Татьяна Шахматова - Убийство онсайт

— Вот и доверяй после этого людям, — наконец совершенно серьезно и даже немного раздраженно проговорил Павел.

— Доверять — это не твой кейс, Паша , — тихо, но четко выговорила Вика. — Имя-то хоть настоящее?

Кнопкин застыл, посмотрел на Вику так, словно она его ударила, встал, прошелся по дощатому настилу до стойки бара, но ничего заказывать не стал, а вернулся к нам.

— Я не из Бобруйска, а из Винницы. Это Центральная Украина. Мы переехали, когда я заканчивал девятый класс. Я не афиширую этот факт, потому что нас преследовал отец Макса — он мне брат только по матери. Отец Максима, мой отчим, оказался редкостным козлом и тираном. Наша фамилия Кнопкины — это псевдоним. Придумал новую фамилию тоже я сам, потому что увлекался компьютерами с детства и в школе у меня была такая кличка. Переехав в Бобруйск, мы, конечно, хлебнули горя, но зато выжили. Имя Павел настоящее. Что еще вы выяснили про меня, что не имеет никакого отношения к решению моей проблемы на фирме?

— Анатоль, — сказал я. — Он работает в фирме только два месяца.

— Анатоль — сын институтской подруги моей мамы. В свете истории с Максом я просто не смог отказать. Но он не сильно мешает, даже забавно. Кстати, об Анатоле. Сколько они еще будут ждать чертова консула? — выругался Павел и достал телефон. — И вообще, надо позвонить Варгасу и предупредить, что ребята задержатся на пару дней, после всего пережитого лишний выходной не помешает.

С первого раза он не дозвонился. Снова встал, облокотился о деревянные перила, но медитативное созерцание красот океанской дали отвлекло его только секунд на тридцать. Он вернулся за стол.

— Где Варгас? — пробормотал он и на лице его отразилось удивление. — Странно, он и в мессенджере офлайн.

Он кинул взгляд на Викторию, которая сидела все в той же позе, внимательно за ним наблюдая, и зачем-то проговорил:

— А доверять, Виктория, в наше время можно только фактам. Факт в том, что у меня сливы на фирме, а я никакими средствами не могу этого вычислить.

Виктория откинула волосы и проговорила медленно, словно размышляя над каждым словом:

— Не знаю, можно ли это относить к фактам или домыслам. Но разве биржевой игрок, каким является сеньор Варгас, может отсутствовать онлайн хотя бы и в выходные?

— Что за дурацкий вопрос? — нахмурился Павел. — Что за вопросы ты задаешь сегодня?

Кнопкин говорил спокойно, но было видно, что он явно бесится и вот-вот окончательно выйдет из себя. Судя по тому, как они с Викой обменивались многозначительными взглядами, в каждом из которых было минимум по связочке стрел и пара ножиков, я чего-то недогонял.

— Варгас — один из богатейших людей Эквадора, мы, кажется, об этом уже говорили!

Павел поднялся с места, но, видимо, вспомнив, что идти ему особенно некуда, снова сел.

— К сожалению, я перестала верить чутью, положившись на непогрешимость экономических фактов и законов, которые с виду незыблемы, — ответила Виктория, стараясь казаться спокойной. Однако она нервничала, и сильно. Более того, в ее голосе чувствовалось не только раздражение, но и обида, которую она никак не могла скрыть. — Некоторые вещи, которые кажутся из Канады фактами, на месте, онсайт, как вы говорите, оказываются чем-то совсем другим. Есть такое понятие, как языковые и понятийные лакуны. Может быть, мы просто чего-то не знаем о реалиях жизни этой страны, как не знаем, что такое жить на вулкане?

Паша поморщился, но сказал уже спокойнее и мягче:

— Не говори, пожалуйста, метафорами.

Он сделал еще несколько попыток дозвониться до офиса, где, само собой, ему ответила полная тишина, потому что какой уважающий себя эквадорский офис оставит на выходные бедную девочку-секретаря сидеть в одиночестве и печали, пока все празднуют? Одним словом, «транкилье». Варгас упорно не брал трубку ни по одному из своих номеров.

— Какие претензии к Варгасу? — наконец спросил Павел. — Вот просто — как ты себе это представляешь?

— Дерево вариаций давно надо было расширить… На Варгаса. Я уверена, был бы результат.

— Уверена?! — воскликнул Паша.

В этот момент наконец ответила помощница Варгаса, которая пробормотала что-то о том, что сеньор начальник уехал по делам и не сказал куда.

— По каким еще делам? Весь Эквадор транкилье, а он — по делам, — подосадовал Павел и хмуро заметил Виктории: — Если бы это был Варгас, он сливал бы окончательный вариант дизайна, а я своими глазами видел, что время от времени сливают промежуточные документы, с ошибками и кривыми решениями… К Варгасу такие документы не попадают.

На это Вике нечего было ответить. Она покачала головой, сжала виски ладонями и сидела так какое-то время. Наконец выпрямилась и протянула Павлу подборку публикаций на планшете — несколько статей в местном аналоге Форбса и различных новостях экономики Латинской Америки, где сеньор Варгас нередко красовался на первых полосах.

— Все-таки посмотри, — предложила она.

— Что это? — пробормотал Павел, протягивая руку.

— Я немного пошерстила местную прессу, предполагая, что утечки могут быть связаны не с действиями шпиона внутри коллектива, а с конкурентной разведкой. Однако данных по вашей фирме публикуется немного, для конкурентной разведки явно недостаточно. А вот что мне бросилось в глаза — так это то, что Варгас последние три месяца не сходит с первых полос экономических новостей. Это практически совпало с началом работы команды айтишников в «Гранде-Трафико». «Роллс-Ройс», женитьба на принцессе. Неизвестно, кстати, что ему влетело дороже.

Лицо Павла, несмотря на жару, начало бледнеть и к концу просмотра материалов приобрело сероватый оттенок. А Виктория продолжала:

— Варгас заказывает о себе статьи в прессе, вкладывается в элитную недвижимость, организует какие-то частные предприятия, для которых собирает инвесторов. И пиарится Варгас не как директор «Гранде-Трафико», а как успешный финансист и знаток биржи.

— Финансовые пирамиды? — проговорил Паша, запуская пальцы в волосы. — Но как это возможно? Варгас занимает не ту позицию, чтобы… Он член совета директоров. Он получает бонусы, у него парашют. Он что, сошел с ума?

Подождав, пока Павел перечислит все свои «не может быть», которые, надо отметить, он выдавал все менее уверенно, Вика продолжила:

— Не знаю, как вы называете это в экономике, а в лингвистике такое положение дел называется «языковая лакуна». Проблема в том, что нам, людям, якобы изначально ясно, где мы, кто мы и что происходит вокруг нас. Здравый смысл говорит нам, что мир уже здесь, ну а мы в этом мире. И в этом мире есть ряд само собой разумеющихся правил. Если хочется пить — надо найти воду, если дотронуться до горячей сковороды — обожжешься. Если человек пробился в топ-менеджмент, то у него есть гарантии. Но Эквадор — это не Канада. Даже само название «деловой пузырь» какое-то уж очень хлипкое. Заметь, не «деловой Сити», не «Силиконовая долина», не «бизнес-центр», не «Кито-сити», а «деловой пузырь». Главное свойство пузыря — лопаться.