AlmaZa - Неосновной инстинкт [СИ]

— Конечно, — отмахался от белых клубов, повисших в воздухе, Ёнгук. — Я и сам в отпуск. К черту всё! Завтра прижмём эту проклятую Шелл и отдыхать. Надоело, честное слово. Я выдохся. Хочу хоть день просидеть дома.

— А кто не хочет? — улыбнулся Хим. — По-моему, мы заслужили. — Они быстрым шагом пошли прочь.

— Рен, — обратился к нему Сольджун. — Со мной полетишь?

— Да! — не думая закивал юноша. — То есть… в смысле, с тобой по делам, или с тобой просто в Сеул?

— Просто в Сеул.

— Но я хочу вообще с тобой! Тоже хочу быть «золотым», правда! — фактически возмутился он тому, что его хотели сбросить с хвоста.

— Боюсь, тогда тебе придётся проторчать несколько лет в одном месте, — посмотрел на него Сольджун.

— Каком ещё месте?

— Буддийском монастыре.

— Ты шутишь?! — округлил глаза мальчишка.

— Ничуть. Но если ты не готов, и духовная подготовка не для тебя…

— Ладно-ладно! — догнал его приотставший от удивления Рен. — Если для начала монастырь, то пусть будет монастырь.

Разбившись на два направления, одни пошли в одну сторону, другие в другую. Ёндже оказался рядом с Санха.

— Слушай, я хотел тебя спросить, как эксперта по части женщин, — брови вышибалы приподнялись, он хотел воспротивиться. — Нет, не спорь, ты в них лучше понимаешь, чем я. Так вот, скажи… как сделать так, чтобы из головы девушки ушли все остальные мужчины? Ну, как покорить её так, чтобы… покорить, в общем.

— Не знаю, я такие вопросы решаю через постель, — притормозил тот, позвякивая ключами в кармане, в котором держал руку. Нельзя было уже и близко заподозрить, что десять минут назад один из них кого-то насиловал, а другой расчленял.

— А если без этого?

— Тогда самими попытками затащить туда.

— Подожди, то есть, поступками, красивыми какими-то делами… этим всем женщину не завоюешь?

— Ты этим френдзону гарантированно завоюешь, — хмыкнул Санха. — Доверие и абонемент на выслушивание того, как девушка встречается и расстаётся с кем угодно, только не с тобой.

— Но… — растерялся Химик. Он свято верил в то, что ненавязчивые ухаживания и романтика ещё способны растопить чьё-то сердце. Разве его дела с Айли не продвигались? И всё-таки было что-то, что говорило, что она легко может передумать, уйти в сторону, полюбить другого.

— Да просто возьми, схвати, поцелуй и, попрощавшись первым, не звони после этого два-три дня, — посоветовал Санха. — За это время эти прекрасные существа успевают всё сделать за нас.

— Ну, во-первых, не перезванивать неприлично, — увидев скептический взор друга, Ёндже помолчал. — Во-вторых, знать бы, что целуешься достаточно хорошо, чтобы не разочаровать…

— Извини, это не ко мне. Этому я тебя учить не буду, — Санха вздохнул. — Что ты как подросток? Ты должен был на помидорах поднатореть ещё лет десять назад.

— Да вот как-то не до этого было… И, знаешь ли, помидоры не скажут, устраивает их результат или нет?

— Химик, — молодой человек приобнял его за плечо и указал вперед. — Это Нью-Йорк. У него много шлюх. У тебя много денег. Всё способствует твоему образованию. Поверь, других способов получше не бывает.

— Ты думаешь?

— Уверен, — подмигнув, Санха отпустил его и отошёл. — Удачи! А мне надо домой… безумно хочу Джейду.

— Тебе не хватило?

— Да ну что там, боже мой, это же работа, — засмеялся он. — Теперь надо в удовольствие. Пока!

