Надежда Черкасова - Убить куклу

— Известно какие: она — хозяйка, я — водитель и садовник.

— Вы вступали с Еленой Сергеевной в интимные отношения?

— Ну и что? Она сама на них настаивала. Почему я должен отказываться от женщины, которая мне очень нравится, даже если она моя хозяйка?

— Что вы делали в квартире Томилина? Отпираться бесполезно, так как видеокамера супермаркета зафиксировала, как вы шли по пятам за Еленой Сергеевной.

— Неправда! Да, я шел за ней, но не по пятам. В квартире я должен был появиться только минут через десять.

— Зачем? Чтобы убить Елену Сергеевну?

— Вы за кого меня принимаете?! Я вам не какой-нибудь убийца… Просто она там должна была встретиться с Томилиным, а так как его опасалась, то попросила ее вроде как подстраховать.

— Зачем она с ним должна была встретиться?

— Не знаю… Вроде как она собралась подавать на него в суд, чтобы потребовать свою супружескую долю наследства. Наследник-то он, а она осталась ни с чем. По крайней мере, она мне так сказала. Я должен был зайти в квартиру и сказать, что приехал за Еленой Сергеевной… Мне даже стучать не пришлось: дверь была открыта. Ну я и зашел. А там… В общем, как увидел, что Елена Сергеевна мертва, опрометью бросился из квартиры… До сих пор жутко вспоминать… А разве видеокамера не зафиксировала меня, когда я пробегал как угорелый обратно?.. Ох и гад этот Томилин! Да богатые все такие: гребут-гребут под себя, никак не насытятся.

Сорокин промолчал. Того короткого промежутка времени между появлениями на камере Егора едва хватит на то, чтобы дойти до дома, подняться в квартиру, глянуть на труп и сломя голову бежать обратно. За эти считаные минуты он никак не мог успеть задушить Елену Сергеевну, она уже была мертва. Значит, кто-то заранее поджидал ее. Тот, кто знал, что она там непременно появится, то есть убийца. И им может оказаться кто угодно, но только не Егор. Хотя следственный эксперимент провести все же следует.

— Не стоит строить из себя святую невинность, Егор. Нам известно о кукле с встроенным электрошокером, действие которого и вызвало у Леонова сердечный приступ. И не говорите, что вы ничего об этом не знаете.

— А откуда мне об этом знать? Чья кукла, тот за нее и в ответе. Если Лера воспользовалась ею во вред кому-то, то это только ее проблемы. Я никому не способен причинить вред. А уж убить — тем более. Единственное, на что я могу решиться, так это подшутить над кем-нибудь.

— Каким образом? Что же вы замолчали?

— Это была не моя идея, а Елены Сергеевны. Она приказала мне, чтобы я подсыпал снотворное Светлане Николаевне и Галине, когда поеду за ней. Только не спрашивайте зачем. Я сам толком ничего не понял…

«Врет как по писаному! — подумал Сорокин. — Но возиться с ним пока некогда. Как и с Томилиным, который зашел в подъезд уже после Егора. Теперь главное — Галина».

Вот только камера видеонаблюдения не зафиксировала ее появления. Однако Галина могла воспользоваться черным ходом или подойти к дому с другой стороны, чтобы не оказаться возле супермаркета. Никто не видел, как она выходила из усадьбы, никто не видел, как входила в дом. Женщина-невидимка, да и только.

Итак, могла она убить Леонова и подставить Леру? Несомненно, могла, так как знала об убийственных способностях куклы, о которой ей поведала Елена Сергеевна. Мотив? Устраняла конкурентку сестры в получении наследства. Мотив налицо, алиби отсутствует. Галина могла знать о встрече сестры с Томилиным? Не только могла, но должна была знать и знала наверняка. А если Елена Сергеевна решила избавиться от Томилина? И именно поэтому взяла на дело Егора, чтобы потом его подставить под удар? А убить Томилина должна была Галина.

Тогда почему вместо Томилина она убивает сестру? А кого же ей еще убивать — не Томилина же, за которым тянется целый хвост родственников-наследников? Галина все рассчитала абсолютно правильно. Если бы они попались, Елена Сергеевна в любом случае раскололась бы и выдала сестру, объявив, что именно Галина убила Леонова. Потому она и избавилась от единственного свидетеля своего преступления — сестры! Заодно и от лишнего наследника, подставив того в качестве убийцы. Лучшего плана и придумать нельзя: Лера сидит за убийство Леонова, Томилин — за убийство Елены Сергеевны. Идеальное преступление!

А если Сорокин все это только выдумал, чтобы подогнать заманчивую теорию под нужное ему решение? Нет доказательств ни по одному, ни по второму эпизоду. Алиби тоже нет. Да, Галина могла. Да, были условия. Даже мотив есть. И не один, а сразу два. Но убийца ли она на самом деле? Никакой суд не примет голые логичные рассуждения даже самого заумного следователя. Без фактов развалится все дело.

По тому материалу, что имеется у Сорокина на сегодняшний день, виновной в убийстве будет признана Ирина Марковна, а Лера пойдет как соучастница. Вот и весь расклад. Хотя нет. Есть еще шанс у Томилина быть привлеченным к уголовной ответственности за убийство Елены Сергеевны. Это уже на усмотрение суда.

Но Сорокин уверен, что Галина — двойная убийца. Она дважды пытается уйти от возмездия: убив Леонова, тут же подставляет под удар Леру, а убив сестру, подставляет Томилина. Избавляется сразу от трех наследников — Леры, Елены Сергеевны и Томилина — и сама становится единственной наследницей как сестра погибшей вдовы! Просто дьявол какой-то, а не женщина. Вот кому выгодно. Вот кто получит весь куш. А совсем не Павел.

Только доказательств никаких. А отсутствие алиби — доказательство лишь косвенное, которое ничего не стоит опровергнуть даже самому заштатному адвокату. Так что придется действовать по основному принципу презумпции невиновности: обвиняемый невиновен, пока не доказано обратное. И доказывать виновность должен тот, кто обвиняет или пытается обвинить, то есть старший следователь по особо важным делам Следственного управления Сорокин Виктор Иванович собственной персоной.

Какая ирония: знать убийцу и не иметь возможности это доказать. Не хватает самой малости, какого-то несущественного, на первый взгляд, события, чтобы поставить жирную точку в этом деле.

Тупик? Почти. Если не принять во внимание, что безвыходных ситуаций не существует в принципе. Поэтому выход есть, надо только суметь его отыскать.

Он неожиданно вспомнил слова Павла Ставского: «Если хотите, чтобы следователь не смог найти нужных доказательств, чтобы обличить преступника, спрячьте их на самом видном месте, где их никто не станет искать». На что Сорокин все это время смотрит и упорно не видит?

Четыре часа утра. Самое хорошее время, чтобы задержать преступника, который, умело заметя следы, спит себе без задних ног и видит сладкие сны, где он сказочно богат, счастлив, а главное — на свободе. Это он после первого убийства не спал и жутко волновался, что его поймают. Со вторым преступлением все прошло как по маслу, ведь он уже знал: от ответственности уйти можно! Ну не верит Сорокин, что убийца на этот раз не ошибся. И если такая ошибка существует, он до нее непременно докопается.