Александр Олейников - Дом №12

Охотники, отошедшие в обе стороны, теперь же сомкнули свои ряды и окружили нас, наступая и поглощая, умертвляя и настигая еще не умертвленных. Нас было выживших меньше трех десятков, которых тролли и охотники гнали до самого ущелья, в пути нанося неслабые удары плоской стороной меча по нашим мягким местам, и даже два таких пребольно свистнули и по моему месту, так что даже духу стало больше бежать и припрыгивать.

Поражение было окончательным.

Наконец, подбежав к ущелью, Арсюшкин успел сделать что-то, и тогда большой валун, упав, преградил дорогу нашим преследователям, оставив нас в полумраке и в количестве четырех человек, то есть меня, плута Арсюшкина, и двух его приближенных, Столбенкина и Стуленкина.

– Что ж ты, подлец, – накинулся я на него, – где же победа? В какое дело ты заманил меня?

Арсюшкин сначала было оторопел от услышанного, а потом промолвил с решительным хладнокровием:

– По незнанию вашему я готов простить вам эти слова, ибо вы, находясь в таком проигранном состоянии, способны сказать это. Что ж, я вас понимаю, но знаете ли вы, что мы нашли Аментро, и сейчас уже отправляемся освобождать его, и что даже никакой охраны практически нет подле его заключения?

Я чуть было примолк и поразился услышанному.

– Где же он? – Спросил я уже намного вежливей у моего друга Арсюшкина.

– Да даже смешно сказать, он находится в Петропавловской крепости, в одном из тамошних бастионов; в подземелье, в котором бывают разве только что простые дозорные и караульные слуги царя.

– В самом деле?

– Натурально, и я даже знаю, где его там искать. Едемте, нас уже ждет экипаж.

Все мы вчетвером вскоре вышли через какой-то тоннель на давно знакомую мне Гороховую улицу Петербурга и, усевшись в тот самый экипаж, оказавшийся там Бог знает как, помчались с лихом в Петропавловскую крепость, и уже через какие-то две четверти часа мы были там.

– Вот сами посмотрите, – говорил мне Арсюшкин, – какого будет Тенетникову, когда мы вернемся туда с Аментро. Вот уж не поздоровится ему.

Перед нами вдруг предстала грозная и старинная крепость, где в те же самые годы было совершено множество жестоких убийств и даже и сейчас имеются предположения об многочисленных тамошних захоронениях живьем и замертво. Ночь стояла непереносимая, хладнокровная, убийственная, словом, зловещее некуда. Над самой крепостью и ее башнями, над бастионом и стенами нависала лютая багровая туча, символизировавшая наше недавнее поражение, но среди нее, как бы в знак скорейшей победы, проглядывал лик ночного светила.

– Ну вот мы и тут. – Говорил Арсюшкин, когда мы подошли уже в плотную к одной из стен. – Значит так, слушайте все меня. Это место на самом деле есть особого рода острог для таких личностей как наш Аментро, а помимо же его самого, там имеются еще и тысяча других узников. Также еще за этими стенами, в подземных и во всех внутренних переходах, наверняка имеются караульные, которые стерегут замурованных заживо мучеников. Но то лишь простые и жалкие головорезы, не могущие дать нам надлежащего сопротивления.

– Ну так где же здесь логика? – Спрашивал его я, не понимая, как это так ключевая цель может остаться без решительной охраны или еще кого-либо.

– В самом деле, господин генерал-аншеф, – говаривал Арсюшкину Столбенкин, – почему же здесь нет более сильного караула?

– А потому, что Тенетников созвал отсюда всех своих стражей для решительной битвы, я это сам понял, когда узрел их. Но главный же акцент здесь ставится лишь на самом месте пребывания нашего некроманта, то есть сложность заключается в самом поиске.

– И как же мы его найдем, если там имеется тысяча таких узников?

– Легко. Мы станет отстукивать по каменным стенам особую закономерность: три раза вам нужно будет ударить по камню костью, после чего два ладонью. Этот тайный наш сигнал, как мне известно по древним рукописям, которые я еще вот только недавно прочел вместе с нашими криптологами, который испокон веков использовался мертвецами для пароля или условных сигналов. Если это действительно так и Аментро знает его, то он должен ответить вам тремя ударами ладонью и двумя костью, понятно?

– Понятно. – Отозвались мы.

– Слушайте меня дальше, вот здесь с собой у меня инструменты, молотки, ломы, одна даже лопата и прочее, которые я подготовил заранее. Так же имеется еще и потайной лаз, расположенный недалеко отсюда и устроенный в виде канализационной решетки, которую нам предстоит сломать. Когда же мы появимся внутри, то нам нужно будет разделиться на разные стороны, но заметить самое расположение коридоров, дабы мы не заблудились в них. Итак, идемте же.

Так мы пошли вдоль стены, покамест наконец и впрямь не обнаружили потайной канализационный лаз, где также находилось решетчатое перекрытие, которое, поскольку металл давно уж испортился, нам посчастливилось выломать вон. Залезши внутрь, мы ползли вглубь бастиона и вниз под землю, до тех пор, пока не оказались в подземных переходах со многими ходами и выходами, освещенными тусклыми свечами. Всюду на стенах были устроены как бы арки на готический манер, внутри которых были углубления и затем уже самая гладкая стена.

– Вот, видите, – начал шепотом Арсюшкин, – вот в этих арочных ходах, за стенами, имеются также комнаты с заживо похороненными людьми, с мучениками. Нужно подходить к каждый из них и выстукивать пароль, да только берегитесь караула, ей Богу. Иван Андреевич, ступайте же здесь, Стуленкин, сюда, Столбенкин, туда, я же буду искать там. Ну все, пошли!

Мы разошлись на четыре стороны и принялись выискивать нашего некроманта. Я аккуратно оглядывался во все стороны и осторожно подходил к стенам, выстукивая между прочим очень четко по ним известную комбинацию. Затем я подставлял ухо к стене и тогда слышал весьма разные и жуткие отзывы, да и вообще самое это место немало заставляло меня волноваться и испытывать страх.

В одной стене на мою комбинацию отвечали однообразным звуком, и сколько бы я не повторял его, не мог дождаться нужного мне ответа. В другом на мой стук ответствовало такое большое множество других стуков, что я даже в испуге отскочил от этой стены. В одном из проходов мне ничего не ответили, но там слышна была грязная брань, которую стыдно даже было слушать. Затем какой-то смех, потом пение, потом хаотичные равномерные стуканья и много, много еще чего мне приходилось там услышать и почувствовать.

Но вот, когда я отчеканил очередную комбинацию на еще одной стене, вдруг из-за угла вышел большой и мрачный караульный, в кожаных и скрипучих сапогах, со связкой ключей и топором в руке. Лицо его было настолько скверно, что ноги сами внесли меня с ужасом в арочный проем, и так я стоял и ждал, пока наконец он пройдет мимо. Но, к немалому моему страху, он как-то резко остановился передо мной и даже повернул в мою сторону свою голову, пытаясь обстоятельно дознаться причины возникшего ранее шума. Так он смотрел на меня несколько времени, и даже приблизил голову к моему лицу, и даже посветил светильником и провел своей рукой подле самого моего правого уха. Тут я заметил, что глаза его были слепы, и что через какой-то миг, он, удостоверившись, что ему послышалось, двинулся обратно в путь, не обращая внимание на стук из-за стены, который доносился самым тщательнейшим образом до моего слуха, но который в силу внезапного страха не мог быть услышанным моим сознанием и восприятием.