Наталья Александрова - Алмаз лорда Гамильтона [litres]

– Очень даже удобно! Ты только примерь, я прошу, доставь мне удовольствие!

Женя вздохнула, взяла платье и вышла в жилую комнату.

И правда, платье сидело на ней как влитое. Женя вышла в прихожую, где было единственное в квартире большое зеркало, встала перед ним и оглядела свое отражение.

Это было удивительно.

Женя просто не узнала себя.

Вместо Женьки Корольковой, легкомысленного и инфантильного создания, она увидела в зеркале молодую женщину в самом расцвете красоты.

– Ты – как принцесса! – раздался рядом звонкий детский голосок. – Принцесса из сказки!

Женя обернулась и увидела Таньку. Девочка смотрела на нее широко раскрытыми от восхищения глазами.

– Ты – как та принцесса! – повторила она.

Только сейчас Женя осознала, что это платье действительно похоже на платье принцессы в настольной игре. Такой же изысканный цвет, такое же изящество покроя.

Правда, на этом платье не было серебряного шитья и стразов, ну так время другое. И вообще, кажущаяся простота этого платья была куда круче всяких излишеств.

– Оно тебе очень идет! – проговорила Ирина, появившаяся в дверях кухни. – Просто как будто на тебя сшито. Только обязательно нужно сделать хорошую прическу и сменить косметику, твоя к этому платью совсем не подходит… но вот где взять приличную дорогую косметику – ума не приложу.

– Как раз это я знаю! – Женя вспомнила косметику из чужой сумки. Та косметика была отличная.

Наверное, та погибшая девушка простит ее, если Женя воспользуется ею еще раз.

В парикмахерскую Женя заскочила перед работой – помогла Ленка из восьмой квартиры, она работала в ближайшем салоне красоты администратором и уговорила мастера прийти пораньше и принять Женю без записи. Она же одолжила Жене свои туфли. Ленка вообще была девка невредная, а тут после чудесного спасения дочки решила делать всем окружающим только добро, даже со свекровью помирилась. Хотя это уже, наверное, перебор.

Мастер ворчала, что из таких запущенных волос ничего путного не сделаешь, и с чего это вздумалось Жене, имея такую шевелюру, так коротко стричься.

Женя только пожимала плечами – она и сама не знала. Однако в зеркале себя не узнала. Она ли это, Женька Королькова? Нет, совсем не она. Та – заполошная несерьезная девчонка, почти подросток, а эта – уверенная в себе молодая женщина, у которой есть ум и характер. И внешность ничего себе.

– Ну вот! – приветствовала ее Ольга Фараонова, которая отиралась возле двери, чтобы, надо думать, устроить Жене очередную профилактическую выволочку. – Можешь же, когда хочешь! Надеюсь, платье соответствует прическе?

– Надежда умирает последней, – отмахнулась от нее Женя.

Весь день дамы наводили красоту в туалете и рассматривали платья друг друга. Начальник махнул на них рукой и работы не требовал, даже Верку никуда не посылал.

Женя в общем веселье не участвовала, она сидела на рабочем месте и думала. Мысли были беспокойные. Появились они после того, как она узнала, в каком ресторане сегодня у них намечается праздник. Ресторан назывался «Кардамон», и, услышав от Ольги такое название, Женя переменилась в лице.

– Ты чего? – спросила Ольга. – Ты не знала, что ли? Давно про это говорили. А в чем дело, чем тебе этот ресторан не нравится? Тебя что, молодой человек туда пригласил, наел, напил на твои деньги, а сам сбежал? – Глаза у Фараоновой блестели, она обожала такие истории.

– Нужно осторожнее быть, – продолжала она, – и с первым встречным в такой дорогой ресторан не ходить. Теперь, знаешь, столько жуликов развелось, – ужас прямо. Пошла бы в пиццерию какую-нибудь, там если и сбежит – то хоть платить мало придется…

– Да отстань ты, что ты несешь, я в том ресторане вообще ни разу в жизни не была! – рявкнула Женя, у нее от Ольгиной болтовни заболела голова.

– Какая-то ты, Жека, нервная стала, – Ольга поджала губы, – тебе не идет. Это раньше, когда у тебя голова ежиком была, такая подростковая манера была ничего себе, а теперь… теперь тебе серьезнее надо стать, взрослее!

– Отвали от нее, Фараонова! – предложила появившаяся рядом Верка. – Что ты ее воспитываешь как свекровь!

Ольга обиделась, поджала губы и ушла наконец. Верка подмигнула Жене и тоже умчалась. Женя вздохнула и вернулась к своим невеселым думам.

Дело заключалось в последнем купоне, который нашла она в сумке погибшей девушки. Сначала была «Платформа», куда девушка не пришла по самой уважительной причине – потому что ее убили, потом по времени шел «Сундук мертвеца», куда поперлась сдуру сама Женя. Ничего не выяснила, сама еле спаслась, поскольку того человека, что пришел на встречу, убили. Прямо за столиком пырнули ножом. Видимо, ресторан оправдал свое название.

И вот теперь «Кардамон». Женя нашла в сумке тот злополучный купон. Ну да, сегодняшнее число и время 21.00.

Что ж, теперь в ресторан не ходить? А может, как раз пойти и посмотреть, что там случится. Потому что нужно же как-то разобраться во всей этой кутерьме, что творится в последнее время вокруг Жени. Нельзя все это просто так оставить.

«Пойду! – наконец решила она. – Пойду и погляжу, что там и как. Тем более что теперь и не откажешься, Фараонова меня с кашей съест. И Иркино платье прогулять нужно, грех такому платью пропадать».

– Королькова, ты долго сидеть собираешься? – крикнула Верка. – Тридцать лет, как Илья Муромец, что ли? Живо беги переодеваться, автобус уже за нами пришел!

Женя провела чужой помадой по губам и спрыснула за ушами чужими духами. Однако помада ей очень идет. Просто ее цвет. И вообще все прекрасно.

Когда она вышла из туалета в холл, сотрудники, ожидавшие приглашения в зал, замолчали. Мужчины онемели от восхищения, дамы прикусили язычки от зависти. Только непосредственная Верка ахнула громко:

– Женька! Ну, это надо же, как платье меняет человека! Тебя просто не узнать!

Сама она напялила трикотажное синее платье в крупных розах. При Веркиных габаритах роз было на платье ужасающее количество, но их хозяйку это нисколько не смущало. После ее вопля начальник близоруко прищурился и всплеснул руками:

– Женя, а я вас и не узнал!

Кажется, впервые в истории он назвал Женю на «вы». Она подняла голову, выпрямила спину и пошла вперед, к открывшимся дверям банкетного зала.

Вечер покатился своим чередом. Говорили тосты, начальник объявил имена особо отличившихся сотрудников. Женина фамилия среди них не значилась, чему, надо сказать, она совершенно не удивилась. Да, в общем, и не огорчилась.

Так получилось, что ее место оказалось напротив места Расторгуева, и Женя время от времени ловила на себе его задумчивый и удивленный взгляд. Очевидно, он никак не мог понять, каким образом из заполошной замухрышки получилась такая интересная молодая женщина. Странно даже, вроде бы мужчина немолодой, опытный, а в женщинах совершенно не разбирается.