Галина Романова - Вкус запретного плода

— Да, да. Войдите.

И он сладко зажмурился, представив себе за дверью милую Лялечку. И часто задышал, вспомнив, какой нежной на ощупь была ее кожа.

Но вошла не Ляля. Вошла Нина — правая рука и информатор пропавшей тещи.

Она показалась ему встревоженной. Но могло и почудиться. Он не включал верхний свет, а за окном было пасмурно. Игра теней и все такое.

— Слушаю вас, Нина. — Он сел сам, жестом указал ей на стул возле стены. — У вас что?

— Я по делу, Игорь Васильевич. — Нина села, сложила руки на коленях.

— Что за дело? Надеюсь, что-то важное?

Он посмотрел на настенные часы, которые тоже перевесил по-своему. Раньше они висели слева. Он перевесил их чуть выше входной двери.

— У меня не очень со временем.

— Это очень, очень важно, Игорь Васильевич! — воскликнула Нина и сунула руку в карман рабочего халатика. — Это касается вас.

— Да?

Он уставился на ее руку со снимком, который Нина достала из кармана, и почувствовал, что бледнеет.

Ляля! Эта тварь сделала компрометирующие снимки их свидания и теперь распространяет их? Мстит за собственное унижение? Ах, она… Да он ее…

— Вот, — не стала его долго мучить Нина, протягивая ему фото. — Это как раз тот день.

Он протянул руку и еле сдержался, чтобы не одернуть ее. Пальцы тряслись, как судорожные. Фото взял, взглянул. И тут же уронил снимок на стол.

— О, черт! — простонал Гоша, прикрывая глаза рукой.

— Вот-вот, Игорь Васильевич. И я так же сказала, когда увидела, — громким шепотом отозвалась Нина. — Еле утра дождалась.

— Где ты это взяла? — спросил он слабым голосом.

И тут же понял: вот она, причина. Вот то, что душило его с вечера и продолжило душить с утра. Это предчувствие! Он никогда не верил в подобную чепуху. Теперь же все поменялось.

— В почтовом ящике, — не повышая голоса, сказала Нина. — В конверте. Эта фотка.

— И все?

— Все. Только это фото. Никаких записок, инструкций, требований. Ничего.

Нина снова сцепила пальцы на коленках, округлила глаза и прошептала трагическим тоном:

— Я не понимаю! Почему я?

А вот он это как раз понимал.

Нине не требовались инструкции. Она сама себе режиссер. Она ни за что не похоронила бы это фото в мусорном ведре или на дне ящика письменного стола. Она непременно что-нибудь сделала бы. Либо пошла с этой фоткой в полицию, либо к нему.

Она, молодец, выбрала второе. И сейчас наверняка попросит денег. Может, и снимок сделан ею, и не было никакого конверта в ее почтовом ящике.

На него вдруг накатила такая усталость, что даже затошнило. И он спросил:

— Сколько?

— Что сколько? — не поняла Нина.

— Сколько ты хочешь? Ты же ведь денег хочешь? За этим пришла?

— Нет. Не за этим.

Нина даже не оскорбилась. Она сидела, разглядывая его, словно все происходящее возбуждало в ней болезненный интерес. Странная женщина.

— А зачем?

— Предупредить. Предотвратить. Я всегда… — Она замялась, подыскивая слова, и сказала как есть: — Я всегда у начальства на особом счету, Игорь Васильевич. Вы же знаете.

Что стучала теще на своих коллег? Знал, конечно.

— И? Что дальше-то, Нина? Что мне делать с этим дерьмом? — он схватил фотографию и скомкал ее. — Я ее… Я с ней ничего такого не делал.

— Догадываюсь, — кивнула она и глянула честно. — Вы не смогли бы.

— А что бы я смог, по-твоему?

Ему сделалось интересно. Что о нем думает эта женщина, член его коллектива? Женщина, которая состояла информатором при его пропавшей теще. Которая прибежала к нему сразу же, обнаружив в своем почтовом ящике фотографию, бросавшую на него опасную тень.

Или не сразу? Или у нее это фото давно? С того самого дня, как он побывал в гостях у уволенной Светланы? Может, Нина следила за ним в тот день, сделала фотографию и теперь, когда что-то поменялось, решила на него нажать? Или ее кто-то заставил это сделать?

— Единственное, на что вы, по моему мнению, способны, Игорь Васильевич, так это воспользоваться ситуацией, — сказала Нина после недолгого раздумья. — Убить? Нет. Не можете.

— Воспользоваться ситуацией, значит.

Он с силой потер глаза, словно надеялся, что Нина исчезнет ко всем чертям собачьим вместе со своей фотографией. Нет, не исчезла. Сидит, сведя коленочки и стиснув пальцы, и смотрит на него с каким-то значением, будто не все сказала.

— У тебя что-то еще?

— Да. — Она поерзала попкой по стулу, уползая дальше к спинке. — Разговоры ходят, что вы собрались салон продать.

— Не собрался. Ты же знаешь!

Гоша поморщился. Она начала ему надоедать. Сует нос куда не надо.

— Но факты говорят об обратном, — прокурорским голосом заявила Нина. — Те люди, которые собрались на этом месте строить гипермаркет, очень серьезные люди, Игорь Васильевич. Они шутки шутить не любят. И сейчас…

— Что сейчас?

Под ложечкой у него гадко заныло.

— И сейчас, когда вы вдруг резко поменяли решение, когда вдруг собрались продать все будущим застройщикам, они готовы… Готовы наказать вас. Всеми доступными им способами.

Она замолчала и опустила голову.

— А ты чего?! — У него так пересохло во рту, что слова проходили, принося физические мучения. Нёбо жгло и царапало. — Ты явилась сюда, чтобы передать мне их угрозы?! Ах ты…

— Нет! Что вы!

Она так искренне обиделась, что он даже поверил ей на пару секунд. Но лишь на пару, не больше.

— Тогда откуда такие разговоры, Нина? Фото это гадкое откуда? Информация… Тебе не кажется, что для рядовой сотрудницы салона красоты ты слишком много знаешь?

— Не кажется. — Она надула губы, глянула на него исподлобья. — А знаю я потому, что хочу знать. И нашла выходы на секретаршу человека, с которым вы вели переговоры. Девица глупая, дешевая, за деньги маму родную продаст.

— Так… А с какой стати тебе было выходить на секретаршу человека, с которым я вел переговоры? Ты кто такая вообще? Кто тебе позволил? С какой стати, Нина?

— Чтобы знать, к чему готовиться. — Нина приподняла и опустила плечи. — Начальство, ведь оно как? Сначала обещает, потом обманывает. Вот я и решила проверить правдивость ваших заверений, что все мы после завершения строительства благополучно перекочуем в шикарный гипермаркет. Ну не смотрите на меня так, Игорь Васильевич! Ну кредо у меня такое, понимаете? Я все и всегда должна знать первой.

— Все и всегда… Ну-ну. — Он удобнее разместил спину в кресельной спинке. Вытянул ноги под столом. — И что же тебе удалось узнать, Нина?

— Что вы через посредника передали генеральному застройщику свои пожелания продать салон и землю как можно скорее. Что время не терпит и все такое. Иначе, заверили вы, вы продадите это все третьему лицу. И переговоры тогда затянутся. Соответственно, и начало строительства тоже.

Нина замолчала и глянула на него вопросительно. Понятно, его очередь.