Геннадий Сорокин - Смерть со школьной скамьи

— Еще раз спрашиваю, откуда коляска? — обратился я к хозяйке.

— Знакомые подарили, — пробурчала она.

— Я тоже пойду, — поднялся со своего места Кот.

— Сиди. — Андреев тычком ладони вернул его на исходную позицию.

— Эх, Танюша, Танюша, как ты невежливо разговариваешь с дяденьками. — Матвеев снова легонько похлопал ее по щеке и с размаху влепил звонкую пощечину. Голова у хозяйки болтнулась, как у сломанной куклы, во всю щеку выступило розовое пятно.

— Смотри на меня, крыса! — закричал он. — Или ты сейчас скажешь, кто тебе ворованную коляску притащил, или я твоему ребеночку прямо в животе головку стряхну. Вспомнила или помочь?

Матвеев за волосы поднял ее с дивана.

— Это он принес, — запищала Татьяна, показывая на Кота пальцем. — Я не знала, что коляска ворованная.

— Ты что, падла, врешь? — Кот вскочил с места, но Андреев ударом в живот вбил его назад.

— Вот видишь, Таня, все же можно по-человечески решить. — Матвеев отпустил ее волосы, усадил на диван. — Что еще Котик принес? Да ты не смотри на него, не бойся. Котик у меня за колясочку на трешку в зону заедет, так что не скоро к тебе вернется. Отец-то ребеночка не он?

— Надо мне с такой шлюхой детей делать! — пришел в себя Кот. — Сама, тварь, не знает, от кого забеременела. Я к коляске отношения не имею. Это она ее сама украла.

— Он еще вазу принес хрустальную. — Татьяна показала на сервант. — И книжку, она в той комнате лежит. Вещи детские обещал еще принести. Сволочь.

Я прошел в спальню. На письменном столе, оставшемся со времен былого благополучия, лежали три книги. Верхняя — сборник речей Ленина. Воры, проникнув в чужую квартиру, впопыхах хватали все книги подряд, на название не смотрели. Книжка в добротном переплете показалась им ценной. Вторая книга была с давнишней кражи на моем участке. На ее развороте родители потерпевшей оставили дарственную надпись.

— Эта книга с моей кражи, — сказал я, вернувшись в зал.

— Книга с твоей кражи, а ваза и набор рюмок — с моей. С семнадцатого дома, верно, Кот?

Парень пробурчал что-то неразборчиво.

— Сейчас я вам, мужики, финт ушами покажу, — сказал Матвеев. — Сколько знаю молодых воров, все знакомым бабам нижнее белье волокут. Танюша, что у нас под халатом надето?

— Плавки. Он принес.

— А лифчик?

— Лифчик мой, родители покупали.

— Плавки снимай, мы их изымем.

Татьяна встала, сделала шаг в сторону кухни.

— Куда пошла? — остановил ее Матвеев. — Тут снимай, здесь все свои, стесняться некого.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Однажды, когда я еще был молодым и зеленым, — пояснил Матвеев, — я разрешил одной фифе переодеться в другой комнате. Так она все белье с себя в форточку выбросила, а зима была, я потом по сугробам, как снежный хорек, лазал, собирал.

Из спальни появился заспанный хозяин. Он оглядел нас мутным взглядом, недовольно хмыкнул и пошел в туалет.

— Смотри, Котик, какая фигня получается. — Матвеев осторожно сел на краешек дивана. — Вот эти плавки, что Танька с себя сняла, с ноябрьской кражи. С пятиэтажки, где магазин «Восход». Ты ничего не хочешь мне рассказать, как там дело было?

— Меня там не было, — отрезал Кот.

— Бога ради, не рассказывай, я не заставляю. В отделе поговорим. В «электрика» поиграем.

— Что за кража, Сергей? — спросил Андреев.

— Да ты знаешь про нее! Помнишь, дело, где хозяйка парализованная лежала, а у нее полквартиры вынесли? Вот эти плавки с розочками — ее дочери.

— Меня там не было, — настаивал парень.

— Да естественно, не было, — согласился Матвеев. — А кто был? Котик, ты под дурачка-то не шарь! Хозяйка в хате парализованная была, а не сумасшедшая. Она ведь вас всех запомнила. На опознание предъявим…

Кот жестом показал Матвееву: «Достаточно. В отделе все расскажу».

Меня, как самого молодого, отправили искать понятых. Женщина средних лет со второго этажа, согласившаяся стать понятой, войдя в квартиру, сказала:

— Какая у нас все-таки власть несправедливая! Они квартиру черт знает во что превратили, и им слова никто поперек сказать не может. Таня, вас всех давно пора выселить, а квартиру нормальным людям отдать. Сколько молодых семей без своего угла мается, а вы тут только водку жрете да по ночам оргии устраиваете!

Татьяна не стала спорить.

Мне, кстати, уже не в первый раз приходили на ум такие же мысли: «Согнать бы всех обитателей притонов в концлагерь, а квартиры их раздать нуждающимся».

Из туалета, шатаясь, выполз хозяин жилища. Блуждающим взглядом еще не протрезвевшего человека он осмотрел нас и хрипло спросил:

— Выпить есть?

— Я тебе, гнида, сейчас в крупную посуду налью, пить устанешь, — ответил Матвеев.

— Это ты правильно сказал, — согласился хозяин и ушел спать дальше.

— Раньше нормальная семья была, — пояснила нам женщина-понятая. — Но уже лет пять как с катушек слетели. Раньше еще ничего, пока Нинка живая была, а сейчас что ни день, то драки да гулянки. Таня, ты хоть знаешь, кто у тебя отец ребенка?

— Знаю, — буркнула беременная.

Я заставил хозяйскую дочку протереть стол на кухне, сел писать протокол изъятия. Не успел я заполнить первые графы, как почувствовал, как по ноге кто-то ползет. Я задрал штанину. Так и есть, таракан! Я стряхнул мерзкое насекомое, раздавил его ботинком. Стал заполнять протокол дальше. Новый таракан вылез на стол, остановился, стал шевелить усами. Я сбил его щелчком в лоб. Заполнил еще строку. Опять таракан. Щелчок! Работаем дальше.

Все время, пока я заполнял протокол изъятия, тараканы атаковали меня со всех сторон. Насекомые совсем не боялись ни дневного света, ни людей. Спрашивается, как соседям Соколовых живется? Давно ведь известно, сколько тараканов в своей квартире ни трави, если они у кого-то в подъезде есть, то их никогда не выведешь. Кстати, у нас в общежитии тараканов не было. Кухню в общаге женщины содержали в идеальной чистоте.

Нагрузив коляску изъятыми вещами, мы пошли в отдел. Впереди — я с коляской, рядом — беременная Татьяна, за нами дружной троицей — Матвеев, Кот и Андреев. Навстречу нам попалась знакомая с хлебозавода. Она с удивлением посмотрела на беременную и кивнула мне головой в знак приветствия. Татьяна решила, что здороваются с ней, и кивнула в ответ. Все! Завтра вся общага будет обсуждать, что у меня есть беременная баба на стороне. Не стану же я каждому объяснять, что с такой страшненькой девицей, как Соколова, я бы ни за что ни трезвый, ни пьяный бы не согрешил.

Лучше бы я с Ирой из ИЦ прогуливался или с Журбиной Валентиной Павловной (сказал бы, что это моя мамаша), но только не с этой беременной прыщавой воровкой!

В райотделе мы разбрелись по разным кабинетам. Я отвел Татьяну к дежурному следователю, Кота Андреев забрал наверх.