Людмила Феррис - Синдром выгорания любви

— Вы романы фантастические писать не пробовали?

— Напрасно смеетесь, Алексей Александрович! Я говорила, что у меня улики косвенные. Но о том, что она убила человека, Щукина сказала уже в доме престарелых своему знакомому, Петру Петровичу, бывшему милиционеру, который ей в общем-то не поверил. В этой истории все не доверяли друг другу.

— Она признавалась? Ну, в деле ничего такого нет, — растерянно сказал Сурин.

— Я рассказываю вам свою версию, еще раз повторю, что улики только косвенные. Причина преступления кроется в уязвленном самолюбии сразу двух женщин: самолюбие Клары Андреевны было задето изменой мужа, а ущербное самолюбие Прасковьи Щукиной превратило ее в чудовище, мстившее за обиду. Возможно, что Прасковья не планировала убивать Александра, а просто хотела унизить его, как он унизил ее, не знаю. Но сложилось как сложилось, она убила его и спокойно отправилась на работу. Щукину абсолютно не волновала Клара, которая очнулась после ухода и была уверена, что это именно она убила своего мужа.

— Вы считаете, что осудили невиновного?

— Да, и этим спровоцировали новое убийство — убийство Прасковьи Щукиной.

— Ну, я не готов отвечать за события двадцативосьмилетней давности. Надо с этим со всем разбираться.

— Я должна буду сказать о том, что следствие по делу проведено из рук вон плохо. Клара Андреевна жива, ей будет тоже важно узнать, что она невиновна. Свои предположения я буду высказывать в газетной статье.

— Ну, пусть мое руководство принимает решение, стоит ли вспоминать дела давно минувших лет.

— У вас нет вариантов. Без этой истории невозможно определить, кто убил Щукину.

Юлька видела, как теперь главред смотрел прямо на нее обжигающим взглядом, в котором она прочитала: «Молодец, Сорнева, ну молодец».

Наши дни

Заурский продолжал пить кофе, напиток был свежий, крепкий, ароматный, именно такой умеет готовить бессменный его секретарь Валентина Ивановна.

— Я пока не готов что-то сказать, — Сурин не мог скрыть своей растерянности. — Следователь, который вел это дело, давно на пенсии, а может, вообще куда-нибудь переехал.

— Алексей Александрович, статья Сорневой будет опубликована, и ваше дело — начинать новое расследование или нет, но мы имеем право обращаться в вышестоящие инстанции о пересмотре дела. Это редакционная позиция.

— Ну ведь у вас что-то еще в запасе, — Спирин внимательно посмотрел на Юлю.

— Конечно! История о том, за что и как убили Прасковью Щукину.

— Это тоже ваша версия с косвенными уликами?

— Ну если хотите, то так. Я вам ее сейчас изложу. Мне показался странным тот факт, что Щукина видела какие-то образы, якобы к ней приходил умерший человек, человек, которого она боялась и который никак не мог реально приходить, потому что она его убила много лет назад.

— Мы сейчас переходим к привидениям? — язвительно заметил Спирин.

— В каком-то роде — да. Я понимала, что Щукина реально боялась этих визитов, но они действительно были. Кстати, Прасковья Петровна была женщиной уравновешенной, с сильным характером и ни в какие потусторонние силы не верила.

— И какой вывод из этого следует?

Юля взяла пакет, который лежал рядом на стуле, и вытащила маску.

— Посмотрите, это простая с виду поделка — на маску наклеена фотография человека. Вот этой маской пугали Щукину, а наклеена здесь фотография убитого ею Александра Гулько. Фотография увеличенная, немного размытая, но этого было достаточно, чтобы напугать Щукину.

— М-да, еще в религии первобытных обществ маска служила олицетворением сверхъестественной силы, считалось, что маска может подключаться к людям и вытягивать их жизненную энергию, — поддержал Юлю Заурский.

— Мне кажется, что человек, который пугал Щукину, просто хотел сказать, что знает ее тайну.

— Значит, этот человек либо работает, либо живет в доме престарелых, — заметил Сурин.

— Вы правильно уловили суть, Алексей Александрович! — воскликнула Юля. — Абсолютно правильно. Я тоже начала соображать в этом направлении. Масочка-то — мостик в прошлое, и нашлась она случайно, ее выкинули в пакете в мусорный бак, но это видела одна бабушка, которая решила, что выкинули ее лекарства, и принесла пакет назад. Пакет относила в мусор медсестра. У Клары Андреевны было две дочери. Первая девочка, названная в честь любимого мужа Сашей, родилась инвалидом, у нее было редкое заболевание, редчайший генетический дефект — прогерия.

— Это когда организм человека преждевременно стареет, — добавил главред.

— Да, именно так, дочка Саша была старушкой, и Клара Андреевна не работала, а занималась девочкой. Поэтому на ее эмоциональное состояние влияло заболевание дочери. Когда Клару Андреевну арестовали за убийство мужа, она попросила домработницу отвести девочку на время к Щукиной. Почему она приняла такое решение, не знаю, возможно, у нее не было родственников и парикмахерша на то время показалась ей самым близким человеком. Тем более что Щукина, испытывая любовные чувства к Александру Гулько, всячески набивалась в друзья к Кларе и угождала ей. Вы представляете какой оксюморон?

— Оксю — что? — не понял Сурин.

— Оксюморон. Это такая стилистическая фигура речи, сочетание несочетаемого. К убийце привели ребенка, отца которого она убила. Представляете состояние Щукиной, хорошего мало. Она тут же определила девочку в больницу, да и формально она не могла ребенком заниматься, у ребенка один родитель погиб, а другой был арестован.

Об этом мне рассказала Раиса Паушек. Девочка в больнице скоропостижно скончалась, инсульт. Справедливости ради нужно сказать, что с такой болезнью живут вообще мало. Я в Интернете нашла только один случай — инвалид с заболеванием прогерия прожил сравнительно долгую жизнь, до двадцати лет. Вероятно, тот факт, что исчезли любовь и забота мамы, сильно повлиял на девочку Сашу Гулько.

— А другая дочка? — уже заинтересованно спросил следователь.

— Вторая девочка родилась в тюрьме, когда Клара сидела. Ее зовут Нани, но, как оказалось, по документам у нее имя Нина. По словам Клары Андреевны, она очень хотела ее назвать Наташей, а записали ребенка в тюремном лазарете Ниной, вот и получилось — Нани. Итак, у Клары Андреевны есть дочь Нина. Она уже взрослая и работает в доме престарелых медсестрой.

— Нина Александровна? — подскочил со стула Спирин.

— Она самая, правда, фамилия у нее нынче другая, Сергеева. Нина живет вместе со своей матерью, Кларой Андреевной, и имеет маленького ребенка. Нина Сергеева работает в доме престарелых ночной медсестрой. Кстати, дома у них очень хорошо и уютно.