуре. Гайка беззаботно махнула рукой:

— А, куплю новую!

— Никогда не клади сумку на тумбочку, — предупредила ее Варя. — Вешай на крючок, вот сюда.

Гайка послушно повесила сумку на крючок и опять захохотала.

— Никогда не думала, что сэры могут быть такими воришками!

— Эти «сэры» еще и драчуны, злостные деколонщики и балконные писуны, — проворчала Варя.

Когда она кончила объяснять Гайке, кто такие «деколонщики», та уже совсем изнемогла от смеха и валялась на диване, тяжело дыша и постанывая: «А-а-а! А-а-а!»

Отдышавшись, она сказала:

— Знаешь, я никогда в жизни не смеялась так, как сегодня!

Варя, задумчиво вертевшая в руках изгрызенную помаду, подняла глаза и сказала:

— Ох, не к добру…

Спать они так и не легли. В половине девятого они вышли из дома и, озираясь по сторонам, пошли к остановке троллейбуса.

Было страшно. Еще дома они решили, что будут очень внимательны, будут остерегаться подозрительных людей и приближающихся машин — могут запихнуть в машину и увезти, будут держаться вместе и если что — визжать что есть мочи, орать и звать на помощь.

Они еще раз залезли в интернет и выяснили, где в Тайгинске можно купить газовые баллончики. Решили по пути заскочить и купить. А пока сунули в сумки баллоны дезодоранта и лака для волос — какое-никакое, а средство защиты. Можно брызнуть в глаза и на какое-то время вывести противника из строя.

Уже стоя наготове в прихожей, они вдруг спохватились: а Персик? А вдруг кто-то проникнет в дом в их отсутствие? Конечно, Персик не будет тихо лежать в уголке, полезет защищать дом и погибнет. Против лома нет приема…

— Сэра Персиваля надо брать с собой, — сказала Гайка. Варя молча надела на бурно радующегося Персика шлейку и прицепила поводок.

Планы пришлось корректировать. С собакой в читальный зал их не пустят. Решили, что Варя пойдет в библиотеку одна, а Гайка с Персиком побудут в университетском парке у фонтана. Это людное место, там всегда полно студентов, а сейчас еще и абитуриенты с родителями клубятся. И не придется оформлять разовый пропуск для Гайки, меньше мороки.

До библиотеки они добрались без проблем. На улице было солнечно, многолюдно и с виду так безопасно, что они поневоле расслабились и успокоились. Ни на улице, ни в троллейбусе к ним никто не пытался подойти, поблизости не было никого, похожего на вчерашнего «кота Базилио» или зловещую женщину с отрезанным ухом. Доведя своих компаньонов до фонтана, Варя побежала в «научку».

Едва начав листать подшивку «Тайгинских вестей», Варя сразу же наткнулась на некролог, посвященный Матвею Ромишевскому, известному в городе журналисту. Варя даже ахнула вслух от неожиданности, она ничего не слышала о его смерти. Конечно, в последнее время ей было не до газет, не до телевизора, не до интернета.

Ромишевский славился громкими, иногда даже скандальными статьями и журналистскими расследованиями. И вот умер. Совсем молодой…

Варя вчиталась в некролог: так… «внезапно»… «в расцвете творческих сил»… «остановилось сердце мужественного человека»… так, два дня назад… панихида сегодня по адресу…

Журналист подходил по всем признакам. К тому же на него можно будет взглянуть самим, а не расспрашивать кого-то, как выглядел покойник. Вспомнив, на что она собирается «взглянуть», Варя поежилась. Но что делать, надо… Она старательно переписала время начала панихиды, адрес и стала листать дальше.

Для себя она решила ограничить поиски тремя месяцами. Подробности более давних событий едва ли удержатся в памяти окружающих. Еще она решила исключить детей и очень старых людей — вряд ли для их устранения станут привлекать киллера. Таким образом обычно убивают бизнесменов, политиков. Хотя вот Сливков, например, никак в этот круг не вписывается… Если не знать, что у него была другая, тайная и темная жизнь.

Вот, кстати, некролог Сливкова, вот Иды, а вот — Феликс Гримайло, который умер на собственной свадьбе. Варя торопливо пролистнула газетные листы. Это старушка… еще старушка… Этот «после тяжелой, продолжительной болезни»… Не то…