Елена Галлиади - Просто — semplicemente. Часть третья. Маски

— Отец? — казалось Алессандро вздрогнул.

— Сони, ты как? — не обращая никакого внимания на сына, спросил Доминик.

— Ничего, терпимо, голова только раскалывается и бок болит. — пожаловался Сони.

— Мне твой отец сказал, что ты в больнице. Что случилось? — спросил Доминик.

— Некоторые люди полагают, что подобным образом меня можно запугать. Сам знаешь, работа такая. Да и я сам допустил оплошность. Теперь проблем не оберешься. — заметил Сони.

— Хорошо, что жив остался. Кто постарался, знаешь? — спросил Доминик и покосился на Алессандро.

— Понятия не имею…

Спустя пятнадцать минут Доминик и Алессандро покинули палату.

— Вы оба уволены, — бросил Алессандро парням из охраны.

Доминик заметил, как вытянулись их лица. Он предпочёл уйти, не удостоив своего сына вниманием.

— Двое твоих идиотов уволены, — сказал Алессандро, садясь в свой «Land Cruiser», за рулём которого его дожидался Маурицио.

— Чёрт, — ответил тот.

— Ищи других, только, прошу тебя, пусть их интеллект будет хотя бы чуть выше, чем у кролика! — хмуро сказал Алессандро.

— Что сделали? — поинтересовался Маурицио.

— Пропустили отца в палату. Я, чёрт побери, ясно сказал, что никто не должен зайти, пока я там. Никто, это значит никто, даже ангелы небесные должны топтаться под дверью и ждать, когда я выйду! Ты вообще их учишь чему-нибудь? — Алессандро явно был раздражён.

— Конечно, босс, только не все способны к обучению…

— Так найди тех, кто способен! И не называй меня боссом, Маурицио, сто раз говорил!

— Да, Дон Маретти. — Маурицио решил замолчать, судя по всему Алессандро был не в духе.

Сантино чувствовал себя совершенно отвратительным образом. Мысль о том, что он был полнейшим идиотом во всей этой истории плотно засела у него в голове. К вечеру выяснилось, что информация о происшествии, каким-то волшебным образом, просочилась в прессу. О чём тут было говорить, директор Департамента был в ярости и Сантино мысленно прощался со своей работой. На удивление, вечером он лично посетил Сантино в больнице и довольно долго разговаривал с ним.

— Всё, что ты делаешь, Сантино, очень важно, — сказал он напоследок, — не останавливайся, но ты должен понять, что безопасность тоже важна. Это не игрушки, как ты успел заметить. С тобой играет весьма влиятельная персона, даже всё моё влияние не смогло помочь оставить тебя на прежней должности. Да и…

— Общественный резонанс, — продолжил Сантино.

— Да.

— Будет служебное расследование? — спросил Сантино.

— Да. Не переживай. Твоё дело приходить в себя. — сказал Директор.

— Кто остался за меня? — поинтересовался Сантино.

— Джулиано. Он справится.

— У меня есть материал, над которым необходимо хорошенько поработать.

— Придёшь в себя, поработаешь. Мне сказали, что ты здесь на месяц…

— Ничего себе… не думал, что так… — Сантино явно скис.

— Сони, ты нужен нам здоровый и с ясными мыслями в голове. Выздоравливай. Завтра, если врач позволит, тебя придут опросить. — сказал Директор.

— Я ничего не помню, к сожалению, не о чем опрашивать. — вяло заметил Сантино.

— Ну, так надо, ничего не поделаешь. Чем быстрее они всё это сделают, тем лучше.

— Журналисты пронюхали каким-то образом. — сказал Сони.

— Не обращай внимания. Они готовы схватить любую добычу. Я уже сказал, твоё дело — приходить в себя.

— Спасибо…

Сантино не ожидал такого отношения после всего того, что про него писали и говорили, после служебного расследования, которое завершилось не так давно. Директор антимафиозного Департамента, в глазах Сантино, всегда был эталоном честности и преданности делу и меньше всего он хотел бы потерять доверие в его глазах. Несмотря на поддержку, которую ему оказал Директор, с наступлением ночи моральный настрой Сони упал ниже некуда. Ко всему прочему, он плохо себя чувствовал, болела голова, полная мрачных мыслей. Сантино с трудом заснул только под утро.

Первым посетителем на следующий день стал Александр. Он принёс ему пару апельсинов.

