Татьяна Шахматова - Убийство онсайт

— По фото, которое Анна разместила на странице в социальной сети и которое мы приняли за ее последний снимок, — ответила Виктория, откидываясь на спинку лежака с грустным видом. Она ненавидела этот момент: объяснять, когда ей самой все уже давно понятно. Но сегодня у нее был особый слушатель.

— Анна снялась в купальнике на фоне океана, стоя в воде по щиколотку. Подпись к фото: «Разведка соседнего пляжа». Фото выложено сегодня, то есть уже вчера, днем в одиннадцать пятьдесят четыре. — Она стрельнула глазами в Павла, слушает ли.

Он слушал внимательно, даже склонив немного голову набок, как пингвин.

— Под фото имелись пара комментариев, — продолжала тетка. — Если не ошибаюсь, Камилла поинтересовалась, хорошо ли на другом пляже. Анна ответила, что неплохо, но все то же самое, что и у них на пляже. Роксана предложила Анне вернуться, раз ничего интересного нет, но Анна возразила: «Хочу дойти до скалы, потом вернусь, тут недалеко, может быть, минут тридцать-сорок в одну сторону. Пока ребята в баре зависают, скину лишний килограммчик». Последний комментарий в этой беседе оставила Камилла: «Только не сгори! Нам не нужна Anna well done». Комментарий свидетельствует о том, что, во-первых, Камилла быстро учится на собственных ошибках, а во-вторых, о том, что Анна сделала все, чтобы команда не беспокоилась из-за ее отсутствия. Судя по фото из фейсбука ее жениха Евгения, парни действительно отдыхали в пляжном ресторане, развлекаясь коктейлями с гавайским ромом, а Михаил с женой и сыном отправился в зоопарк смотреть ленивцев и черепах. Во всяком случае, именно туда Михаил отправил свою семью.

Павел слушал молча, нарезая круги вокруг нас по коротко стриженной лужайке, чем снова напомнил мне крокодила или акулу.

— Мы все посчитали это фото последним прижизненным, — говорила тем временем Виктория. — Но в этом снимке мне сразу кое-что не понравилось, а позже я убедилась на все сто процентов, что есть серьезная нестыковка. Дело в том, что перед нами не просто не последняя фотография. Это старое фото, приблизительно полугодичной давности.

Павел остановился.

— А теперь скажи мне, Паша, где Анна и Евгений были на прошлом проекте?

— В Панаме, кажется. Я не помню точно.

— В Панаме не подходит, — погрустнела Виктория.

— А что, по-твоему, подходит?

— Мексика, Гондурас.

— Сейчас.

Он сходил в дом и вернулся с лэптопом в руках.

— Мексика, ты права, — доложил он. — Они были в Мексике.

— Мексика! — подхватила Виктория. — Да, это идеально подходит! Приблизительно двадцать — двадцать пять градусов северной широты.

— К чему подходит? — поинтересовался Павел, внимательно рассматривая фотографию Анны. Внезапно он хлопнул себя по лбу:

— Да чтоб я лопнул! Тень!

Виктория многозначительно посмотрела на меня:

— Я, может быть, не помню, что такое силы Кориолиса, но, как видишь, эти суперзнания нам ни разу не пригодились, зато никто почему-то не обратил внимания на тот очевиднейший факт, что Анна на этой фотографии отбрасывает довольно длинную тень!

— Как и пляжные зонтики, — проговорил я.

— Именно — у круглых зонтиков некруглые тени. Тени эллипсоидные, похожие по форме на яйца.

— Да, ну точно, — говорил сам с собой Паша, разглядывая фотографию Анны. — К полудню тень сжимается, как шагреневая кожа, и ровно в двенадцать превращается в колобок под ногами.

Я вспомнил, как Анатоль фотографировал меня перед «Гранде-Трафико», забавлялись этим экваториальным эффектом. Мы умудрились подловить момент и сфотографироваться так, будто тени и вовсе нет.

