Джордж Кокс - Видимость правды

— Подожди минутку, Мэри, — сказал он. — Сейчас я позвоню Чини, и потом мы пойдем куда-нибудь вместе поужинаем.

Мэри покачала головой, волосы ее плеснули каштановой волной.

— Нет, — спокойно и холодно сказала она, почувствовав в его бодром тоне фальшивую нотку. — Мы не пойдем ужинать. У меня в холодильнике найдутся продукты, чтобы приготовить ужин. Спасибо за приглашение. До свидания, доктор!

С видимым разочарованием Стэндиш проследил взглядом, как она вышла и закрыла дверь. На лице у него снова появились усталые морщинки. Он тяжело вздохнул. Наконец он снова повернулся к столу, сделал в блокноте записи, затем набрал номер.

Когда Ли Чини взял трубку, Стэндиш вкратце и в общих чертах рассказал ему суть дела. Он упомянул троих людей, которые в первую очередь его интересуют, и сказал, что ему хотелось бы знать, чем они занимались на протяжении нескольких недель, особенно в плане общения с другими людьми. С кем — имелись в виду лица противоположного пола — были встречи у Уоррена Чоута, Эвелин и Дональда Тримэйна? И как они проводили вечера?

— Меня также интересуют их банковские счета, — сказал он и назвал дату смерти Уолтера Тримэйна. — Особенно денежные операции в период, скажем, за неделю до и неделю спустя после несчастного случая.

Частный детектив, который до сих пор молчал, подал голос.

— Ты меня за кого принимаешь, — спросил он жалобно, — за волшебника? Ты же знаешь, что без вызова в суд к банковским счетам не подпускают.

— Но ты можешь получить информацию конфиденциально, если расстараешься. А позже, если у нас что-то будет, может, и повесткой в суд разживемся. В любом случае сделай все, что в твоих силах, — сказал он, — и посмотри, что еще можно узнать о финансовом положении Джорджа Флеминга за последние три месяца.

Чини отозвался без особого энтузиазма.

— Мне понадобится помощь, — сказал он.

— Конечно. Возьми себе парочку помощников. Да, Ли, я думаю, надо еще понаблюдать за домом Дональда Тримэйна. — Он продиктовал адрес и описал внешность Тримэйна. — Мне надо знать, бывают ли у него посетители. Если он сам куда-то пойдет, за ним надо проследить.

Чини крякнул.

— Это будет уже три помощника, — сказал он. — Это обойдется тебе в сотню долларов в день плюс расходы.

Поль Стэндиш оставался сидеть за столом еще некоторое время после того, как повесил трубку. Он не знал, сколько он так просидел, но за окном уже опустились сумерки, когда пронзительный телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Он взял трубку и услышал голос лейтенанта Болларда, резкий и требовательный.

— Я жду тебя, док, у дверей твоей конторы через три минуты, — сказал он.

Боллард подъехал из минуты в минуту. Он был не в полицейской машине, и, кроме него, в машине никого не было. Не успел Стэндиш захлопнуть дверцу, как Боллард уже набирал скорость.

— Я говорил тебе, что мы возьмем Эсти, — сказал он.

Стэндиш не ответил, потому что при той скорости, на которой они летели по городу, он предпочитал, чтобы лейтенант полностью сосредоточил свое внимание на дороге. Перед заброшенным кирпичным домом с выбитыми стеклами, рядом с которым стояли три полицейские машины, Боллард резко затормозил. Стэндиш выбрался из машины и пошел к дому. Он успел дойти до тротуара, когда его схватили сзади за плечо.

— Не туда, док, — сказал Боллард ровным голосом. — Вот сюда. — И подтолкнул Стэндиша к «седану» выпуска пятилетней давности, который в первый момент не попал в поле зрения Стэндиша.

«Седан» стоял между двумя полицейскими машинами, окна были опущены, и Стэндиш сразу увидел на сиденье скорченную, застывшую фигуру; на сером лице выделялось безобразное пятно. Приглядевшись, можно было заметить крошечное отверстие в виске и вокруг него — ожог от пороха.

Он открыл дверцу и наклонился над телом, его опытные пальцы автоматически проделали свою работу. Потом он спросил, где пистолет.

— Он был под телом, — сказал Боллард. — Пуля прошла насквозь и застряла вот здесь. — Он показал на обшивку в промежутке между дверцами. — Пистолет 32 калибра, — сказал он. — Уже отдали на проверку; почти наверняка это тот самый, из которого стреляли во Флеминга. Когда наступила смерть?

— Вероятно, более 12 часов тому назад. Точнее пока сказать не могу.

— Да, конечно, — сказал Боллард. — Это произошло вчера вечером. Выбежал после того, как убил Флеминга, поездил по городу, смекая, какие у него шансы выкрутиться, и выбрал легкий путь. Где-то около полуночи. А на каком расстоянии, по-твоему, произведен выстрел?

— Похоже, что несколько дюймов. Это не контактная рана.

Боллард был вполне удовлетворен. Он признал, что его отдел допустил промашку, — не учли, что у Эсти была машина. Он объяснил, что машину заметили этим утром, но тщательно не осматривали, так как она не вызывала подозрений. И только когда любопытный полицейский заглянул, наконец, внутрь, был обнаружен труп Эсти.

Он говорил что-то еще, но Стэндиш уже его не слушал. Его взгляд не мог оторваться от тела Ральфа Эсти; при жизни это был коренастый мужчина лет двадцати пяти, с буйной шевелюрой и широким худощавым лицом. Что-то помимо смерти заставило Стэндиша испытывать чувство странного потрясения и горечи.

Факты недвусмысленно свидетельствовали в пользу версии о самоубийстве. Он ясно это сознавал; и все же какая-то часть разума упрямо отказывалась признать очевидное. Как он ни спорил сам с собой, он не мог найти объяснения тому факту, что Флеминга накормили порошком, от которого теряют сознание. Вскрытие это подтвердило. Положение усугублялось тем, что сейчас одного этого факта было уже недостаточно.

У доктора не было времени, чтобы заняться собственным расследованием, почти до вечера следующего дня. Утром пришлось делать вскрытие, и оно лишь подтвердило предположение о самоубийстве; днем один за другим шли пациенты, а после окончания приема пришлось посещать больных на дому.

Когда он в начале пятого вернулся в офис, Ли Чини ждал его в приемной — небольшой человечек с острым носиком неопределенного возраста.

Он и его помощники обнаружили множество деталей, притом самых разных. Среди них несколько фактов, похоже, заслуживали внимания. Первое: Уоррен Чоут, вдовец, на протяжении нескольких последних недель скромно обедал с женщиной в черном.

— Брюнетка, — добавил Чини, — всегда в шляпе с вуалеткой, никто не мог назвать ее имени.

— И как часто они обедают вместе?

— Трудно сказать, но дама всегда одна и та же.

— Неплохо, — сказал Стэндиш. — Ну, а как насчет миссис Тримэйн?

— Тут у нас почти ничего, вроде как прочерк, — сказал Чини, глянув на свою сигарету, докуренную до последнего сантиметра, и затушил окурок в пепельнице. — Почти все время сидит дома, покупки совершает, в основном, по телефону. Иногда выходит из дома вечерами. Соседи видели, как она выходила часов в семь, не всегда видели, как она возвращается домой.