— Как ты? — спросил он.

— Голова болит и бок и на душе кошки… — ответил Сони.

— Кто это был? — спросил Александр. — Можешь сказать мне.

— Я знаю, что могу. Это был Валерио Сопрано.

Александр некоторое время молчал. Он глубоко вздохнул и спросил:

— Что он хотел?

— Чтобы я перестал вставлять палки в колёса одной влиятельной персоне. Потом появился Алессандро и говорил что-то о том, что совершенно не желал подобного и что Валерио идиот.

— Интересно.

— Я испугался…

— Чего?

— Думал, он убьёт меня, и я ничего не успею сделать, всё так и останется, как есть. Мне слишком часто кажется, что эта борьба лишена смысла, я постоянно иду против ветра, скорее даже против урагана. Мне кажется, что моя деятельность принесла больше бессмысленных смертей, чем деятельность одного босса мафии. Понятия не имею, как поступать и что делать дальше. — сказал Сони.

— Сони, ты должен идти вперёд, несмотря ни на что. Если ты остановишься сейчас, то тем людям, которые смотрят на тебя и равняются на тебя, которые придут после тебя не будет иметь смысла даже начинать. — сказал Александр.

Сантино ничего на это не ответил. Моральная усталость выбила его из колеи.

— Послушай, я хотел тебе сказать, — продолжил Александр, — чтобы ты обратил больше внимания на Лучано. Это тот человек, который однажды станет тебе помощником. Я больше чем уверен.

— Откуда такая уверенность? — спросил Сантино.

— Я знаю их всех с детства. Если есть желание могу рассказать.

— Да, конечно. Хотелось бы знать, в конце концов, с кем я имею дело. — покивал головой Сантино.

— Самый опасный из них, это Леонардо. Он жестокий и самоуверенный. У него отличное образование, не хуже, чем у Алессандро. Алекса слушается беспрекословно. Сам решения принимает редко, всегда хладнокровен. Я не знаю, сколько на нём убийств, ко мне он заходит редко, скорее это как дань традиции этой семьи ходить ко мне, как к священнику, не более того. Любит показывать свою набожность, но всё это наигранно. Алессандро подумывает о том, чтобы Леонардо сделать своим подручным, вместо Лучано, потому как Леонардо боятся и уважают не меньше чем Алессандро. Лучано, откровенно говоря, мягкий. Для меня загадка, как он вообще оказался в организации и как он до сих пор там, да ещё и в подручных Алессандро. — сказал Александр.

— Я слышал, что он не способен на поступок, как они говорят… — перебил Сантино Александра, вспомнив один из его разговоров с Маретти.

— Да, так и есть. Однажды ему пришлось сделать то, что ему сказал Алессандро, то, что они решили на совете. И он сорвался. До сих пор он не смог пережить те два поступка. У него много сомнений в правильности его образа жизни. Но из-за мягкости характера он не может отойти от дел, просто не может. Алессандро внушил ему, что без него он пропадёт и он единственный человек, который оберегает его и помогает ему. Но, поверь мне, при удачном стечении обстоятельств, Лучано может оказаться тебе очень полезным. Когда убили Эмилио, Лучано пытался говорить с Алессандро о том, что им не нужна та расправа с Танци, которую они устроили в Палермо. Но, когда пришло время совета, он не был против. Алессандро оказывает на него сильное влияние. При этом, я могу тебе сказать, к Лучано он испытывает очень нежные братские чувства, именно как к родному брату. Больше всего свободно времени он проводит именно с Лучано. У Дарио легальный бизнес, здесь в Риме, но Алессандро для него — всё. Любое поручение исполняет, не задавая лишних вопросов, дела организации, а уж тем более клана, для них всех превыше всего. Жестокий, но вида не подает. Думаю, ты заметил, что, общаясь с ним, кажется, что общаешься с близким другом. Но он без зазрения совести выстрелит тебе в голову после приятного разговора. Альдо может поставить под сомнение распоряжение Алессандро, за что время от времени бывает бит. Полностью завязан на организацию. Пытался открыть кафе, не пошло у него дело, так что занят только тем, что поручает ему Алессандро. Дарио и Альдо живут постоянно в Риме. Леонардо сейчас несколько дней в неделе в Сан Венсане, остальное время в Палермо. В Палермо постоянно находятся двое — Пьетро и Маурицио. Эмилио был родным братом Пьетро.