К моему глубочайшему изумлению, Вика оказалась не так уж и несведуща в вопросах естественно-научного профиля. Она выяснила, что есть даже специальная формула, которая называется «солнечный калькулятор». Формула позволяет вычислить высоту предмета и угол, определяющий высоту солнца над горизонтом в каждый соответствующий момент времени.

— Слава богу, сейчас все формулы есть в интернете, сама бы я не управилась, — с невиданной скромностью Вика рассказывала о том, как получила результат. — У человека ростом метр восемьдесят тень на экваторе составит тридцать пять — тридцать восемь сантиметров. Рост Анны приблизительно сто семьдесят пять — сто восемьдесят сантиметров, однако на ее «последней» фотографии тень была навскидку не меньше метра.

— И что — Анна и Михаил? — Глаза Павла в темноте казались совсем черными.

— Анна и Михаил любовники, Евгений — жених-рогоносец. То, что казалось странным и подозрительным, действительно странно и подозрительно, но только с действиями крысы это все никак не связано.

Виктория помолчала.

— Анна пропала из-за любви, — добавила она с торжественной серьезностью, как в концовке старинной фильмы. Павел вздохнул и закрыл ладонью лицо.

Анна была напугана, но здорова и невредима. Наводнение, которое вызвала большая волна, смыло понтон, отделявший от большой земли отель с бунгало на сваях, где назначили встречу любовники, ее телефон промок, и связь оказалась потеряна совсем. Внезапный приезд жены Михаила на длинные выходные спутал все планы наших Карениной с Вронским, но почему эти двое упорствовали и не отменили свидания — было не очень ясно. Хотя что может быть ясно человеку из большого мира, когда речь идет о маленьком мире, в котором присутствуют только двое. Думаю, что и без землетрясения эта тайна, шитая белыми нитками, выплыла бы наружу с той же долей вероятности, с какой всплывают водоросли на диком пляже, то есть со стопроцентной.

Михаил молчал, Анна тихо плакала, Евгений закрылся в номере, жена Михаила попыталась наброситься на Анну, обозвав ее ведьмой и обвинив в колдовстве, но даже этой затюканной жизнью, не отличающейся интеллектом женщине стало очевидно, что истерика бесполезна, и она, поджав губы и прихватив сына, которому, наверное, еще предстояло стать предметом жестких манипуляций и шантажа, отправилась в дом, хлопнув дверью так, что чуть не посыпались панорамные окна. Остальных любопытных Павел разогнал по комнатам принудительно.

Анна с Михаилом остались вдвоем. Они сидели рядом на двух плетеных креслах, все там же, у бассейна, и были похожи на гнома и Белоснежку, которые сбежали из разных сказок. Анна вдруг достала из своей пляжной сумки что-то, показавшееся мне сначала связкой коротких бамбуковых палок, но, приглядевшись, я понял, что это скрепленные между собой флейточки — какой-то народный индейский духовой инструмент. Михаил взял его молча, улыбнулся и, приноровившись с третьей-четвертой попытки, довольно сносно сыграл какую-то грустную мелодию. Да, что тут скажешь, смотрелись эти двое очень странно, но трогательно.

— Даже переписки толком не было, — обратился Михаил к Паше, видимо, как-то пытаясь объяснить весь тот кошмар, который они тут устроили. Думаю, это были напрасные старания, но Михаил продолжал: — Только огромное количество случайных пересечений в коридоре, неслучайных перекуров и постоянное чувство вины. В некоторые дни мы только встречались глазами и вообще не говорили. Даже в личке не переписывались. Но всякий раз, когда входишь в комнату и сразу находишь ее глазами… Или идешь куда-то и первая мысль: «Она там?» Мы общались только в общем чате и искали какие-то тайные смыслы в обычных словах… В общем, играли с огнем. Я пытался все это остановить. Звонил жене, разговаривал с сыном, успокаивался даже на какое-то время, но утром видел ее, и все начиналось снова…