Проводив его взглядом и посмотрев туда, куда указывал перст товарища, куда-то в сторону огней Бродвея, Ёндже задумался, что как бы не прокачивал свои извилины, прокаченный природой организм Санха всё равно будет в выигрыше у женщин. Между полами правит сексуальность, а не интеллект, так что, разумеется, всё так и есть. Надо бы, надо заняться и другими аспектами, кроме романтики.

Неспокойный, разрывный детский плач доносился из-за стены и Гук, скорее скинув ботинки, вбежал в гостиную, по которой ходила Херин, укачивая на руках дочку. Увидев вернувшегося супруга, она демонстративно повернулась спиной, продолжая ласково нашептывать что-то ребенку, убаюкивая его. Её женственный, бережный голос тёк мелодией материнского переживания, отгоняя напасти и любую хворь.

— Что такое? Болит что? — подлетел к ним Ёнгук, и начал кружить вокруг, но жена подставляла то одно плечо, то другое, не давая ему приблизиться к Бомми.

— Зубки опять режутся, — холодно сказала она.

— Может смочить соску в…

— Я уже всё сделала! — злее бросила Херин и подняла на мужчину взгляд. Тон стал другим. — Третий час ночи! Ты в курсе?

— Я в курсе, Рин, солнышко, котенок, киса…

— О чем ты думал тогда, что так задержался? — они встретились глазами. — Я даже не хочу спрашивать где!

— Я думал о вас, о тебе и дочке, — честно признал Ёнгук, но жена повела носом.

— Ну да, конечно. Думал бы — пришёл раньше, — Бомми постепенно стихала, причмокивая пустышкой и закрывая веки. Мама с папой препирались негромко, а наличие их обоих рядом уже благотворно влияло на крошечный организм.

— Рин, я заканчивал свои дела.

— Я так и знала, что стоит мне уступить, и всё начнется по новой! Ты опять примешься пропадать, не считаясь с нами.

— Я заканчивал свои дела, чтобы взять отпуск, — не выходя из себя, что его доводы не проходят, добавил Гук. — Завтра я работаю последний день, и после этого беру перерыв, — Херин замолчала, внимательно в него всматриваясь.

— Ты не шутишь? — после паузы, с надеждой напряглось её лицо.

— Над тобой? Никогда, — он хотел обнять её, но вспомнил, откуда пришёл, и передумал. Нечего грязь разносить.

— И… долгий будет перерыв? — успокаиваясь и вновь доверяясь мужу, Херин медленнее, уже умиротвореннее стала покачивать дочь, окончательно прекратившую ночной соло-концерт.

— На неделю. Но только потому, — не дал он вставиться супруге, продолжая. — Чтобы к Новому году взять две недели отпуска, начиная с Рождества. Слетаем к моим брату и сестре, батю навестим, твоих родителей. Они же ещё не видели вживую внучку, только по фото.

— Ты же не любишь общаться с моей мамой.

— Это она не любит моё общество, а я не могу не любить тещу, подарившую миру такое сокровище, как ты, — Ёнгук не превозмог себя и всё-таки поцеловал Херин в щеку, ткнувшись лбом в её волосы, пахнущие абрикосами, как и её новый шампунь. Погладив её спину, он выпрямился.

— Просто в Сеуле у тебя своеобразная репутация, и она о ней наслышана.

— Ну вот потому и не будем им долго надоедать. Дней пять, и вернёмся праздновать Новый год с Химом и Шиллой, — вызвав улыбку на любимых губах светлыми перспективами, он отправился в ванную и за пять минут ополоснулся, после чего, забывшись, вышел в одних боксерах, дефилируя в спальню, где Рин уже положила Бомми в кроватку. Обернувшись, она в неверном свете ночника всё равно зорким глазом приметила странные отметины-шрамы, ещё бордовые, хоть и затянувшиеся. Проследив за ходом её мыслей, Ёнгук опомнился, но было поздно, и подавать вида, что что-то не так, не стал. Молодая женщина плавно подошла к нему, оглядела ближе. Не скрывая показала, куда смотрит, подняла руку и провела по рубцу на плече пальцем.