Дарья Кожевникова - Побег в пустоту

Конечно, она сейчас блефовала! Все, что у нее было против него, — это посторонний запах его волос! Но он-то поверил! Вначале сник, потом перешел в оборону:

— Не каждая девица, с которой меня могут увидеть, непременно должна быть моей любовницей. Я что, просто поговорить с человеком не могу? А если она, бывает, эмоционально реагирует, то я здесь при чем?

— Ладно, — отмахнулась Лика. — Я спать хочу. («И не хочу тебя видеть! Потому что — ты прав! — дело не только в тебе с твоей бабой, но еще и в Сергее. Он уехал, но дай же мне о нем хотя бы помечтать в тишине!») Так что сделай одолжение, прекрати меня доставать.

Влад наконец-то понял, что бесполезно настаивать на дальнейшем выяснении отношений, и ушел, сухо пожелав Лике спокойной ночи. А она и не помышляла про сон. Нет, оставшись одна, она почти таяла, имея возможность без помех вспоминать минуты в гостиной. Сергея! Его лицо, голос и даже его раннюю седину. Да что же это такое с ней творится?! Как будто, забрав себе Анжелкину жизнь, она при этом и чувства тоже прихватила! Хотя… нет, Анжелка Сергея вряд ли любила. Ведь отчего-то же бросила! Да еще и с такой легкостью избавилась от их ребенка! Наверное, Сергей был слишком правильным для нее. И ее, с ее-то характером, это, надо думать, просто бесило. Что у них там, например, в последний вечер произошло? Если судить по тому, что Лика услышала, то, наверное, Анжелка в присутствии Сергея в очередной раз сорвалась на свою маму, и все это вылилось в грандиозный скандал, которому он стал свидетелем. Но что там такого могло прозвучать, что он до сих пор это помнил и даже пытался вопросы ей задавать? Лика теперь могла об этом только гадать, ни слова не говоря вслух, — вдруг да ошибется?! А ей нельзя делать ни единой ошибки! Слишком дорого это может ей обойтись! Так что… Так что, поставив крест на своей личной жизни, будет она своего Федьку любить, только его, одна, за всех тех, кто должен был, но не смог или не захотел. В том числе и за Сергея теперь. Федька — их общий сын, его и ее! Она сочинит себе все, чего у нее не было с этим мужчиной, и будет тешиться этой мечтой.

Почему бы ей было просто не взять у старушки номер ее телефона? Теперь оставалось только недоумевать по этому поводу и сожалеть об упущенной возможности, потому что в последние дни Ире катастрофически не хватало времени. Но как бы она ни была занята, а через неделю в назначенный срок как штык была у ставшего знакомым подъезда. Старушка тоже не подвела, уже сидела на скамеечке и даже высматривала Иру. Заметив, помахала рукой: «Давай сюда, новости есть!» Ира невольно ускорила шаг.

— Здравствуйте! Ну вот и я. А это вам гостинец с моих барышей. Как будете чай пить, так тоже помянете ту женщину, что разбилась.

— Ну спасибо. Так бы, может, и не взяла, но уж помянуть… — старушка приняла от Иры пакет с роскошной коробкой конфет и печеньем. Подвинулась: — Присядь, отдохни чуток.

— Да мне особо некогда сидеть, — Ира все-таки приняла приглашение, нетерпеливо присев на краешек. — Так как, узнали вы что-нибудь?

— Как же не узнать? Подружку Серегину Раей зовут. Да вот только Милка говорит, разладилось у них что-то в последнее время. Раньше она часто к нему захаживала, у нее даже ключ от квартиры был, а теперь ее что-то не видно стало. Может, конечно, вся в делах, по мастерским своим да по заграницам. А может, и кошка какая между ними пробежала, такое тоже бывает. Но его-то самого об этом спрашивать бесполезно, он человек закрытый. А дома теперь и вовсе редко бывает после того случая. Так что тебе, оказывается, еще повезло, что ты его тут застала.

— Так, может, и Рая оттого не заезжает к нему? Что он сам тут почти не живет?

— Да нет, соседка рассказывала, что случайно слышала их последний разговор на площадке. Так он говорил с ней, почти не разжимая зубов, и даже просил какие-то бумаги забрать, чтобы у него дома больше не валялись. Может, он все никак после того случая не может отойти, а может, и впрямь из-за чего-то рассорились.

— Да, — согласилась Ира, вдруг сообразив, о каких «бумагах» шла речь. Но старушке она не стала это озвучивать, решила перейти к главному вопросу: — А имя той женщины вы у своей Милы узнали? Которая погибла? Я ведь в основном сюда пришла из-за этого.

— А, ну да, конечно! Только не знаю, есть ли это имя в православном календаре. Но это ты в церкви спроси, когда будешь подавать записку. Там женщины все знают. И если нет, то подскажут, как ее вместо этого правильно называть.

— Так про кого спрашивать-то?

— Милка говорит, Анжелой ее звали. Анжеликой, значит. Вот я и не знаю, православное это имя или нет?

— Хорошо, я в церкви спрошу, — узнав все, что ей было нужно, Ира поднялась. — Спасибо вам за все! Без вашей помощи я так и маялась бы в неизвестности относительно той купюры. Ничего бы узнать не смогла! Хорошо, что вы мне здесь встретились.

— Да что уж там, ладно. Мне и не трудно было.

— И все же еще раз спасибо. И до свидания, — Ира на прощание улыбнулась старушке. А потом устремилась к себе домой, захваченная теперь совершенно другими мыслями. Но, строя свои планы, все-таки не забывала о том, что надо будет в ближайшие дни сходить и подать записку за упокой разбившейся Анжелики.

Несколько дней Влад был само обаяние и предупредительность и даже, прибегнув к самому надежному способу вернуть себе Ликино расположение, Феде внимание уделял. А у Лики не лежала к нему душа! Она вернулась в их общую спальню, но только ради того, чтобы не нагнетать домашнюю атмосферу. Она предпринимала усилия, чтобы казаться такой же, как и была. Замечал ли что-то при этом Влад или нет, но виду не подавал. Со стороны могло показаться, что они счастливы, как никогда. На самом же деле у Лики было ощущение надвигающейся грозы, когда даже тучи еще не видны, но уже непостижимым образом меняется воздух. Она понятия не имела, откуда и чего ей ждать, так что пока просто держала ухо востро. Ей к этому было не привыкать, в прежние времена не раз доводилось оказываться в подобных ситуациях. Даже в детдоме, когда кто-то из ребят пытался подстроить ей гадость после какой-нибудь ссоры. Но ее и тогда редко удавалось застать врасплох. Однако тогда она могла предвидеть какие-то действия своих недругов, а теперь было сложнее, потому что она совершенно не представляла, чего можно было ожидать от Влада. Не забывала о том, что у него находится Анжелкин паспорт, который ей до сих пор не удалось отыскать. Но дальше что? Догадается ли Влад, какая именно опасность кроется в этом документе для Лики? И что ему это даст, кроме возможности ее шантажировать? Ничего! Потому что Влад был ей никем, и что бы с ней ни случилось, а он при этом все терял. Поиграв в идеального семьянина, он снова раскрепостился, отстранился от Феди, начал куда-то уезжать. Лика не спрашивала куда, ей это было безразлично. Хотя несколько раз он ей звонил из «Афродиты» с ее характерным шумом тренажеров, словно желая отвести от себя любые подозрения в измене.