AlmaZa - Неосновной инстинкт [СИ]

— Я повторю: как так получилось, что вы убили молодых мальчиков, зверски над ними поглумившись?

— Это она! Она всё делала! — ткнул подстреленный на ту, что была давней читательницей Полли Шелл.

— Заткнись! Что ты говоришь такое?! — возмущенно закричала она, но к ней уже подошёл крепкий парень в золотой маске и, схватив за шкирку, швырнул её на пол, приставив револьвер к виску. — Пожалуйста, не стреляйте! Я не виновата! Клянусь! Я меньше всех участвовала! Неужели вы думаете, что я бы справилась? Это они их трахали! — указала она на двух мужчин.

— Ты придумала это организовать! — в ответ бросили обвинение они. Один из них одумался и принялся нагло врать: — Я вообще здесь впервые и ничего не делал, вот спросите его! — указал он на Ёндже, смекнув, что того почему-то не допрашивают и он в выигрышном положении. — У нас ведь всё мирно, да, Ёндже? — взяв пистолет у стоявшего рядом Чонопа, молодой господин Ю, вздохнув, подошёл к солгавшему и, выстрелив ему в руку, чем вызвал настоящий ужас и панику среди преступников, вернул оружие Опу.

— Советую придерживаться правды.

— Ты… ты навел их на нас! Гнида! Козёл! — заверещал раненный. — Ты легавый?!

— Мы похожи на легавых? — усмехнулся из-под маски Ёнгук. — Давайте приступим к сотрудничеству, всё же. Итак, как всё началось? — четверо снова посмотрели на пятую, которую Санха поставил на колени и теперь легко пнул, призывая говорить, раз уж на неё метнули стрелки.

— Я… я просто предложила попробовать… — когда она замолчала, Санха опять стукнул её в спину носком ботинка. — Я сказала подруге, вот ей, — кивнула она на телефоннозависимую. — Что было бы прикольно посмотреть, как в реале трахаются парни… я не подразумевала ничего такого. Только секс! Это они их довели до смерти! — вновь попали под обвинение мужчины.

— Сука, а кто сказал, не выпускайте их, когда они испугались? Кто сказал продолжать?! — ор, взаимные проклятия и перекидывание вины, как горячей головни, из одних рук в другие, на некоторое время превратили подвал в базарную площадь, что прервалось только после очередного применения силы. Из обрывочных слов и фраз, Ёнгук понял, что они ещё и не обо всех убийствах знали! Остальные золотые тоже услышали информацию, которая не совсем соответствовала имеющейся у них. В результате пришлось начать избивать мужчин, и достать ножи, чтобы показать, что угроза сильной боли реальная, чтобы добиться цельного рассказа.

Выяснилось, что кроме двух найденных полицией тел, есть ещё двое ненайденных, тех, с которых они начали свои кровавые развлечения. Поклонница кровавого слэша изобретаемого мисс Шелл, девушка захотела реализовать хоть один сюжет и договорилась с лучшей подругой, что снимут двух мальчиков-геев для того, чтобы те разыграли перед ними это. Но самим организовать ничего не получалось, и тогда та вспомнила о своём знакомом-гее, как раз этом самом тридцати четырех летнем извращенце, который наверняка мог помочь. Узнав о задумке, он попросился поприсутствовать, приведя с собой и этого, второго.

Всё шло нормально, мальчики были найдены и за деньги исполнили все постельные сцены перед глазами возбужденных зрителей, но выпивка, наркотики, адреналин… Захотелось больше, дальше… Мужчины пообещали доплатить и присоединились к сексу сами. Неудерживаясь и входя в экстаз, они покалечили одного мальчишку, после чего те захотели уйти, уже не соглашаясь продолжать за деньги. Но тут захотелось причаститься и основательнице движения живого театра, она тоже была уже достаточно пьяна. Добывшая всякую дрянь из секс-шопа, от вибраторов до страпонов, она велела связать бедных жертв и ринулась в бой… Естественно, после всего выпустить явно пострадавших юношей было подписать себе приговор. Протрезвев, они испугались и не знали, что делать. Выход никак не находился, деньги грозили уже ничего не решить. Они снова напились. Один из мужчин употреблял кокаин, девушки тоже попробовали. Жажда удовольствий, отчаяние и кровожадность, вспыхнувшая с новой силой. Они продолжили свои безумства, уже ни в чем себя не ограничивая. Через сутки мальчишки скончались…

С трудом слушая это, Чоноп уже пошатывался. Джело сжимал нож, сдерживаясь, чтобы не начать резать на куски этих тварей. Химчан, Гук и Ёндже выглядели спокойно. Они продолжали допрос, чтобы узнать всё, и когда повесть подошла к концу, у адвоката остался только один вопрос:

— А мисс Шелл… она знает о том, что вы делаете с её сценариями? — уже порядочно потрепанная и побитая, чтобы не прекращала рассказывать, её преданная читательница кивнула.

— Я нашла её, когда она ещё была фикрайтером, зачитывалась её произведениями. Я в восторге от её таланта, и я предложила ей оплатить её первое издание… Так завязалась наша дружба. Она мой кумир! Я делилась с ней всем, как с исповедником… и когда случилось первое… первый раз, когда мы сделали это… я поделилась с ней. И она выслушала меня! Поняла. Сказала, что, наверное, сама бы участвовать не смогла, но, должно быть, это здорово и соблазнительно… И я попросила её написать специально для нас… как-то само собой вышло, что мы договорились об этом. Мы платим — она пишет, мы делаем всё, снимая на камеру, а ей потом посылаем посмотреть…

— То есть, у вас есть видеозаписи с последних двух раз? — оживился Ёнгук. Поняв, что проговорилась, девушка замолкла. — И они находятся в квартире мисс Шелл. — перешёл он на корейский и бросил через плечо. — Кажется, придётся ещё раз побывать в её гостях.

— Надо, так побываем, — согласился Джело. — А с этими-то что?

— А с этими… — вернулся Гук к английскому и посмотрел на жалкие отбросы человеческого общества. — С вами, ребята, мы будем кончать, уж извините.

— Вы убьёте нас? — вспотел насквозь старший мужчина. По его лбу текла влага. В этой своей трусости он был отвратительным, падшим ниже некуда показательным примером того, что одно психическое отклонение не приходит без другого, и если человек извращенец, то в глубине души по всем статьям, стоит только дать волю и возможности. «Что ж, я, к счастью для справедливости, тоже такой же» — улыбнулся Ёнгук.

— Нет, вы останетесь живы, — мотнул он головой и они с Химчаном вдвоём принялись его связывать. Тот загорлопанил, и пока Санха и Сольджун держали на мушке девушек, Чоноп и Ёндже скрутили второго. Справившись с узлами, Гук встал. — Если вам в радость, конечно, такая жизнь станет…

Переглянувшись, Ёндже с Химчаном обменялись понимающими взглядами и, хотя последний терпеть не мог крови, всё же был хладнокровным человеком, который выдержит любые муки, разворачивающиеся перед его глазами, если он понимал, что страдающий того заслужил. Достав из внутреннего кармана миниатюрный футляр, Ёндже изъял из него скальпель и, присев напротив мужчин, доверительно улыбнулся: