Наталья Александрова - Последняя драма Шекспира

Правда, в актерской гримерке стоит специальный туалетный столик, с подсветкой по краям зеркала, но за неимением такого стола можно обойтись и обычным настольным зеркалом, лишь бы освещение было хорошее.

Лиза чувствовала спиной взгляд хозяйки. Это нервировало ее и мешало как следует осмотреться в комнате.

– Извините, – проговорила она, старательно изображая смущение, – что-то у меня во рту пересохло… нельзя у вас попросить водички? Самой простой, лучше без газа.

– Водички? – переспросила хозяйка. – Да можно водички, конечно… там, по-моему, на кухне была минералка.

– Извините, что вас затрудняю…

– Да ничего, какой труд… – И хозяйка вышла из комнаты, оставив Лизу без присмотра.

Лиза тут же метнулась к письменному столу, выдвинула средний ящик.

Ну да, в нем лежали кожаный футляр с набором для грима, несколько пуховок и щеточек.

Точно, Анна здесь гримировалась, как перед спектаклем… в каком же спектакле она собиралась играть?

На кухне раздавалось негромкое звяканье – хозяйка искала воду и стакан. В ящике не было больше ничего интересного, Лиза задвинула его и быстро оглядела комнату.

Ее взгляд остановился на платяном шкафе.

Она быстро перешла к нему, открыла дверцы и увидела на плечиках темно-серое платье с цветным принтом и пальто.

У нее не было никаких сомнений – это были вещи Анны Коготковой. Это платье Лиза видела на ней не раз, а в этом пальто Анна точно была в день своего исчезновения.

Перед спектаклем в тот день Лиза столкнулась с ней перед входом в театр. Она еще машинально отметила странное выражение на лице Анны – возбужденное и в то же время немного испуганное. Словно Анна ждет каких-то перемен в жизни – радостных, волнующих, но немного опасных.

Тогда Лиза подумала, что Анна взбудоражена перед спектаклем, но сейчас она уже не была так в этом уверена.

В коридоре послышались приближающиеся шаги хозяйки. Лиза уже хотела захлопнуть дверцы шкафа, но в это время оттуда донесся характерный писк.

Это был знакомый звук – так мобильный телефон извещает о пришедшем сообщении.

Звук доносился из кармана Анниного пальто. Лиза протянула руку, запустила ее в карман и вытащила телефон.

Вот интересно… ведь мобильный телефон Анны нашли в театре! Значит, у нее был еще один, и его она тоже оставила…

Как бы то ни было, этот телефон может что-то рассказать об Анне, о том дне, когда она исчезла.

Лиза спрятала телефон в карман, и в это время у нее за спиной раздался недовольный голос хозяйки:

– А что это вы тут хозяйничаете? А зачем это вы в шкафу шарите? Что это вы себе позволяете?

Лиза развернулась всем корпусом.

Она мгновенно мысленно перебрала роли, которые ей приходилось играть, и выбрала самую подходящую для этого случая – роль судьи из спектакля «С любимыми не расставайтесь». Лиза даже представила себя в гриме этой судьи – в темно-синем пиджаке с квадратными плечами, с высокой прической, какую в советские времена называли «хала директорская».

Хорошо поставленным судейским голосом с угрожающей интонацией Лиза проговорила:

– Что это вы мне претензии предъявляете? Я тут в своем полном праве осмотреться, поскольку планирую вступить в имущественные отношения. А вот вы неправильно поступаете.

– Почему это? – пробормотала хозяйка, слегка опешив от такого преображения гостьи, но еще не сдаваясь.

– А потому, – продолжила Лиза голосом холодным и непреклонным, как снегоуборочная машина, – потому, что прежние жильцы свои вещи еще не вывезли, значит, жилплощадь не освободили. И эти вещи являются их неотъемлемой собственностью. И наверняка еще оплаченный срок не закончился, а вы уже хотите квартиру снова сдать, а это нарушение жилищного кодекса.

– Какого кодекса? – переспросила хозяйка, уже полностью сломленная Лизиным напором.

– Жилищного! – отчеканила Лиза.

– Так она как тогда уехала, так больше и не появлялась… – Теперь хозяйка уже только оборонялась, забыв о своих претензиях к Лизе. – Я и думаю, что же квартирка пустует… а что вещички ее остались – так я их в коробку сложу и у себя положу… на хранение, а если она появится, так я ей сразу отдам.

– Вот то-то, что на хранение! – проговорила Лиза, не снижая напор. – И не на какое-нибудь, а на ответственное! А ответственное хранение подразумевает что?

– Что? – испуганно переспросила хозяйка.

– Ответственность! Причем по всей строгости закона!

– Это само собой… – бормотала окончательно деморализованная хозяйка. – Так как вам, понравилась наша квартирка? Решили? Будете снимать?

– Я рассмотрю ваше предложение, обдумаю его и приму решение! – ответила Лиза тем же судейским голосом. Она никак не могла выйти из выбранной роли.

– Да, примите… и позвоните мне…

– Непременно позвоню!

Лиза уже хотела выйти из комнаты, как вдруг ее взгляд снова остановился на газете, которая лежала посреди круглого стола.

Газета и шариковая ручка рядом с ней…

В Лизиной голове снова возникла прежняя мысль, но на этот раз она задержалась. Лиза взяла газету, развернула ее, перевернула несколько страниц.

На последней странице было несколько рекламных объявлений, и одно из них было обведено синим. Видимо, той самой шариковой ручкой, что лежала на столе.

Это была реклама ресторана.

«Ресторан «Деликатесы» предлагает вам подлинно домашний уют и самую изысканную авторскую кухню. У нас вы можете провести юбилей, корпоратив и просто семейный ужин».

Дальше шли адрес и телефон для заказа столиков.

– Я газету возьму! – заявила Лиза все тем же безапелляционным голосом.

Хозяйка лишь испуганно кивнула.

Только выйдя из подъезда, Лиза перевела дух.

Грозная судья из пьесы Володина осталась где-то между четвертым и третьим этажами, и теперь на улице стояла обычная молодая женщина, одетая прилично, но не шикарно. И сумка не то чтобы дорогая, а так, подделка.

Отойдя в сторону, чтобы не было видно ее из окон дома, Лиза достала из кармана мобильный телефон, что нашла в пальто Анны по писку эсэмэски.

Телефон был самый простой, недорогой. Не было в нем ни телефонной книги с именами контактов, ни журнала звонков, похоже, что Анна вообще никуда с этого телефона не звонила.

Зато было несколько эсэмэсок. Исходящая, очевидно, на номер Витьки из агентства Лаврентия, там Анна вызывала машину к театру. Ну да, как раз третьего дня, в четверг. Затем ответная от Витьки – машина подана, потом входящая с другого номера, всего в одно слово «Готова?». И Анна тут же ответила также одним словом – «Готова». И последняя эсэмэска была командой выходить.

Стало быть, она приехала в эту квартиру с Витькой, потом загримировалась, переоделась и уехала уже на другой машине. Тоже с водителем.