Александр Олейников - Дом №12

Тут брови его нахмурились, и он, уж соткавши в своей громоносной руке целую молнию, страшно потряс ее и ударил меня через весь стол в самую грудь, так что я даже сказать ничего и не успел. Нестерпимая боль поразила меня, Зевс гомерически засмеялся, а я же, проваливаясь сквозь обломки земли, полетел с безумной скоростью вниз, в самый Тартар, позабыв уже и про Афродиту, и про Артемиду, и даже про волшебную склянку.

Так я летел с болью в груди еще несколько времени, покамест не добрался до обители грозных гигантов, и покамест наконец не ударился мощно об самую землю спиной, так, что боль уже стала совсем нестерпимой, от чего я даже проснулся, закашлял, и обнаружил себя в кабинете у Тенетникова, лежащим на полу и, видимо, упавшим на него со стула.

На шум вбежал Лев Борисович. Он помог мне подняться, отряхнул меня, немного пошутил и вежливо выпроводил в залу, напомнив мне об нашем уговоре и уточнив дату моего следующего прихода.

Я вышел на улицу, закурил папироску, и долго еще после того гулял по ночному Петербургу, обдумывая все увиденное и услышанное мною за сегодняшнюю ночь.

Все это, однако же, прекрасно, то есть все эти события с трупами, контрактами, которые я мнимо заключаю со своими сновидениями, и последствиями, которые каким-то странным образом проистекают из самого центра моего воображения и несомненно накладывают отпечаток на мою собственную жизнь.

Много раз еще я не переставал думать об этой странной истории, касающейся появления трупов на Фонтанке, ведь не может же миф стать явью, без наличия столь весомых доводов, как и не может самая явь стать мифом, мимо того же самого наличия. Все это я обдумывал многими днями, но не так, как раньше, нет, теперь я стал задумываться об том философично и обстоятельно, стал вникать в разгадку этих явлений, поскольку было ясно, что тут кроется что-то еще.

Быть может, что самый этот опий воздействовал на мое воображение и теперь же вызывает у меня галлюцинации, посылая мне видения в виде Арсюшкина, а может и впрямь в этом мире есть разумная жизнь; быть может трупы-то на Фонтанке были уже весьма давно, и теперь их попросту больше нет, а на весь мой рассудок подействовала сильная история моего приятеля? А может и напротив, трупы не появляются теперь же из-за того, что мы с Тенетниковым просто связываем их с каменьями самым тщательным образом? Нет, все это не могло просто быть, но зато оно еще и разумно проживало, действовало и решало как поступить в этом загадочном обиходе.

Нечего говорить, что я и вовсе перестал выходить куда-либо из дома, так, что многие переволновались не на шутку. Я стал гадок, бледен, похудел, от того, что мало стал есть, плохо стал себя чувствовать, от того, что не сплю по ночам. Стал подозрителен, нервозен, боязлив. Сон, мой настоящий и сладкий сон превратился теперь же в сущий кошмар, ибо все мои обычные сновидения зазывали меня вернуться туда и решить эту загадку.

Что-то же ведь должно было крыться в этих событиях, особливо в том, что Арсюшкин, который некогда и впрямь являлся сам по себе живым человеком, теперь каким-то странным образом нашел способ связаться со мною. Это последнее, что я пережил в четвертый раз курения, более всего побуждало вернуться туда еще раз.

Мне теперь только и хотелось того, чтобы возвратиться к нормальной жизни, какая у меня была до прихода в курильню, но странное дело, никак не могу остановить себя хотя бы на краткий миг, чтобы не подумать или не пожелать вернуться туда, ибо тайна эта требовала разгадки.

Но, как я уже написал вам в самом начале этого повествования, что и теперь, уже спустя долгое время после этих посещений, я до сих пор не могу понять что это было, а потому, не тратя лишних слов и усилий на описание неописуемого, я попросту начну передавать вам ход всех событий в самом простейшем их виде. То есть без каких бы то ни было философических размышлений и доводов, которые, может быть, так сильно надоели уже читателю. Да и к тому же главную суть этих двух сделок я уже рассказал вам, а теперь мне попросту хотелось бы поставить акцент на то, чтобы дать вам понять, что никому из них двоих я не доверился окончательно, и все мои догадки были подтверждены дальнейшими разговорами.

Итак, договорившись с вами, что теперь же к сути буду переходить без отлагательств, начну пожалуй с того, что после моего пятого курения опия, а именно «Крови Антенора», Тенетников даже не дал вовремя отойти мне от стула.

– Ну что, курнул? – Сказал он, видя, что я уже пришел в чувства. То есть быть может это был и не он сам, а лишь сновидение.

– Курнул, а что ж такое, Лев Борисович?

– Пора нам с тобою кое-что сделать. Идем, время не терпит.

– Как, уже? Так вот прям и умер человек? Прям вот так быстро?

– Прежде всего, где ты был вчера? Ведь они умерли вчера, так вот до сих пор и сидят на своих местах.

– Прежде всего, кто это они? – С изумлением спросил его я.

– Как кто? Потребители, сразу двое отъехало.

Я ужаснулся, но виду не подал, а поспешил вместе с ним в другой конец курильни, но не для того, чтобы вызнать в их лицах что-либо знакомое, а лишь затем, чтобы еще раз вновь посмотреть в это место и приметить, не видел ли я их только что, когда заходил сюда? Но все было тщетно.

Двое человек и правда сидели бок о бок на длинной скамье, приосанившиеся и без каких-либо признаков жизни. Я с минуту разглядывал их лица и одежду, вполне осознавая, что у них едва бы нашлось денег хотя бы на одного «Смарагдового Змея», тем более сразу на несколько порций, ведь они же были мертвы, а потому я тут же почувствовал, что умерли они не случайно, да еще прямо вот рядом, в одном месте, как бы они не умерли, а убились по договоренности. Но я никак не мог доискаться у своей памяти, сидели ли они тут, когда я входил, или только теперь же появились, во сне?

– Нечего смотреть на них, – говорил Тенетников. – Давай братец, бери вот этого, мордастого. Ну, раз, два, взяли!

Мы притащили сначала одного, затем другого, которые оба уже затвердели, так, что их сложно было даже упаковывать в мешки. Около одного часу мы расправлялись с ними, а когда окончили все это дело, то еще с четверть часа грузили их в лодку, где по прежнему сидел лютый Миних.

– Сколько там еще? – Говорил он ведьминским голосом.

– Да все уж, на сей раз всего лишь двое. – Отвечал ему Лев Борисович, после чего мы все вместе погрузились в лодку и, заплатив положенную плату, отплыли в ту же минуту. Не забыл я также положить в рот и второй рубль, а когда дело было сделано и трупы были потоплены, то этот второй рубль также был уплачен, после чего мы поплыли обратно.

Я знаю, вы хотите спросить, для чего же это я решил занести в запись столь рутинное дело и описать его без каких-либо неприятностей. А вот почему: